Лев Соколов - Спящий бык
— Что значит, посадил орла? — Первал я.
— Это когда человеку сзади вскрывают ребра и вывешивают собственные легкие ему на спину, будто два крыла, — Объяснил Армод. — Выглядит и в самом деле похоже.
— Прелесть, прелесть…
— Остальные умирали куда дольше и мучительней. К концу третьего дня, Эйнар стал человеком без роду, без племени. С тех пор он закончил викингские походы, пришел сюда, отвадил других гостей, и прочно стал здесь дроттином защищающих местных бондов. Так.
Армод, закончил говорить, и тряхнул бородой.
— Уф, в горле пересохло… — Он отпил добрый глоток пива. — Ну как тебе история?
— Это все… правда?
— А есть причины усомниться?
— Да как сказать… — пожевал я губу. Ты сказал, что когда Эйнару было три, его волчата были сеголетками.
— Да, — с полуутвердительной-полувопросительной интонацией подтвердил Армод.
— Потом он со своими девятью воинами появился, когда ему было двенадцать зим.
— Да, — точно так же подтвердил Армод.
— А сколько дроттину Эйнару сейчас?
— Двадцать шесть зим.
— В моем ми… То есть в моих краях, волки столько не живут. А у вас?
— И у нас не живут, — кивнул Армод. — Обычные – это слово он выделили нажимом – не живут.
— Может это дроттин и его приближенные специально распускают такие слухи? Ну, чтоб подерживат к себе почтение?
Армод поглядел на меня с легким презрением, и хохотнул.
— Ну так пойди и скажи девятерым, что они не волки…
Я машинально поглядел в сторону девяти братьев, охота возражать как-то сразу пропала.
— Ну ладно, — махнул я рукой. — А что, Эйнар хороший дроттин?
— Хороший. — Кивнул Армод. — Бондов не обижает… пока они дают ему все что он хочет. На женщин правда падок, да только долго они у него не живут. А дроттин – хоть куда. Никто из других на его земли даже претендовать не думает.
Я задумался, насколько лестную характеристику дал Эйнару Армод.
— Ты Армод, скажи мне другое. Откуда ты так подробно все знаешь. И что было со Свертингом, и как он носил сына в лес, и все вплоть до того, как Эйнар пытал соплеменников?
— Я любопытный, люблю задавать людям вопросы, — усмехнулся Армод. — и слушать их ответы. Вот ты кстати спрашиваешь меня о всяком, а я тебя еще ни о чем не спросил.
— Ну, — я мотнул головой. — если хочешь, спрашивай.
Армод зыркнул на меня, своим прищуром.
— Ты вчера у костра расспрашивал, не слыхал ли кто про людей попавших сюда из другого мира… Ты говорил про себя? Ты такой человек?
Я поколебался. Но потом рассудил, что врать нечего. Здесь не средневековая Европа, так что на костер за прибытие из других сфер не засунут. А если отнекиваться и ссылаться на байки то выйдет как там у костра, — ничего толком не узнаешь. В то же время Армод был странствующим скальдом, человеком опытным. Если я и мог узнать что-то нужное мне здесь, то похоже только от него.
— Да, — кивнул я, на меня вдруг накатилась тоска. — Я и есть такой человек.
— Удивительное дело! — Обрадовался Армод. Слышал я о таких случаях, но увидеть этакую диковинку мне представилось впервые. Позволь расспросить тебя подробнее. Как же ты попал сюда. Возжелал сам, или же по чужой воле?
— Ну и вопрос. Если бы я сам мог прыгать между мирами, так уж не стал бы тут засиживаться, и давно вернулся обратно.
— С одной стороны, так. — Кивнул Армод. — А с другой и не так. Бывает же, что например человек сам спустится в яму с крутыми стенками, а выбраться из него сам, без помощи, уже не может.
В его словах был смысл.
— Нет Армод, — сказал я. — Я понял о чем ты, но я сюда попал не по своей воле. Хотя, честно признаюсь. Останься я в своем мире в тот момент, когда исчез – мне могло бы прийтись очень туго.
— Ты был в опасности?
— Еще в какой.
— Могло ли быть так, что какой-то из богов твоего мира перенес тебя сюда, чтобы уберечь от опасности?
— В моем мире нет богов, Армод.
— Мыслимое ли это дело? — Поразился мой бородатый собеседник.
— Ну поправился я. Есть люди, который верят в богов. Но сам я никогда не видел, чтобы они как то проявляли свое существование…
— И много у вас там богов?
Я поморщил лоб.
— Ну… Есть несколько. Правда большинство их последователей считает, что их бог единственный, который реально существует, а те в которых верят другие, — те выдуманные, и верить в них большой грех.
— Какая удивительная… — Армод задумался пытаюсь найти нужно слово. — Какая удивительная нетерпимость. Я понимаю еще, когда почитатели разных богов выясняют кто из них сильней. Но, отрицать других богов…
— Ну, уж что есть то есть… Очень многие вообще ни в каких богов не верят.
