Михаил Баковец - Улей. Игра в кошки-мышки
В шалаше места оказалось для двух человек, третьему, даже если всем свернуться калачиком, уже никак не уместиться, поэтому устроились снаружи, прикрытые густыми зарослями со всех сторон.
— Парень, а ты не скажешь, сколько до вашего ближайшего города идти? — спросил у него Петрович.
— Зови меня Шпигом.
— Петрович.
— Забудь про Петровича, — поморщился тот, — старые имена тут не в почёте, даже хуже того, могут не пустить на стаб, или прогнать из команды, если станешь за него цепляться. Улей не любит этого, он всем здесь даёт новую жизнь и новые имена.
— Да где ж его взять-то, мил человек? — удивился мой напарник.
— Ну, — Шпиг смешался, — обычно, новичкам даёт имя кто-то из рейдеров, кто первый их повстречал, или командир группы. Крестным становится.
— То есть, это ты?
— Не, — его собеседник тут же выставил руки вперёд, словно, отгораживаясь от слов человека напротив, — я не стану. Крёстный из меня так-сяк, а я не хочу разозлить Улей, если облажаюсь.
— И где ж тогда нам имена новые раздобыть? — продолжал наседать на него Петрович. — Сам же сказал, что со старыми нас никуда не пустят.
— Вас, как раз и пустят. Новичков стараются не обижать, помогают, если возможность есть.
— А если обидят, то Улей накажет?
— Ты не хохми, дед, — нахмурился Шпиг. — Здесь свои правила и законы, свои условия жизни. Вон муры, не верят ни в бога, ни в чёрта, ни в Улей и потому дохнут пачками. Иногда на ровном месте смерть находят. Под выстрел снайпера, единственные из толпы попадают, подрываются на мине, где перед ними, уже прошли.
— Муры, как понимаю, бандиты всяческие? — поинтересовался Петрович, получив кивок в ответ, продолжил. — Так что ж они с нормальными, э-э, рейдерами ходят по минному полю? Или тут такие законы, что можно и такое? Сегодня он душегубствует, а завтра идет в кабак, и пьёт спокойно пиво с теми, на кого вчера засаду устраивал?
— Не знаешь — не говори. Много здесь всякого народу, за всеми не уследишь, бывает и так, что перекрашиваются всяческие твари. Выдают себя за честного человека и живут рядом со всеми. Пока правда не раскрывается. Или же Улей не накажет.
— Хм, — хмыкнул Петрович.
— Не хмыкай, поживёшь с месяц, и сам всё поймёшь. Если проживёшь, конечно.
Пока эти двое чесали языками, я вертел головой по сторонам и всматривался сквозь просветы зарослей. И кое-что высмотрел.
— Шпиг, а что там за здание белеет впереди?
— Не твоё дело, — отрезал он.
— Как знаешь, — примиряюще произнёс я. — Я просто спросил, в твои дела лезть не собираюсь.
Тот покатал желваки на скулах, потом нехотя ответил:
— Да чего уж там. Караулка стоит от военных складов.
— О как! Шпиг, а что на тех складах? — спросил его Петрович. — И большие они? Может, нам что-то перепадёт?
— Нет там складов, только караулка. И не перепадёт там ничего, после того, как вы стрельбу устроили, — со злости ответил он. — Удивляюсь, как вообще твари на вас не вышли. Там же кусач с лотерейщиком и несколько бегунов крутятся! Слух у них первоклассный, не уши, а прямо локаторы!
Петрович быстро посмотрел на меня, воспользовавшись тем, что наш с ним собеседник машинально посмотрел в сторону караулки, мол, расскажем или промолчим?
— А что в той караулке ценного? Может, мы поможем тебе разобраться с тварями, а ты поделишься? — предложил я.
— Поможете? — развеселился Шпиг. — Да вы прям Твинченки, юмористы хоть куда! Вот не были бы вы новичками — погнал бы я вас, куда подальше из этого места.
— Да не злись, Тарас дело говорит. Нет, так нет, просто, объяснил бы, почему наша помощь тебе не нужна? Или там ценностей, на одного только? Так мы и уйти можем, только скажи куда, — сказал Петрович ему.
— Вот не махали бы автоматами на дороге, то и шли бы себе, — мрачно произнёс Шпиг и нервно дёрнул щекой. — Испугался, что пальбу устроите и тварей приманите к моей лёжке, они же прямо через холм могли побежать, а там бы унюхали мои вещи и пиши пропало. Вам и так повезло, что на выстрелы никто не успел примчаться… или это были не вы?
— Мы, — решил я сказать правду. — Наткнулись на одного грязного мутанта. Пришлось стрелять, следом за ним ещё прибежали двое, один так чудовище прям, на спине горб костяной из двух половинок и пасть не меньше, чем чемодан.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался рейдер, — а дальше что? Как удрали? Выстрелов много я не слышал, а чтобы свалить кусача, так это там из пулемёта ленту высадить нужно. Или вас больше было, и только вам и удалось удрать, пока остальных рвали на куски?
