Андрей Васильев - Место под солнцем
А вот мужички молчат. А нет, вон, один зашебуршился. Странно, на вид вроде крепкий парень.
– Я бы тоже с вами. – Рот у него словно был набит горячей кашей. – Если можно.
– И я, – немедленно сказал второй, что сидел рядом с ним.
– Идем, – согласился я. – Но с вас спрос другой будет, и разговор еще тоже впереди. О чем – сами понимаете.
– С тобой не пойду, – неожиданно выдал третий, и Черняховский расплылся в улыбке. – Я им всем в глаза смотреть не смогу.
– Позиция, – признал я. – Ну, тогда бывайте. Мы пошагали, нам еще по темноте ноги глушить час, не меньше.
– Я и с ним не останусь, – угрюмо заявил третий, мотнув подбородком в сторону Черняховского. – Тот еще… Соглашатель. Нет уж.
А ничего мужик. Видно, здорово его сейчас проняло. Жалко, что не присоединился, есть в нем стерженек. Но тут уговаривать нельзя, политика.
– Тогда я с вами, – радостно сообщил нам Черняховский. – Если уж все туда, и я туда. А кто из нас главный, время покажет.
– Извините, господин хороший, – заступил ему дорогу я. – Вы сказали, что сами решаете, кто может быть в вашей группе, а кто – нет. Это ваше право, но я оставляю за собой аналогичное. Вам в нашей дружной компании делать нечего.
Глаза у Черняховского забегали, он явно не слишком понимал, что происходит.
– Пойдешь за нами – сверну шею, – пообещал ему Павлик и махнул антенной, чем вызвал немалый интерес Рэнди. Его этот блестящий прут явно чем-то заинтересовал.
– А… – Черняховский хотел что-то сказать, но Павлик снова махнул антенной, и бывший лидер фракции промолчал. Надо думать – от греха подальше.
– Слушайте, а больше никакого наследства от Окуня не осталось? – спросил я, прежде чем уйти от костра. Ну а что такого? Ему уже не нужно, этому политику – тем более, а нам по бедности все сгодится, что не дай.
– Нет. – Глазастая, подтверждая свои слова, даже руки развела. – В машине той, правда, несколько кусков материи было, обшивка от сидений, мы хотели их было взять, но он не дал. Ему нравилось, что мы так ходим, голыми.
– Ну, это понятно, – в данном случае это было и вправду объяснимо, настолько тут все было на своих местах. – Тебя как зовут?
– Галка, – заулыбалась девушка. – Ну, это в жизни. А здесь я Дрю-шестнадцать.
– Даже не хочу гадать, почему «шестнадцать», – признался я. – Лучше я тебя Галкой буду звать.
Когда мы уходили в ночь от костра, никто не обернулся назад, на оставшегося там человека. Не было смысла. По-хорошему, надо было бы вернуться и свернуть ему шею, поскольку оставлять за спиной если не врага, то неприятеля – это очень глупо, но я не стал. Ни к чему лишний раз пугать людей, им и так досталось.
Наверное, стоило все-таки помахать ветками, обозначив, что мы живы-здоровы. Ну хотя бы для того, чтобы Настя не орала на нас, как оглашенная, когда мы встретили ее на полпути к рощице. Наш отважный биолог тащила за собой дубинку и явно собиралась за нас мстить.
– Я там чуть с ума не сошла! – гомонила она, норовя дать Павлику пинка. – Я думала: все уже!
– Настенька, успокойся, – пытался урезонить ее Проф, который вскоре подтянулся к месту рандеву, – темп ходьбы шустрой девушки он выдержать не мог. – Все живы, все здоровы.
– Илья Ильич! – оживились две женщины и затараторили наперебой: – Вы целы? Господи, вот счастье-то! Мы-то уж думали…
– Слушайте! – рявкнул я и остро пожалел, что нельзя шмальнуть в воздух. – Давайте дойдем до рощи, а там уже одна проорется вволю, вы двое порадуетесь, а я лягу спать.
– Очень правильное решение, – звонко сообщила Галка. – Чего встали? Идем, идем!
Наш отряд растянулся в некое подобие цепочки, во главе его топала злая как собака Настя, замыкал его Проф со своими знакомыми, и есть у меня подозрение, что их в первую очередь интересовали подробности обо мне и моих спутниках.
– Вроде никого не потеряли. – Галка пристроилась сбоку, стараясь попасть со мной в шаг. – Ничего, добредем до рощицы, водицы попьем вволю. Эта скотина нам напиться сроду не давал, говорил: «Нечего жировать», – или еще какую пакость. О, испанец-то наш не промах, вон, вокруг Ленки как увивается! Весь седой, но, похоже, ходок, ходок!
И впрямь. Обернувшись я увидел, как Рэнди что-то говорит гиду, при этом показывая на Павлика, идущего наособицу.
