Юрий Иванович - Война с кентаврами
Но после минуты ступора она выбрала линию поведения:
– Успокойся! Никто на тебя зла не держит, и прощения просить не стоит. Поднимись. Ну вот… сразу бы так… А что ты знаешь о гоорти?
Мужик хоть на ноги и встал, но рубаху от пыли не отряхивал, всей своей позой показывая, что готов снова улечься на грунт, если его ответы чем-то не понравятся.
– Гоорти – это повелители леса, – пояснил он. – Они определяют деревьям, где им расти, указывают рекам, где им течь, и распоряжаются всеми дикими животными…
«Ну точно за лешего приняли или за болотную кикимору! – подосадовала иномирянка. – Вроде и живут зажиточно, а грамоте барон их не учит. В сказки, вон, верят… Надо уходить отсюда, пока еще шойтом обзывать не начали. И, кстати, почему это меня по-разному называют? Или шойт – это ругательство? А гоорти – нечто более уважительное? Как, к примеру: уважаемая Яга, распрекраснейшая Костяная Нога?»
– Мне надо идти в замок… к барону, – сказала она. – А вот эту животинку вы уже сами хозяевам отдадите, – и вздрогнула от вида валящегося на землю мужика.
– Пощади, благодетельница! Почто смерти мне желаешь? Почто шойта заставляешь в лес нести?
– Какой лес? – возмутилась женщина. – Пусть в поселке остается.
– Но как же, госпожа?! Тогда ночью стая дом развалит и всех его обитателей уничтожит!
Видя, что Анастасия продолжает смотреть на него с недоумением, староста зачастил:
– Это для вас, уважаемая, брать в руки шойта безопасно. А любой смертный будет в ближайшую ночь уничтожен стаей лишь за то, что прикасался к щенку. Нам к нему лучше вообще не приближаться, если жить хотим.
Теперь уже запоздало испугалась Анастасия. Оказалось, что милая и добрая собака, с которой она общалась и обнималась, как со своей защитницей и поводырем, – на самом деле нечто страшней хищного волка. Если чего не похуже! Да и размеры только теперь впечатлили окончательно, собак таких точно не бывает.
И что теперь с этой малой и потешной псиной делать? Не бросать же на произвол судьбы только лишь из-за дремучести этих селян? Но и аккуратно поинтересоваться не помешает:
– А если я с шойтом в замок явлюсь?
Могут ведь и камнями со стен забросать. Вдруг там тоже грамотных нет и царят сплошные предрассудки?
У старосты и на это ответ имелся:
– Вам можно, госпожа, вы ведь гоорти!
А у женщины сразу заныла спина, как только она представила, что придется и дальше нести тяжеленного щенка. Посмотрела на него, пытающегося прогрызть сапог, потом на дорогу и непроизвольно сказала:
– Он ведь такой тяжелый…
Староста тренированным рывком вскочил на ноги и тут же с готовностью предложил:
– Если желаете, благодетельница, могу вас на своей коляске подвезти до замка его светлости барона Гирника. Не карета, правда, но зато самая лучшая и мягкая в поселке.
– Как же так? То ты боишься притронуться к щенку, то подвезти предлагаешь?
– Так он же у вас на руках будет! – искренне недоумевал представитель власти на местах. – Тем более ваш запах еще пару лет будет от моей повозки всех лютых лесных зверей отгонять.
Так и зудел язык спросить: «А в этом лесу еще и лютые звери есть?!» Но вовремя остановилась, пытаясь непроизвольно к себе принюхаться. Неужели настолько тяжелым получилось путешествие через леса и поля, что теперь от нее неприятно разит потом? Но то ли осязание пропало, то ли запах гари все перебивал, ничего так и не уловила. Но и отказываться от помощи не стала:
– Конечно, желаю. Только мне… – Она хотела сказать, что не сможет заплатить, но замялась, машинально отбрасывая ногой пасть, настырно пытавшуюся прокусить резиновый полусапожек. – Геркулес, перестань!
– Пока коней запрягут, – тут же воспользовался староста паузой, – мы и шойта вашего накормим!
И, не дожидаясь согласия гостьи, бросился на свое подворье. Выкрикнул несколько имен, приказал запрягать, а сам уже через две минуты стоял с огромной миской в руках на прежнем месте. Может, и ближе бы подошел, но Геркулес неожиданно злобно и громко зарычал, заставив старосту замереть.
– Вы уж, благодетельница, сами ему миску отдайте, а то мне никак нельзя, – прошептал мужик.
Только забирая принесенное для щенка угощение, она рассмотрела, чего там и сколько. И удивилась:
– Столько мяса? Тут же полбарана будет… И все в крови, фу! Только что зарезали, что ли? – Получив утвердительный кивок, решила: – Геркулесу столько нельзя, он еще маленький.
