Трава зелёная (СИ) - Решетников Александр Валерьевич

— Я с ней поговорю. Детям обязательно надо учиться. Когда барчуки вырастут, кто для них станет первым помощником? Не дядя же с улицы, правильно? Рядом должны быть верные люди, которых они знают с пелёнок.

— Храни вас Христос за добрые слова, Леонид Иванович! — лицо мужичка расцвело прямо на глазах. Мне даже стало неловко.

— Ладно, не стоит благодарностей. Ты лучше скажи, где найти железно-заводчиков Меллеров? Знаешь таких?

— Знаю! Если надо, могу отвезти.

— Надо, Емельян, очень надо… Но не сегодня, а завтра. Как раз в это же время.

— Хорошо. Только барыню нужно будет предупредить.

— Обязательно предупредим. А ещё мне необходимо съездить на торг. Хочу посмотреть, чем в Боровске купцы промышляют?

— Тоже завтра?

— Совершенно верно. Все выезды со двора планирую на завтра. Сегодня здесь хватает дел. Кстати, вы ещё долго будете своего Пегаса переобувать?

— Это не Пегас, — тут же возразил Емельян. — Его зовут Сухарик.

— И какой это сухарик, ржаной или пшеничный? — поймал я кураж. Приземистая коняга была грязно-рыжей масти, причём довольно упитанная и совершенно не соответствовала своей кличке.

— Просто Сухарик, — тут же набычился Емельян. — Он жеребёнком болел сильно, высох весь, как сухарь. Еле-еле его выходил…

— М-м… Тогда понятно, — делаю сочувственное лицо.

— А кто такой — Пегас? — спросил молчавший до этого Прохор.

— Так в старину греки называли крылатого коня.

— Неужто такие бывают? — мужички изумлённо уставились на меня. Мерин тоже скосил один глаз в мою сторону. Ишь, любопытный…

— Вы про Пегаса спросите у отца Лазаря. Он лучше сможет объяснить. Не зря же в славяно-греко-латинской академии учился, — я решил съехать с темы. Пусть батюшку расспросами достают, ему за разъяснения деньги платят. — Ну, что, долго ещё?

— Заканчиваем, Леонид Иванович, — ответил Прохор. — А вы, никак, пришли по поводу вчерашней задумки?

— Да, — коротко кивнул я, не желая продолжать тему. А сказать было, что. Во время размышления о мебели мне подумалось: «А чего „пачкаться“ комодом, когда можно сразу соорудить шкаф?» В нём будут отделения и для верхней одежды, и для нижней, и для прочих вещей. Помню, дедушка делал один такой экземпляр под старину… Есть небольшие шкатулки, украшенные оригинальной резьбой, а тут ШКАФ! Короче, целое произведение искусств. Деду за него двести тысяч рублей заплатили. Правда, и делал он его всю зиму. Я тоже помогал. — Пойду пока в твою мастерскую, погляжу, что есть хорошего?

— Как хотите. Только одёжки свои не испачкайте, грязновато там…

М-да, в шубе ходить по мастерской совсем не комильфо. Только нет у меня рабочей одежды под это дело. Завтра схожу на рынок, может чего и пригляжу. А ещё нужен ватник или бушлат. На двор выходить придётся часто, всё время одевать шубу — накладно, а от плаща никакого проку. Больше путаюсь в нём, да и холодно. Ещё ноябрь не закончился, а на улице не менее десяти градусов мороза.

Измерил шагами мастерскую… Скромненько, скромненько… Примерно три на три метра. Может чуть побольше. Пол земляной. Прямо напротив входа слюдяное оконце. С правой стороны стоит горн. Возле него наковальня и две большие плетёные корзины, наполненные углём. На закопчённой стене развешан кузнечный инструмент. У левой стенки некое подобие верстака и табурет. Рядом лежат всевозможные чурочки и дощечки. Над верстаком полка со столярным инструментом…

Пока ждал Прохора, сел на табурет, взял дощечку из липы, достал карандаш, который за эти дни изрядно укоротился, и принялся рисовать шкаф. Комнатка у меня маленькая, поэтому его размеры будут примерно полтора метра на шестьдесят сантиметров…

Увлёкшись рисованием, не заметил, как со спины подошёл Прохор и стал наблюдать через моё плечо, чего я там малюю? Напугал, зараза! Почувствовав над своим ухом чужое дыхание, чуть не двинул ему с локтя.

