Александр Баренберг - Голем. Книга 1
С некоторым замиранием сердца спросил у Цадока: остались ли запасы «солнечного металла», то бишь — магния, который тот добыл для своего дурацкого заклинания? К моему великому облегчению, он утвердительно кивнул. Я требовательно протянул руку — время не ждет. Купец, прогнав из кабинета своего все еще молящегося родственника, отпер замаскированную шкафом дверцу давешнего тайника и извлек из него небольшую крынку, как для молока. Открыв крышку, я обнаружил, что крынка на четверть заполнена порошком так нужного мне сейчас металла. Не много, но для одного представления хватит с избытком. Теперь подобрать нужное соотношение. Если состав дымного пороха мне был известен из справочников с точностью до процента, то с магниевыми вспышками имел дело только в очень юном возрасте. Мелкое хулиганство с доведением прохожих до инфаркта начиненными смесью магния и соскребенной со спичечных головок серы «болтами» осталось лишь в виде яркого воспоминания из веселого советского детства. А вот точный состав подзабылся! Ну ничего, это уже мелочи, сейчас подберем!
Эксперименты, проводимые с маленькими порциями смеси в каменной ступке с помощью каменного же пестика, много времени не заняли. Вскоре нужные пропорции магния, серы и угля в смеси были подобраны. Дело оставалось за выбором способа ее применения. Эх, в том же самом детстве к нашим услугам имелась расположенная неподалеку свалка промышленных отходов. Чего там только не было! При желании, думаю, там можно было собрать даже ядерный реактор! И хотя вход на желанный Клондайк охранял злобный дед с заряженным солью ружьем, остановить отправившихся на «дело» малолетних сталкеров этот Цербер был не в состоянии.
Здесь же выбор ограничивался либо стеклянными, либо бронзовыми сосудами. А как обеспечить воздействие, необходимое для зажигания? Ударный, увы, исключался, так как в состав спичечной серы входила и бертолетова соль, которой у меня не имелось. А чистая сера от удара не возгорается. Поджечь смесь с помощью фитиля? У меня нет селитры для его изготовления и, кроме того, горит он долго и ненадежно. А мне надо, чтобы сработал сразу. После короткого мозгового штурма выход был найден. В алхимическом «арсенале» Цадока обнаружились маленькие продолговатые колбочки почти правильной цилиндрической формы из достаточно толстого стекла. Закрывались они деревянными пробками. Выкинув пробки, я взял колбочки и, прихватив кузнеца Давида, активно, с мощной секирой собственного изготовления в мускулистых руках занимавшегося подготовкой обороны двора, бегом направился в кузню. Там мы с Давидом быстренько отлили бронзовые цилиндрики величиной с мизинец и с выемкой на одном из концов. Подогнали их размер индивидуально под каждую захваченную колбочку — стандартизация здесь отсутствовала как явление, и величина внутреннего диаметра каждой колебалась в довольно широких пределах. Для лучшего скольжения я намазал поверхность получившихся кустарных ударников салом. Теперь засыпать заготовленную смесь (не многовато ли?), залить ее рыбьим клеем и утрамбовать на донышке колбы, вставить цилиндрики, их выступающую часть зафиксировать кусочком грубой ткани, перехваченным нитью у основания колбочки. Это чтобы ударник не вывалился раньше времени. Теперь только вставить уголек перед броском…
Ну, вот и все! По идее, тяжелая бронза должна сориентировать колбочку в свободном полете ударником вниз, а продолговатая форма — исключить беспорядочное вращение. Так ли все это на самом деле — выяснится при применении. Тратить один из трех приготовленных «снарядов» на испытание мне не хотелось, да и времени на это уже не оставалось — за близким и показавшимся вдруг таким низким и ненадежным забором вновь усилился рев разъяренной толпы. Послышались глухие удары по воротам. И на этот раз толпа расходиться явно не намеревалась! Успел лишь согнуть конус из имевшегося в кузне тонкого медного листа. Получилось что-то типа матюгальника без ручки — простая, но неизвестная здесь еще вещь.
Вышел во двор. Там в состоянии крайнего напряжения уже собрались все домочадцы Цадока мужского пола, вооруженные кто чем. В неровном свете факелов выделялась небольшая, но организованная группа крепких мужичков с топорами в руках — приказчики и сопровождающие торговых караванов купца, люди бывалые и к оружию привычные. Это, как я понимал, и была единственная серьезная вооруженная сила в доме. К сожалению, крайне малочисленная — всего чуть больше дюжины человек. Остальные сгодятся только как массовка — большинство держат в руках дубины или кухонные ножи. Но, если у меня получится задуманное, проверять их способности к рукопашной не придется.