– Да вы перед ним ставьте, сколько съест, столько и съест, – нервно сглотнув, посоветовал радушный хозяин, передавая не миску, а скорей тазик в женские руки.
При виде крови Анастасия моментально забыла о своем голоде, а когда поставила миску возле порыкивающего в предвкушении щенка, постаралась не наблюдать за его трапезой.
Вновь повернулась к почтительно замершему старосте и продолжила расспросы. Было интересно: почему шойтов не пытаются приручить сами селяне? Да и вообще, делается ли так в этом мире?
Мужик вытаращился на нее, удивляясь, что госпожа не знает таких простых истин, но тут же вспомнил, что она и о самой империи, скорей всего, только что впервые услыхала, и несколько минут сыпал сведениями, не замолкая.
Оказалось, что шойты – это не просто дикие и жутко агрессивные хищники, а еще и оборотни. По ночам они превращаются в монстров в рост человека и уничтожают за раз хутора, а то и целые деревни. Особенно лютуют, если кто-то встал у них на пути в дневное время с оружием в руках или осмелился убить члена их стаи. Еще более жестокая месть постигала неосторожных, глупых или корыстных людей за кражу щенка. Таких охотников стая преследовала не только до больших городов, а бывали случаи, что и в самой столице. Причем убивали и съедали, если успевали, не только самого виновника похищения, но и все его семейство. И неважно было, что к тому времени щенок находился уже в лесу на воле или был зарыт после убийства глубоко под землю, виновника находили всегда. Даже за пределами Лидгарской империи, где шойты в принципе не обитали. И все по причине запаха, который прослеживался годами и читался монстрами как раскрытая книга.
Что интересно, шойты на людей без причины никогда не нападали, только и следовало убраться с их дороги да ни в коем случае не дотрагиваться до щенков даже случайно. Вот потому так и паниковали сборщики грибов и ягод, когда увидели мать-оборотня и странную женщину, касавшуюся щенка у той на загривке. Ну, а умчавшиеся в поселок отроки успели предупредить посельчан о приближающейся напасти.
Рассказ вначале несколько напряг иномирянку, но она тут же вспомнила, что мать щенка пришла к ней ночью и нисколько не походила на страшного оборотня. Забитые крестьяне попросту оставались в плену своих легенд и стереотипов. Поэтому окончание рассказа слушала с улыбкой.
К тому времени открыли ворота, и два добрых молодца, ликом и статью схожие с отцом, вывели пару коней, запряженных в довольно солидную коляску. Скорей даже ландо, потому что кожаный верх на стальных прутьях был откидной. Молодцы так и замерли по сторонам, придерживая прядущих ушами лошадей, а староста живо вскарабкался на козлы и разобрал вожжи. И естественно, что слабой, замученной женщине помогать с перетаскиванием щенка никто и не думал.
А она смотрела на своего подопечного и глазам не верила. Пока велся рассказ, это животное умолотило все мясо и даже вылизало начисто миску. При этом живот раздулся так сильно, что щенок, наверное, и ходить бы не смог, будь у него даже нога здоровой. И в глазах светилось счастье, удовлетворение и желание поиграть.
– Ну ты и проглот! – воскликнула женщина. Но вспомнила, что бедный щенок всю ночь наверняка в яме просидел, так что попросту не соображал, что ел. Не удержался, так сказать. Поэтому впору было заволноваться: – У тебя же заворот кишок получится от такой конской порции.
Пригнулась и с беспокойством стала ощупывать щенка, не зная, как можно облегчить его участь. И опять это странное умение видеть внутренности насквозь не хуже рентгена убедило, что с животным все в порядке. Да, желудок растянулся, как у удава, но ничего страшного. Только одно место повреждено: уложенная в шину лапа.
– Ну ладно, если до замка тебя не скрутит, может, и выживешь… Эх!
Поднатужилась, поднялась и поволокла псину в коляску. Пока сама уселась, пока на колени щенка взгромоздила, староста и его сыновья так и стояли в благоговейном молчании. И уже милостиво разрешив ехать, Анастасия пожалела несчастных:
«А ведь они и в самом деле верят в собственные сказки. Простых собачек боятся… ну, может, и не совсем простых, но уж явно не монстров. А оборотнями наверняка местные тати прикрываются. Учинят какой разбой, уничтожат всех свидетелей, а потом на зверушек все сваливают…»
Ехали минут сорок. Замок оказался не только самым красивым среди своих собратьев в долине, но и самым большим. К тому же изначально из-за холма не просматривались широкие крылья строения и солидная каменная стена вокруг него. И все такое древнее, величественное и неприступное.