— А у Тараса Дар есть особый, он и завалил тех мутантов, — сказал Петрович прежде, чем я успел раскрыть рот.
Я аж от досады поморщился.
— Да-ар?! — с сильным удивлением протянул Шпиг. — В натуре? И какой?
— Обычный, — ответил я. — Шпиг, ты сам тут секреты разводишь, с чего нам перед тобой откровенничать?
— Неплохой у тебя Дар, если с кусачём справился, — покачал головой Шпиг, потом чуть подумал и сказал. — Ладно, вот моё слово: поможете завалить тварей у караулки, и я поделюсь с вами трофеями.
— Оружием? Патронами? — тут же принялся выяснять Петрович. — Пайками? Что там вообще лежит? А то может и не нужно нам такое добро, даже продать или донести не сможем.
— Донести немного сможете и спрос на снаряды высокий. Там тридцатка в ящиках лежит от пушки бээмпэшной. За каждый снаряд, минимум три горошины дают, а могут и четыре, если дефицит у них на такие штуки.
— И сколько они весят? — спросил помрачневший Петрович. Видать, уже представил, как ему на плечи положат ящик снарядов.
— Немного, меньше кило. Из лент выщелкаем и в мешки положим. Уж десяток-то, допрёшь как-нибудь!
— Как-нибудь… — пробубнил Петрович.
— Да это чистые деньги! — возмутился Шпиг. — Тридцать горошин получишь. Сможешь пару недель на нормальном стабе перекантоваться с полным сервисом. Знахарю заплатишь, чтобы Дар твой помог открыть, прибарахлишься. За это время присмотришься, решишь для себя, чем заняться. И тебе, — Шпиг посмотрел на меня, — тоже за снаряды нужно хвататься руками и ногами, если желаешь развивать свой Дар. Он только после гороха и растёт. Об этом хоть знаешь, новичок, или не просветили?
— Так, парой слов.
— Блина, — внезапно выругался он, — всё болтаю с вами… Вы как себя чувствуете?
— Нормально, в тварей оборачиваться не собираемся, — поспешно ответил Петрович. — Так что не боись.
— Да я не об этом. Вы живец пьёте, знаете про него? Тарас, ты-то должен знать, точно, раз пять дней здесь и ещё копыта не откинул. Но если что, то могу немного налить. Но немного — самому мало, не рассчитывал на вашу компанию.
— Живец? Нектар, может быть? — уточнил я.
— Нектар, живец, смак, — махнул рукой тот, — по-разному называют. И если спрашиваешь, значит в курсе. Вас одарили напитком те неведомые доброхоты, которые чуть не пристрелили и рассказали о жизни Улья?
— Можно сказать и так. Неважно это, Шпиг. Нектар у нас есть, мы знаем, как его делать. Спасибо за заботу, признательны тебе за это, но давай вернёмся к снарядам и проблеме, как их получить.
— Ну, проблема уже наполовину убавилась, если кусача с парой бегунов завалили…
Шпиг приоткрыл завесу над тайной караулки и своего логова на холме неподалёку. Оказывается, с некой периодичностью в лес переносится караулка с территории воинских складов. Сами склады, к сожалению, перезагрузка не трогает, но даже в караулке есть чем поживиться. Внутри, в оружейной комнате постоянно лежат три ящика со снарядами к тридцатимиллиметровой пушке, это чуть более полутора сотен штук. А иногда перезагрузка захватывает «шишигу», ещё с пятью ящиками, но вот это, происходит очень редко.
Шпиг случайно узнал про этот кластер, двухэтажное небольшое строение совсем его не прельстило, и он ушёл по своим делам, после обнаружения. Через несколько дней ему пришлось драпать по собственным следам, забаррикадировался в здании и сутки провёл в осаде. Пока отбивался от мутантов, нашёл оружейку со снарядными ящиками и на радостях чуть не умер от сердечного приступа. Потом едва не схлопотал второй приступ, когда пополз кисляк. Но не было бы счастья, да несчастье помогло: при первых признаках перезагрузки, все мутанты, которые сидели под окнами и облизывались на вкусного иммунного, дружно удрали прочь.
После перезагрузки, за которой Шпиг наблюдал с макушки холма-стаба, случайно найденного при паническом драпе, Шпиг наведался в караулку и стал обладателем трёх ящиков самых ходовых снарядов в Улье.
О том, что случилось с солдатами, попавшими под перенос, он не стал рассказывать. Думаю, при таком отношении к новичкам, просто дождался перерождения или первых признаков заражения и прикончил, пока те в силу не вошли.
С той поры (с какой не уточнил) он так здесь и пасётся, предпочитая постоянный и немалый доход, риску охоты на мутантов.
