Андрей Васильев - Место под солнцем
Они встрепенулись и поднялись на ноги.
– Когда закончите разговор со Сватом, подойдете ко мне, – официальным тоном заявила Настя и помахала карандашом, который достала из тубуса. – Мне надо будет вас опросить для списка. Сват.
– Чего тебе? – Энергия из нашей малышки сегодня так и била ключом, это было хорошо, и я откликнулся не без удовольствия. Да и вовремя она вступила в разговор, к месту.
– Бумагу для списка давай. – Настя подошла ко мне. – Без нее никак.
– Согласен. – Я достал из портфеля записки застрелившегося генерала и выдал девушке несколько пустых листочков. – Держи.
– Вообще, конечно, писать от руки – это очень сильно, – прошептала мне Настя. – Я карандаш и в руках-то третий раз в жизни держу.
– Ну нет здесь клавиатуры, – совсем уж расстроил ее я. – Что есть, тем и пиши. Но ты умничка, ты справишься.
– Всеобщая перепись населения, – заявила Настя, подняв белые листы вверх. – Кто не занят на пошиве одежды и подсобных работах, подходим ко мне по одному.
– Ну что, мужики. – Я решил не перегибать палку. «Мужики» – хорошее слово, оно должно им напомнить, кто они такие. – Тяжко?
– Очень, – подтвердил один из них, тот, что помоложе. – Да мы понимаем все, но в душу как кошки нагадили. И главное – сами во всем виноваты.
– Это хорошо, что понимаете. Да, вы сильно накосорезили, да, они еще долго будут вам это помнить. Я больше скажу: может, именно эти женщины вас никогда не простят. Но это не значит, что вы – пропащие люди навсегда. Я искренне надеюсь, что наша группа будет расти и все вновь пришедшие будут оценивать вас по вашим текущим делам. Понимаете, о чем я?
– Так все равно же узнают, – уныло заметил молодой. – Расскажут, мир не без добрых людей.
– Возможно, – не стал лакировать правду я. – Но это дела былые, все это понимают. И вот что – давайте знакомиться. Меня вы знаете, я Сват.
– Алексей Ермилов. – Молодой сунул мне свою ладонь.
– Николай. – Тот, что постарше, тоже протянул мне руку. – Фамилия не слишком и важна, чего в ней. Что же до моей профессии – боюсь, толку от меня будет не слишком много, если не сказать: не будет вовсе. Я работал оценщиком ювелирных изделий в крупном столичном ломбарде.
– Ну да, – почесал я затылок. – Вот так сразу в голову мне по этому профилю ничего не приходит. Ну да ладно, это не главное. Главное, чтобы вы точно знали, что еще ничего толком и не начиналось, что основные страсти впереди. А я должен понимать, что могу на вас опереться в тот момент, когда все может стать не слишком хорошо.
– На меня – да, – веско ответил Николай. – Леша?
– Художник-график, – рассеянно отозвался молодой. – Черт, мне бы хоть один лист ватмана и карандаш. Как она стоит, а? Богиня.
Он говорил про девушку-дизайнера, которая и в самом деле выглядела более чем эффектно. Стоя в лучах солнца, которое просвечивало сквозь ее длинные рыжеватые волосы, она грациозно тянулась на носках вверх, поправляя первую сделанную нагрудную повязку, которую натянула на себя неугомонная Галка. Очень красивая девушка, что уж там.
– Ты так откровенно не пялься, – посоветовал ему я. – Имей в виду, что, если они это заметят, тебе конец. Ее, поди, наш общий друг тоже употребил?
Мужики дружно кивнули.
– Ну вот, – продолжил я. – И ты тому – косвенный виновник. Ладно, это все частности, речь не об этом. Вот что, мужики, говорю один раз и больше к этой теме не возвращаюсь. Либо идете с нами и становитесь полноправными членами группы, либо уходите прямо сейчас. И сразу замечу: воевать все равно придется, без этого никак, чем больше группа, тем она привлекательней как добыча. Коли не ощущаете в себе уверенности, лучше идите с богом, поскольку если кто-то из вас подведет меня в бою и я останусь после этого в живых, то жалеть никого не стану, я просто этого человека убью.
– Все по-честному, – признал Николай и отвесил подзатыльник Леше, глаза которого снова и снова возвращались к рыжей красавице. – Ты, командор, не суди нас строго. Мы и вправду растерялись. Он нас как-то… Подавил, что ли. Не трусы ведь, ни я, ни, вон, Лешка, а все одно – Окунь этот рявкнет, зыркнет, и внутри как кисель какой-то вместо решимости.
– Мы друг друга поняли, – не стал я затягивать разговор. – Что до отношения – терпите. Терпите и живите, пусть они видят, что теперь вы им – самая главная защита. И еще – я не командор.
– А кто тогда? – удивился Николай. – И Галка вон тебя так назвала.