Попытался вызвать в себе то спокойное, уверенное состояние Терминатора, которое так помогло в логове ткачей. Получилось, но не очень. Ладно, времени на медитацию уже нет! Я вышел вперед, подозвал Цадока и главного приказчика, отвечавшего за подготовку обороны. Объяснил им, что и как надо делать. Пришлось прикрикнуть, чтобы не задавали ненужных сейчас вопросов, отвечать на которые решительно некогда. Вопросы, кстати, задавал только приказчик, а Цадок, похоже, окончательно уверился, что я тот самый легендарный Защитник и есть, и уже был готов выполнять мои приказы беспрекословно.
Исполняя распоряжения, к забору возле ворот придвинули одну из стоявших возле конюшни телег. Забравшись на нее, я до пояса высунусь над забором. Ну что, пора? Дал знак рукой и, бережно придерживая драгоценные пузырьки, полез на телегу. За моей спиной громко и тревожно завыли шофары[11]. Я, тем временем, взял первую колбочку, вынул цилиндрик и положил в выемку на его конце протянутый помогавшим мне парнишкой уголек. Вставил бронзовый ударник на треть длины в стекляшку и зафиксировал в таком положении тканью. При ударе об землю он зайдет в колбочку до конца и уголек коснется смеси.
Шум удивленной ревом шофаров толпы на мгновение стих, чего и требовалось. В этот же момент моя вооруженная матюгальником голова показалась над забором.
— Кто нарушает мой покой! — заорал я в него со всей силой, на которую был способен. Ближние ряды, на которые обрушился самый мощный акустический удар, испуганно отшатнулись. — Испепелю!
С этими словами первый «снаряд» полетел под ноги толпы. Я предусмотрительно закрыл глаза, но это помогло мало. С количеством смеси я все же заметно переборщил! Сверкнувшей вспышке, легко проникшей сквозь плотно закрытые веки, позавидовал бы любой фотограф, а от раздавшегося за ней грохота я лишился слуха на пару минут. А ведь находился от места падения колбочки достаточно далеко! Осторожно приоткрыв глаза, несколько секунд тупо и бессмысленно лупал ими, пытаясь разглядеть что-либо среди мельтешащих и затмевающих взгляд ярких пятен. Наконец, зрение немного восстановилось, и моему взору предстала картина полного разгрома. Охваченные животным ужасом горожане, натыкаясь друг на друга и, видимо, крича что-то неразборчивое — слух ко мне еще не вернулся, в панике бежали с поля боя, оставив возле сработавшего «магического» заряда десятка полтора лежащих или сидящих в прострации тел. То ли их таки посекло осколками стекла, то ли контузило акустической волной, а, скорее всего — и то, и другое. В любом случае, им необходимо оказать помощь, мы же не звери. Я вообще-то планировал обойтись без жертв, но, кажется, получилось как всегда. Боевые действия на сегодня все равно уже завершились ввиду добровольного исчезновения противника с поля боя, поэтому можно зачехлять орудия. И не забыть отсыпать из двух оставшихся колбочек как минимум половину порошка. А то просто какое-то оружие массового поражения получилось! Интересно, а если в смесь добавить еще и пороха?
Но мысленное испытание усовершенствованного вида вооружения пришлось отложить в сторону — до моих, кое-как прочистившихся, наконец, после применения самодельной свето-шумовой гранаты ушей донесся плач и жалобный вой. Причем, как с той стороны забора, так и с этой. С той понятно почему, а у нас-то кто? Обернувшись, обозрел ряды защитников дома. Они, конечно, стояли абсолютно ошеломленные, но среди Цадоковых бойцов, все же, никто не плакал и не выл. Откуда же? Тут до меня дошло, что звук исходит из глубин дома. Понятно! Это воют от ужаса запертые в подвале женщины и дети, не видевшие, что происходит во дворе, а лишь слышавшие страшный грохот сработавшего «снаряда» и представившие себе неизвестно какие ужасы…
Так, пора выводить народ из шока. Я распихал часть тупо стоящих, как соляные столбы, домочадцев и послал их в дом — успокаивать женскую часть коллектива. Других — за ворота, подобрать раненых и оказать им медицинскую помощь. Что характерно — меня слушались беспрекословно, признавая мое право раздавать приказы как что-то само собой разумеющееся. Пока я был занят организационными вопросами, подошли испуганные соседи по еврейскому кварталу, то того прятавшиеся за оградами своих домов, и сгруппировались вокруг Цадока. Тот начал, размахивая руками, бурно рассказывать о происшедших событиях. Потом вся компания так быстро и целеустремленно направилась ко мне, что я даже от неожиданности немного попятился от этого сборища серьезных бородатых мужиков. Натуральный Талибан, блин! Не дойдя трех-четырех шагов, они все, как один, вдруг бухнулись на колени.