Армод на мгновенье нахмурился, но тут же задал новый вопрос.
— Ты, как я понял, не веришь?
— Нет. По крайней мере пока не увижу собственными глазами.
Некоторое время бородач молча рассматривал меня, потом спросил еще. Взгляд у него был сложный, там мелькало и явное любопытство, и что-то еще. Я не мог понять что, не успевал, выражение глаз Армода менялось как море под порывистым ветром.
— Расскажи о себе. Кем ты был в своем мире?
— Ну кем… — Я вспомнил мои попытки объяснений на эту тему с Вермундом, и решил не усложнять. — В основном, пас коров.
Снова морская рябь заплясала в глазах бородача.
— Ты кажешься мне человеком способным на большее, чем пасти коров. Неужто ты жил такой обыденной жизнью?
— Обыденной. Та нашел хорошее слово. Такой и жил.
— И ты был доволен?
— Знаешь, — я кивнул – вполне.
— Ладно, скажи другое – Ты сказал, что жил обыденной жизнью, но обычный ли ты человек?
— Что ты имеешь в виду? — Удивился я.
— Ну, я не знаю – пожал плечами Армод. Я только пытаюсь понять, что с тобой произошло… Найти то, что может быть разумно истолковано. Скажи, не отличался ли ты чем-нибудь от других людей?
— Нет, ничего выдающегося за собой не помню. Я обычный человек.
— Ты часто болел?
— Это нет. — Я покачал головой. — Я и в детстве был здоровым, и потом… Знаешь, даже зубы никогда не болели.
— Не странно ли тебе это? — Спросил Армод.
— Здоровье? Тут повезло конечно. Но это ведь хоть и редко, но бывает.
— Да… А не бывало ли у тебя в жизни, каких-нибудь предчувствий, видений, неожиданных удач? — Продолжал допытываться Армод.
— Нет, никогда. Я даже снов-то в своей жизни никогда не видел. Лег, да проснулся утром. Даже завидовал бывало другим. Как проснуться, так такого нараскажут…
Армод опять некоторое время изучал меня молча своими штормовыми глазами.
— Ну, не выдержал я. Скажи мне Армод, мудрый скиталец. Ты много странствовал. — Я сам не заметил, как тон мой стал почти умоляющим. — Слышал ли ты хоть о чем, то что могло бы помочь мне вернуться домой? Не торопись, подумай, дай мне хоть ниточку…
Армод скорчил неопределенную гримасу.
— что и говорить, диковинное дело с тобой приключилось… Если не знаешь как оказался в лесу, мыслимое ли дело выйти обратно? Но для того чтобы выйти из леса, надо идти а не сидеть на пне… Здесь живут хорошие, но не ведающие люди. Тебе нужны те, кто ведают сокрытые тайны.
— Где же искать таких людей? — Я чуть не впился ему в рукав.
— Не здесь. Я понял, зачем ты ехал сюда. Но дроттин всего лишь хороший воин, умелый рубака мечом. В тех вещах, что нужны тебе, все его приближенные мыслят не лучше любого бонда. Слушай же, что я скажу: тебе нужно ехать к жрецам, на главное капище, что расположено на острове Одина. Эти люди мудры и сведущи в тайных ремеслах. Только они смогут ответить на твои вопросы.
Я переваривал услышанное.
— А где расположен этот остров?
— Далеко. В самой середине мирового круга. Добраться туда можно лишь кораблем. Этот остров как ось – самый центр нашего мира.
— Труден ли путь?
— Морской путь. Как у нас говорят – что не возьмет себе викинг – возьмет море… А впрочем, путь известный. Многие плывут на то капище, вопросить жрецов. А поскольку остров расположен в самом центре, между друими островами, то мимо его берегов часто идут корабли купцов. Так что путь одолим, коли есть желание, да в придачу удача. Ты поедешь?
— Поеду – не раздумывая кивнул я.
— А что, твой хозяин? Отпустит ли тебя?
— Обещал отпустить. А если не отпустит – сбегу!
Армод одобрительно захохотал, а я запоздало подумал, что мне надо быть поосторожней. О таких вещах не говорят, их когда приходит время, делают.
— Чтож. — Отсмеявшись сказал Армод. — Тогда твоя судьба будет интересной.
Он хотел сказать еще что-то, но в этот момент на противоположном конце зала, дроттин Эйнар в очередной раз встал на ноги, поднял руку, (отчего гомон постепенно смол), и вопросил.
— Эй люди, наши чаши полны пивом и медом, и мы уже успели хорошо испить из них! А не перевелись ли здесь среди нас, те кому досталось от мёда поэзии, пролитого когда-то Одином? Найдется ли здесь скальд, который порадует нам сердце доброй песней?