– Она брякнула первое, что ей пришло в голову. – Я хмыкнул. – Так что не про меня это. Я – Сват. Пока этого достаточно.
– Как скажешь, – кивнул Николай. – И вот еще – я там дубинку видел, на нее вроде никто не претендует. Может, я себе ее возьму, ты не против? Пока дамы одеваются, я бы ее на костре обжег, еще там кое-как модернизировал, есть мысли.
– По поводу модернизации. – Я щелкнул пальцами. – Настя, где лоскуток с осколками? Помнишь, я просил тебя их в тряпочку завязать?
Настя оторвалась от бумажки, на которой что-то корябала карандашом, порылась в тубусе и перекинула мне небольшой узелок.
– Держи, – отдал я его Николаю. – Это стекла. Если ими по уму декорировать дубинку, выйдет немалой опасности оружие. Смысл того, о чем говорю, ясен?
– Предельно, – кивнул он. – Сделаю.
– Сделаешь – твоей будет, – пообещал ему я. – Валяй, Ювелир.
Как девушке-дизайнеру удалось выкроить из знамени столько лоскутов, я не знаю, но факт остается фактом – приоделись все. Пусть это были узенькие полосочки и не слишком широкие треугольнички, не закрывающие всей картины, но это была одежда. Это было свидетельство того, что они – разумные существа, способные на стыд и собственное достоинство.
Как было обещано, дизайнер не забыла и мужскую половину – худо-бедно, но их чресла были теперь прикрыты четырехугольными… Даже не знаю, как это назвать… Маленькими занавесками.
– Как есть индейское племя, – хмыкнул Трифон, поправив свой плед. – Дикие люди. Хорошо, что мне такое не сделали.
– Мог бы и пожертвовать свой наряд на общее дело, – попеняла ему Галка.
– Наряд мой, а дело – общее, – без смущения ответил ей юрист. – Свой плед ближе к телу.
– Ну и подавись. – Кажется, Галку не особо смутили его слова. Она относилась к той категории людей, которые легко вживаются в любую обстановку, без особых церемоний и раскланиваний. Мне бы еще таких Галок штук пять – и дело бы пошло на лад.
– Все? – Дискуссия мне была не нужна, на нее не было времени. – Приоделись? Тогда в путь.
– Вот это правильно. – Галка поправила повязку на груди. – Идти еще и идти, а солнце-то уже вон как высоко.
По лицу Насти промелькнула тень неудовольствия – чем-то ей шумная и говорливая девушка не угодила. Хотя понятно чем. Не все любят людей, которые стараются вскарабкаться в обществе повыше, пусть это даже аналог первобытно-общинного строя.
– Так и пойдешь, с пустыми руками? – невинно спросил я у Алексея, который с задумчивым выражением лица вышел из рощицы.
– А чего в них нести надо? – удивился он.
– Ну, например, прихватить вон то сухое дерево, – показал я ему на валежину, лежавшую на краю. – Оно не тяжелое, не развалишься, зато вечером будет что в костер положить. Ты уверен, что там, куда мы направляемся, будет топливо для него?
– Ага, – не стал спорить Алексей и покорно потопал обратно.
– Окунь тоже заставлял нас ветки на себе таскать, – сообщила мне женщина-гид. – Объяснял он это не так дипломатично, но тем не менее.
Испанец что-то у нее спросил, выслушал ответ, кивнул поляку и оба иноземца (их, к слову, тоже одели) направились к краю рощи. Пошел процесс, однако.
Владек вообще молодец. Он уже разжился крепкой палкой, которую заострил на конце, и я видел, как он ею размахивал, выйдя из рощицы. Сдается мне, он когда-то фехтованием занимался.
– Слушай, Сват, а давай сегодня ночью, как этот упырь Окунь, большой костер разведем. – Павлик возбужденно заблестел глазами от нагрянувшей в его голову идеи. – Может, еще кто к нам прибьется?
Ну да, идея-то хорошая, вот только мне в голову она пришла еще тогда, когда я услышал, зачем именно Окунь костер жег. И тогда же я засомневался в ее правильности. Он ведь и погиб по этой причине – из темноты на огонек к нему пришел я. И кто даст гарантию, что нас навестят именно хорошие, умные, полезные и добрые люди, а не вот такие же Окуни, которые скоро начнут сбиваться в стаи. Тут «за» и «против» поровну. Тут думать надо.
– Посмотрим, – не стал заранее пугать Павлика я. – Как с топливом будет. Ты, к слову, тоже прихватил бы дровишек, чай, не развалишься. Так, слушаем меня, – сказал я своему отряду, когда все собрались около рощицы. – Небольшая вводная. Идем, соблюдая некое подобие строя, по сторонам не разбредаемся, искать, если что, никого не стану. Если вдруг заметите что-то или кого-то, не галдим, пальцами не тычем, руками не машем, а спокойно говорим об этом мне. И еще – следите за своим показателем здоровья. Всем понятно, что я имею в виду?