– Чего он хочет? – спросил я у Елены, замедлив шаг, и показал на Рэнди.
– Его очень заинтересовал предмет в руках у вашего… Наверное, подчиненного?
– Бойца, – поправил я ее. – У меня нет подчиненных, у меня есть члены группы, которые делятся по выполняемым обязанностям. Вы, например, переводчик. Павлик, сюда иди.
Юноша подошел к нам и вопросительно глянул на меня.
– Слушай, испанца антенна твоя заинтересовала, – обратился я к нему. – Дай, пусть поглядит.
Павлик пожал плечами и протянул Рэнди указанный предмет.
Тот схватил антенну, осмотрел навершие, после глянул на нижнюю часть и возмущенно что-то сообщил нам на своем певучем языке.
– Он говорит, что варварство вырывать антенну из рации таким образом, теперь ему будет очень непросто приспособить ее обратно, особенно без специальных инструментов, – устало сказала Лена. – Еще он спрашивает, в каком состоянии рация и какой она модификации.
– Стоп. – Я остановился, остановились и все остальные, включая тех, кто шел за нами. – Лен, а он что, в радиотехнике разбирается?
– Конечно, – минуту спустя, обменявшись с испанцем репликами, ответила Елена. – У себя, в Валенсии, он был владельцем небольшой сети радио– и автомастерских, специализировавшейся на винтажных и раритетных моделях по обоим направлениям. Поэтому его и возмутило такое отношение к явно старинной и очень дорогой вещи, тем более очень полезной в данной ситуации.
– А машины? – сразу решил уточнить я. – Он их только чинит? Или собрать из нескольких одну тоже сможет?
Лена обменялась с Рэнди несколькими фразами и сообщила:
– Можно и собрать, ничего сложного в этом нет, но понадобятся инструменты, оборудование и помощники. На коленке такие вещи не делаются, вы должны это понимать.
– Понимаю. – Я махнул рукой, показывая, что можно продолжать движение, тем более что остальные наши спутники уже пропали в темноте. – Скажите ему, что кому-кому, а ему место в нашей группе гарантировано.
Рэнди заулыбался и, подойдя ко мне, протянул руку, которую я с удовольствием пожал. Нет, такой специалист стоит двух патронов. И с поляком надо будет поговорить, интересно, чем он занимался в той жизни?
Трифон явно видел десятый сон и недовольно заворчал, когда наша орава с шумом ввалилась в рощицу, разбудив сладко посапывающего юриста.
– Ну у тебя и нервы! – Я испытал к Трише определенное уважение. Вот ведь как человеку все пофиг. – Неужто за нас не переживал?
– Переживал, – зевнул он. – Но наше дело правое, и потом – вдвоем на одного? Даже втроем – про пистолет забыл. Слушай, на кой ты столько бабья притащил, а? Шума от них будет много, еды им надо тоже немало, а ее у нас и для себя почти нет. А вот насчет пользы я крепко сомневаюсь. Вроде как пара крепких девок среди них есть, но остальные – это камень на наших ногах.
Самое главное, определенная логика в его циничных словах была. Теперь у меня женский батальон, мужчин меньше выходит. И их действительно надо кормить, поить и защищать. Может, вернуться к лесу? Там ягоды, окопы покопать, рацию вытащить из бункера, благо Рэнди есть. Но это будет шаг назад. Не знаю отчего, но я был уверен, что лес – это некая начальная площадка, или, как его называют в играх, стартовая локация. Очухаться, подкормится – и в путь.
– Настя, подели на всех остатки груш, – сказал я все еще нахохленной девушке. – Ну, если что-то осталось.
– Что-то осталось, – с достоинством заметил Триша. – Пять штук.
Подвиг. Как есть подвиг. Как он все не съел?
– Простите, но у нас вопросы есть, – обратилась ко мне одна из женщин. – Общего, организационного порядка.
– Все завтра, – устало ответил ей я. – Завтра будем знакомиться и все прочее. А сейчас – спать. Дежурные – Проф, Триша и…
– Я могу, – вызвалась Галка. – Я в темноте как сова вижу, у меня же нейродатчики стоят.
– Какие нейродатчики? – с меня слетел сон.
– Обычные. – Галка приблизилась ко мне, ее глаза оказались напротив моих, и я увидел, что это что угодно, но только не обычные человеческие зрачки. Там что-то пульсировало, центрировалось, перестраивалось.
– Я во Фьючер собиралась, вот и вживила себе специальные чипы. Пришлось, правда, за это двадцать процентов бодрости от общего значения отдать, ну да ладно. Зато теперь вижу отменно – хоть вдаль, хоть в темноте, плюс встроенный дальномер и еще кое-какие бонусы, – похвасталась Галка.
– Ладно. Смены – по два часа, последняя – твоя.
