Анна Гаврилова - Благословите короля, или Характер скверный, не женат!
И что же получается? Я хочу остаться из-за него? Или дело не только в Ринаре?
Или есть что-то еще? Например, эти невероятные пространства? Эти размеренность и неспешность жизни, которых в родном мире быть попросту не может? Или отсутствие постоянного информационного прессинга? А может, нечто, чего осознать пока не могу?
И дополнительный вопрос: а если бы меня привязало не к королю, а к какому-нибудь нищему селянину, я бы тоже любовью к этому миру воспылала? Или…
Увы, но что-то внутри шепнуло: да! Да, Света! Ты бы отреагировала так же! Хуже того – будь на месте Ринара нищий селянин, ты бы уже погрузилась в его проблемы и вспоминала о родном мире только по вечерам. Увы, но есть у нас, у русских женщин, такая особенность – рвать жилы, помогая тем, кто нуждается.
Это осознание стало поводом поежиться и молчаливо поблагодарить Ринариона за то, что главной его проблемой является неспособность изменить своему «дару». Впрочем, если приглядеться, это тоже не шутки. Особенно для человека, обремененного целой толпой любовниц.
Осененная мыслью, я даже собралась величеству посочувствовать, но не успела. Просто в этот момент Ринар толкнул массивную дверь, и мы шагнули в парк невероятных размеров.
Я отлично знала, что идем в храм. Что путь туда будет лежать через парк, секретом опять-таки не являлось. Но когда вдохнула сладкий летний воздух, когда тишина взорвалась щебетом птиц, я охнула и споткнулась. А в следующую секунду едва не завизжала, потому что Ринарион галантно поддержал за локоть.
И тут же спросил:
– Что не так?
Жест был неосознанным, чисто машинальным. Но меня все равно мгновенно бросило в жар! Увы, но этот жар был настолько характерным и сильным, что пришлось поспешно выдернуть локоть и заявить:
– Больше так не делай!
Еще одно «увы» – голос прозвучал не враждебно, а хрипло. И простора для фантазии эта интонация не оставляла.
– Как… – Ринар словно воздухом захлебнулся, но все-таки договорил: – Скажешь.
Тут же отступил и даже в каком-то подобии поклона согнулся.
Этот момент стал дополнительным поводом вспыхнуть и обозвать себя очень нехорошим словом. Потом нацепить на лицо маску фальшивого спокойствия и… притвориться, будто так и надо. Будто ничего особенного или неудобного не произошло!
Зато заморочки из головы выдуло! Да и желание удариться в рефлексию испарилось. Я всецело сосредоточилась на главной из задач – на том, как добраться до храма.
Не уверена, но полагаю, что Ринар мыслил в том же направлении. В общем, остаток пути, отделявший нас от приземистого негармоничного строения, прошел в абсолютном молчании. Мы слушали пение птиц, наслаждались свежим воздухом и полным отсутствием людей. Лично я еще клумбами и немногочисленными парковыми скульптурами любовалась, но это так, к слову.
Уже на пороге храма мое напускное спокойствие попятилось. Сердце забилось на порядок быстрей, а в коленках появилась дрожь, которой со времен сдачи последнего госа не было. В итоге я вновь попыталась споткнуться, но на ногах все-таки удержалась. И поморщилась, осознав – в этот раз Ринар на попытку упасть не среагировал.
Величество решительно дернул за висящий возле двери шнурок и сразу, не дожидаясь появления привратника, толкнул массивную створку. Я тут же ощутила донесшийся из храма аромат благовоний и какой-то таинственности. Еще не зная, чего ожидать, но инстинктивно предчувствуя неприятности, втянула голову в плечи и шагнула вслед за королем. И сразу замерла, пытаясь привыкнуть к царившему внутри полумраку.
Дверь закрылась сама – это стало еще одним поводом вздрогнуть. Зато дальше события развивались чуточку веселей…
Буквально через полминуты из зала, расположенного за тем, в котором мы очутились, вышла одетая в характерные одежды женщина. Увидев нас, сперва удивилась, потом расплылась в очень теплой улыбке и воскликнула:
– Ваше величество! Леди Светлана… Мы очень вам рады.
То обстоятельство, что меня узнали, не удивило – имя королевского «дара», кажется, уже не только обитателям дворца, а всему Накасу известно. А вот реакция монарха удивление таки вызвала. Впрочем…
– Добрый день, матушка Фивия. – В голосе Ринара прозвучала вполне различимая враждебность. – Как поживаете?
Служительница от вопроса отмахнулась и степенно направилась к нам. Я же скосила взгляд на своего спутника и пришла к однозначному выводу – нет, не померещилось.
