Галина Гончарова - Азъ есмь Софья
Тряпье не вернули, раздав каждому порты, рубаху и онучи, а также новенькие валенки. Пусть Васькины все норовили соскочить с ноги – расстаться с ними он не решился бы и за все золото мира. Слишком памятны ему были холода…
После этого их опять приводили в сарай, но уже в другой, приказывали садиться на солому вдоль стен и ждать. А потом, когда привели последних, в сарай зашел старик в роскошной шубе. Васька его тогда не знал, потом сказали, что это боярин Стрешнев.
Осмотрел всех надменным взором – и заговорил. Негромко, но вполне внятно. Ребята притихли – и каждое слово громом отдавалось в детских ушах.
А говорил боярин такое, что и поверить было страшно.
А верить хотелось.
Царь-батюшка в милости своей не может допустить, чтобы дети голодали и холодали, а потому решил учредить воинскую школу. Руководить ей будет царевич Алексей. Дети там проучатся четыре года, а потом из них будет постепенно составляться полк, личный, самого царевича. Кто хочет учиться – будет. Кто не хочет – отправят в монастырь, там всегда рабочие руки нужны. На улицу не выгонят, но найдут, как к делу приставить.
Ребята слушали, кивали…
Васька тогда еще удивлялся, зачем босоту с улиц собирать, а потом и понял. Дети стрельцов стрельцами и станут. Дети вояк… их еще собрать надо. Да и попробовать на ком-то сначала, как учить, чему учить…
И все равно лучше места, чем воинская школа, не было.
Они жили в большом здании, по двадцать человек в большой комнате – и таких комнат было несколько, отделенных друг от друга перегородками. У каждого своя кровать и свой ларь, хотя хранить в нем было особо и нечего. Была установлена очередность – и каждая комната в свой черед все отмывала и отчищала. Раз в неделю все ходили в мыльню, но можно было и чаще.
Кроме собственно жилища, которое мастера называли казармой, на территории школы размещалась сама школа – большая изба, уставленная лавками, с грифельной доской и разными замысловатыми приспособлениями.
Замоченные в лохани розги, впрочем, там тоже были, но использовались редко.
Федор Иванович оказался отличным психологом и выбирал тех, кто действительно мечтал о другой жизни. Вот и учились ребята, зубами вцепляясь во все важное.
К тому же, многое было и не в тягость.
Учили их счету, письму, чтению, молитвам, учили еще иным языкам, но пока мало, говорили, что сначала свой родной освоить надобно. И – осваивали.
Васька сам лично сидел над букварем день и ночь. Книг пока не хватало, по три-четыре на комнату были – и то ладно, и друзья его, Митроха, Тришка и Петруха, учили вместе с ним. Вчетвером и учеба легче спорилась, Васька и не порот был ни разу за неусердие. Вот за неуспевание на спортивной площадке его «награждали» дополнительными занятиями, это верно. Но ведь стоило оно того, стоило, да и не розги это, видели ведь наставники, что старается парнишка, гоняли его, конечно, но не ругались.
Зато тот, кто становился лучшим в неделю, честь по чести вел всю компанию в храм, отдавал там команды – хоть и под присмотром учителей – ему выдавалась специальная красная повязка на руку с красиво вышитыми буквицами «ЛУЧШИЙ», а царевич лично дарил копейку. А копейка – это ж деньги, на них можно в Дьяковском чего-нить купить. Жаль, что Васька только один раз лучшим и побыл, а так ему борьба плохо дается, вечно он по ней в последних…
Хотя что там покупать, и так все есть.
Кормят от пуза, порты сменные с рубахой выдали, обувка тоже есть, так чего еще? Сладостями – и то балуют.
Издалека донесся заливистый девичий смех. Васька насторожился.
– Из терема вышли… гуляют, – сообщил кто-то.
Васька перевернулся на живот, вгляделся…
Так и есть. Царевны Анны служанки. То есть царевны Софьи.
Кроме школы, спортивной площадки и казармы на территории школы еще помещалось и роскошное здание царевниного терема, ажно в три этажа. Красиво – жуть! Расписное, сияющее, чай, не хуже церкви.
Церквушку тоже со временем обещались, но пока ограничились образами, а на воскресную молитву шли в село. Там на учеников поглядывали с интересом… а сами парни поглядывали на девушек из царевниного терема.
Царевен они, конечно, еще ни разу не видели, куда там! Не по рылу! Но точно знали, что приехала сюда царевна Анна, а при ней племянники – царевич Алексей и царевна Софья. И будто бы царевич сестренку безумно любит, обо всем с ней разговаривает, а та не по возрасту умна.