— Блин, Прохор, напугал! Следующий раз так не подкрадывайся, а то, не разобравшись, заеду по твоей тыкве, снова в чувство приводить придётся.

— Э-э… — замялся несостоявшийся диверсант. — Простите, Леонид Иванович… Не хотел тревожить… Вы так увлечённо картинку писали… А это что будет?

— Это будет шкаф. Комод я передумал делать. Слишком мал для моих вещей. Меня другой вопрос волнует, у тебя в хозяйстве есть нужный материал в необходимых количествах?

Дальше мы обсуждали размеры шкафа, и сколько потребуется материала на его изготовление. Оказалось, что у Прохора практически ничего нет. Разные дощечки — не в счёт. Доски и столярный клей придётся покупать на рынке.

— Прохор, а зачем нам доски? Брёвна, наверное, дешевле будут.

— Всяко дешевле, — согласился лупоглазый мужичок. — Только мороки с ними много.

— А разве… — и тут я осёкся.

Трудно одномоментно перестроиться и думать мерками этого времени, а не своего. Там у меня и циркулярка имелась, и бензопила, и куча других инструментов, при помощи которых можно было столько накроить из бревна… Что же, раз я хочу со временем обзавестись своим цехом по изготовлению мебели, то начинать работать над проектом нужно уже сейчас. И в первую очередь для этого дела потребуется инструмент. Существует ли уже круглая пила, я не знаю. Но, скорее всего, нет. Поспрашивал у Прохора… Хм, оказывается в самом Боровске и вокруг него размещено множество различных мануфактур. Труд в основном ручной. Если есть механика, то за счёт мельниц. Но там он ничего похожего не наблюдал.

Мельницы, к сожалению, я строить не умею. Конечно, если меня за хорошее вознаграждение попросят составить её проект, то, думаю, моих мозгов хватит, это сделать. А вот если для себя, то даже заморачиваться не стану. Слишком неподъёмно. Может быть когда-нибудь… Зато я прекрасно помню ножную швейную машинку, которая стояла в комнате у бабушки. Вещь, хоть и старая, но, при должном уходе, безотказная. Опять же электричества никакого не требует. Сколько бабушка с её помощью всего пошила… А что мне мешает применить ту же схему для циркуляционной пилы, для лентопилочной, для столярного станка?..

Дальше я объясняю Прохору, какие станки хочу. Мужичок в сомнениях чешет свою «репу». Прежде всего, он не уверен, что сможет изготовить круглую пилу и лентопилочную. Я его заверяю, что будут помогать. А вместе мы — сила! Тогда прохиндей озадачивает меня покупкой хорошего железа. Без него эксперименты невозможны. Что же, соглашаюсь… Но предупреждаю, если он хоть кому-нибудь расскажет про наши задумки, утоплю его в отхожем месте. Мужичка пробрало. Оно и понятно, во время угроз я состряпал такое злобное лицо, что сам бы, наверное, испугался. Всё правильно, тут не только конкурентов, но и просто болтливых людей хватает. А мне очень не хочется, чтобы секреты ушли на сторону прежде, чем я смогу на них заработать. Прохор побожился, что он — могила.

— Кстати, а ты случайно не знаешь, сколько на торгу стоит кирпич? — тут я вспомнил о задумке по реконструкции дома Белкиных. Пора потихоньку расписывать проект…

— Если брать сразу много, то за восемь рублей можно купить одну тысячу штук.

Блин, дороговато выходит. На хороший дом требуется от тридцати тысяч кирпичей до шестидесяти тысяч. И цена соответственно от двухсот сорока рублей до пятисот… А ведь кроме кирпичей ещё много чего надо… Чтобы не забивать голову левыми мыслями, отбрасываю их в сторону, и снова начинаю размышлять над деревообрабатывающими станками. Получается, что кроме железа нужны и другие металлы. Из чего, например, отливать шестерёнки? Из чугуна не выйдет. У Прохоровского горна для этого мощностей не хватает. На ум приходит только бронза. Или попробовать собрать первую конструкцию из дерева?..

Короче, засиделись мы с Прохором до самого обеда. Я пытался объяснить простыми словами принцип действия станков. Мужичок, стараясь понять мои хотелки, задавал вполне грамотные вопросы. В результате скепсис на его лице сменился пониманием. Поверил, значит. Договорились, что завтра вместе съездим на торг. Потом меня нашла Белкина, которая уже стала переживать, куда я делся? Надо же, снова сама искать отправилась.