О том, что его величество не в ладах с храмом, я, разумеется, знала. Тот момент, что мы пришли в Первый храм, настоятельница которого и устроила наше «замечательное» приключение, тоже от внимания не укрылся. Да и склонность правителя к хамству не забылась, но… было в этой его интонации нечто особенное. Нечто совершенно отдельное, как будто личное.
Фивия, и я это очень ясно видела, враждебность тоже заметила, но отнеслась с присущим одухотворенным людям снисхождением. Все такая же плавная и степенная приблизилась к нам, учтиво поклонилась королю и, стрельнув глазами в мою сторону, спросила:
– Чем могу помочь?
Вопрос прозвучал мягко и вызвал невольную улыбку. А еще я обратила внимание на «монашескую шапку» – она была не белоснежной, но почти. Всего на пару тонов темнее.
Следующим, что буквально бросилось в глаза, стали руки – вот с таким я точно еще не сталкивалась, по крайней мере здесь. Кисти Фивии украшали несложные, но весьма яркие татуировки, которые напоминали перчатки с обрезанными пальцами и смотрелись… несколько пугающе.
– Лария, – поджав губы, сказал король. – Как она?
По лицу матушки Фивии тут же скользнула тень печали…
– Все так же, – отозвалась храмовница. – По-прежнему в летаргии. Слишком много сил потратила, слишком много отдала.
– Ясно, – буркнул Ринар. Потом вздернул подбородок и озвучил непосредственную цель визита: – Нам с леди Светланой необходимо посетить главный алтарь. В частности, нам нужна главная статуя Богини.
Служительница не удивилась, но все-таки задумалась на пару секунд. Потом благожелательно кивнула и прошелестела:
– Прошу следовать за мной.
Она развернулась и направилась вглубь храма, а я снова взглянула на Ринариона, чтобы заметить очередную гримасу неудовольствия. Но, памятуя о повадках монарха, заморачиваться на его настроении все-таки не стала – молча двинулась за провожатой.
Храм, который снаружи, особенно в сравнении с другими строениями, выглядел совершенно крохотным, внутри оказался довольно просторным. Потолки были высокими, а два зала, которые мы миновали по пути к главному алтарю, могли вместить несколько тысяч человек.
Еще я заметила несколько дверей, которые, безусловно, вели в хозяйственные помещения, но желания поинтересоваться бытом местного духовенства как-то не возникло. В данный момент в поле моего любопытства находился другой, куда более важный вопрос – как передать составленное письмо?
Первые два зала соединялись арочным проходом, а третий был отгорожен дверью. Причем проем оказался таким, что Ринариону с его габаритами пришлось протискиваться боком. И вот этот, третий зал, простором не отличался. В сравнении с другими он был почти камерным и, несмотря на довольно неплохое освещение, отдаленно напоминал склеп.
Не сразу, но я все-таки сообразила: причиной такой ассоциации является каменный ящик, расположенный в центре. Это точно был алтарь, однако ощущение саркофага отступать не желало.
Но «саркофаг», конечно, не главное. Истинной жемчужиной этого зала являлась большая бронзовая статуя. Этакая удивительная Мадонна. Совершенно обнаженная и глубоко беременная.
Она сидела, опираясь на пятки, и представляла собой эталон какой-то очень древней красоты. Ее образ давал понять, что когда-то в мире Ринара, равно как и в моем, женщин ценили за широкие плечи, массивные бедра и не девичью, а именно материнскую грудь.
В том же, что касается живота, судя по всему, Богиня ждала тройню! Но это было настолько прекрасно, что вызвало еще одну улыбку и иррациональное желание приблизиться, дабы прикоснуться и погладить тот самый живот.
И я даже сделала шаг вперед, но Ринар удержал – несмотря на взаимное соглашение не прикасаться, рука его величества легла на плечо, а я услышала хмурое:
– Не спеши.
Через миг правитель обратился к Фивии:
– Мы хотим передать в мир Светланы небольшой предмет. Это возможно?
– Думаю, да, – ответила служительница после паузы.
– А… как это сделать? – тоже вспомнив о главном, выдохнула я.
Фивия пожала плечами и, подарив теплый взгляд, пояснила:
– Просто попроси. Богиня довольно часто отвечает на обращенные к ней молитвы.
– А это? – Я продемонстрировала украшенное восковой печатью послание, которое все это время держала в руках.
И хотя вопрос был в высшей степени корявым, храмовница поняла…
– В чашу положи.
Я обернулась и с толикой удивления заметила – чаша действительно имеется. Она была небольшой, выполненной из той же бронзы и располагалась аккурат перед статуей.