Вот для царевен и взяли в прислуги девочек из бедноты, таких же, как и они сами, – и те, поверив в свое счастье, расцвели. А и то верно, с улицы взяли в богатые покои, замуж обещают пристроить со временем, приданое дать, это ж мечта…
А пока… Пока девочки выходили из терема то поиграть, то к колодцу, то на кухню, пока еще одну общую для всех, то еще куда – и сталкивались с ребятами. Краснели, закрывались платками, но глаза поблескивали задорно и весело…
Ваське еще никто не нравился, да и возраст не тот. Вот будет ему лет пятнадцать, тогда можно будет и о женитьбе подумать. А лучше лет двадцать пять.
Царевич всем объявил, что те, кто десять лет в войсках прослужит, смогут домом обзавестись. Казна поможет…
– Так, а ну встали! Бегом, марш! На канаты!
Васька сначала взлетел с земли, а потом понял, о чем идет речь, и вздохнул.
Эх-х, не его это – по канатам, как заморский зверь обезьян, лазить. Не его…
* * *– Сонюшка, какая же ты умница!
– Алешенька, ты сам молодец, если бы ты это не придумал, я бы в жизнь не догадалась!
Царевич Алексей довольно улыбнулся. Свою лепту внесла и царевна Анна, погладившая его по светлым вихрам.
– Царь растет…
Царевна была довольна детьми. Здесь, вдали от Кремля, они стали намного веселее и живее. У Алешеньки прекратились недомогания, Сонюшка росла не по дням, а по часам, оба пили парное молочко и выглядели замечательно.
– Анюшка, правда Алешенька здорово придумал?
Анна кивнула. Сонечка в свое время сложила ее имя – Анюшка из Аннушки и тетушки – и ей это было по душе. А если обнять девочку и на миг закрыть глаза, можно представить, что это ее дети. А и то, мать не рожает, мать растит…
А за Сонечкой и Алешенька так ее называть начал, хорошие они… дети.
Алексей улыбнулся.
– Действительно, устроить соревнования в школе – и победителю разрешить погулять по ярмарке… денег выдать немного, почему нет?
– Согласится ли боярин Стрешнев?
– Согласится. – Алексей улыбался. Софья только покачала головой. М-да, наплачутся от него девки в свое время. Но идея соревнований была в тему. Детям нужны и хлеб, и зрелища. А какие?
Скоморохи тут под запретом. Театр? Театр актеров требует, пьес, кто их писать будет, если сама Софья откровенно спала в театре?
Шекспира сплагиатить, так это помнить надо хоть одну пьесу, а она всю жизнь театр воспринимала как возможность выспаться после работы… Интересно, а драматург хоть родился или умер уже?
Надо бы порасспросить осторожно. А пока обойдемся тем, что есть. И так пока в школе все утряслось – семь потов сошло. Самое страшное – ты знаешь, что надо сделать, знаешь, как и где, но ничего не можешь, потому что тебя в расчет не принимают.
Но в итоге все удалось.
Устроили школу, завезли детей, и встал вопрос с учителями. И вот тут-то приключилась интересная история.
Софья отлично знала, что такое промышленный шпионаж, сама во времена оны разбиралась с такими кадрами достаточно жесткими методами, а вот здесь едва не проморгала. Но все складывалось так… обыкновенно.
Учителей удалось найти достаточно быстро. Детей собирались учить чтению и письму – тут хватило шести монахов. Не царевичеву же учителю детям грамоту объяснять?
Вот еще не хватало…
А для азов – хватит.
Но это школа. А как насчет физического развития?
Дети должны уметь воевать. То есть – начальная строевая подготовка, бег, прыжки, борьба, потом меч, ножи, огнестрел – все, что тут принято. Вплоть до бердышей и копий. Не говоря уж о вольной борьбе!
И кто?
Тут царь-батюшка опять проявил милость. И выписал для детей казаков – мол, вам ничего не жалко!
Не стрельцов, нет. А именно донских казаков, которые с турками резались, что ни три дня. Приехали десять человек, и одним из них оказался – вот тут Софья не то что ушки торчком поставила, она вообще едва не запрыгала от радости – Фролка Разин.
Внимание – младший брат Ивана и Степана Разиных.
Историю Софья, конечно, видела в белых тапках, был грех, но про Стеньку Разина слышала. Много ли, мало ли, но слышала. И как он бунт поднял, и как казаки за ним пошли… вот только не знала, когда это было. Но ежели сейчас не бунтует, так, может, потом для нее поработает?
Софья пока еще ничего не знала, но полезные связи уже собирала в копилку.
Да, ей нельзя. А вот царевичу…
Алексей получил в подарок казацкую саблю под его рост, обрадовался и два дня только что не спал с этой игрушкой. А для себя Софья заинтересовалась кое-чем другим. Ее оружие – ножи и яды. Царевна с саблей – оксюморон.
