Валерий Афанасьев - Как снег на голову
– Рамель, вы смотритесь неподражаемо.
Барон взглянул на свой халат, затем на меня.
– Вы думаете, что выглядите лучше?
Это замечание вызвало у меня новый приступ смеха. Рамель обиделся и отвернулся, но вскоре не выдержал и тоже рассмеялся. Уметь посмеяться над собой – это ли не признак истинно благородного человека?
Именно это позволяет сохранять присутствие духа, когда остальные средства не действуют и кажется, что пора впадать в уныние. В уныние вообще стоит впадать как можно реже. В поисках выхода из сложной ситуации это не поможет, а настроение испортит непременно. Посмеявшись так пару минут, мы все же перешли к тому, с чего и следовало начать: сказали друг другу, что рады пребывать в этом скорбном помещении совместно. Кроме прочих неудобств не хватало мне еще размышлять о том, где находится барон Рамель! А так вот он, рядом – в таком же нелепом халате, что и я, сидит на пучке соломы. Уже хорошо. В смысле не то хорошо, что мы сидим в этом весьма неудобном помещении, а то, что сидим мы здесь вдвоем. И можем побеседовать и обсудить наши дальнейшие планы.
– Барон, вы помните, как мы очутились здесь?
– Как же, конечно, помню. Мы ехали по дороге, беседовали. Вдруг раздался взрыв, мой конь начал падать, и я вместе с ним. Последнее, что я увидел, – какие-то люди бегут к нам из-за деревьев.
Ого, Рамель заметил больше, чем я, бегущих к нам людей я не рассмотрел.
– И что бы это могло значить, как вы думаете? Что нас привело в бессознательное состояние?
Барон задумался, вспоминая все, чему его в свое время учили наставники. Наконец минут через пять он высказал предположение:
– Вы знаете, Андрей, судя по всему, это была мнемобарическая граната. Вещь настолько редкая, что о последнем случае, когда ее использовали, было слышно лет тридцать назад. Интересно, у кого она могла сохраниться?
– Это-то как раз понятно. У небезызвестного нам запасливого графа.
– Скорее всего, так оно и есть. Прескверная штука эта мнемобарическая граната. В момент взрыва парализует все живое в радиусе пятнадцати метров, из-за чего бросать ее себе под ноги категорически не рекомендуется. Но уже через несколько секунд можно подходить к месту взрыва, совершенно не опасаясь. Судя по всему, нас погрузили в повозку или карету и доставили сюда.
– А вот что, интересно, стало с нашими лошадьми? Они тоже попадали? Их тоже погрузили в повозку? – Я невольно хихикнул, представив это занимательное зрелище. – Или оставили лежать прямо на дороге? И теперь они ждут нас там одни?
– Это очень печально, – барон загрустил, – я привык к своему Роско и совсем не хочу, чтобы он потерялся.
– Ну что вы, Рамель, ваш Роско не пропадет. Помните, как он пытался меня укусить? Он не какая-нибудь крестьянская лошадка. В крайнем случае, он всегда найдет дорогу домой.
– Вы так думаете?
– Уверен. Если он остался на дороге, то не потеряется.
Барон явно повеселел, и мы смогли спокойно подумать о том, как нам быть дальше. Выбор невелик – сидеть и беседовать или ходить по комнате. Осмотрев окно, мы пришли к выводу, что выбраться через него нереально. Кладка толстая, камни прочные, их и ломом не вытащишь, не то что руками. Дверь тоже достаточно массивная. Будь у нас под руками какие-нибудь инструменты, еще можно было подумать над ее демонтажем. А без них – увы!.. Оставалось ждать удобного момента и собирать сведения. Этим мы и занялись. Сведения не преминули пожаловать.
Вначале заскрипел замок двери, затем в проеме появился грозный бородатый стражник, вооруженный пикой. Он осмотрел помещение, взглянул мимоходом на нас с бароном, безмятежно полулежащих на соломе, и скрылся за дверью. Вместо него вошли два стражника с арбалетами, а за ними весьма довольный собой граф Бухтер. Должно быть, это наша поимка его так порадовала.
Наше предположение подтвердилось: всему виной Бухтер. Именно ему мы обязаны удовольствием пребывать в этом неуютном месте.
– Вот вы и попались, гнусные негодяи, – торжественно объявил граф.
Это он нам – людям вполне приличным и безобидным. Да мы мухи не обидим без надлежащего повода. А если кто первый стал строить нам каверзы, то сам и виноват. Мы-то здесь при чем?
– Так вот кто подослал к нам разбойников. Это недостойно графа! Вы не граф, а сельский плотник, – проговорил я укоризненно.
– Какой плотник? При чем здесь плотник? – не понял Бухтер.
– Вы правы, не будем этого замечательного человека обижать сравнением с вами. Он бы никогда не опустился до подобных каверз. Не смогли справиться с нами в честном сраженье и решили оглушить гранатой?
– Так вам и надо. Из-за ваших глупых шуток я не могу появиться в Тьеже, прохожие оглядываются мне вслед, смеются и показывают пальцем. Эх, как я хотел с вами разделаться! Уж так хотел! Но нет, это было бы слишком просто! Я придумаю что-нибудь такое, чтобы над вами все королевство год потешалось. Вот это будет для вас достойным наказанием.
Бухтер хищно потер руки и недобро улыбнулся.
– Это вряд ли. Для того чтобы придумать такое, нужна фантазия.
Зря я это сказал. Ведь придумает же какую-нибудь гадость. Быть может, хотя бы проговорится, что он нам приготовил? Ага, так и есть.
– Никакой фантазии? Это у меня-то никакой фантазии? Да вы у меня… Да я вас… Я завтра обмажу вас смолой и обваляю в перьях. Вот все посмеются. Ну как, есть у меня фантазия?
– Конечно, нет.
– Как это нет? – Бухтер удивленно икнул.
– А так. Нет, и все тут.
– Негодный самозванец, отвечай немедленно, почему у меня нет фантазии, а то ужин сегодня не получите! И завтра тоже.
– Какой же завтра ужин? Завтра смола и перья.
– Ах да, – спохватился граф. – Но отвечай все равно.
– Хорошо-хорошо. Так и быть, отвечу. Ну, вываляете вы нас завтра в перьях, и что?
– Что?
Граф весь превратился в слух. Он даже вытянул шею.
– А ничего. Кто же вам поверит? Кто сможет подтвердить ваши слова? Люди скажут, что это гнусная выдумка.
Бухтер задумался. В моих словах определенно было зерно истины. Он долго искал подвох, но так его и не нашел.
– И что же мне делать?
– Вы меня спрашиваете? Я вам должен дать совет, как лучше мазать нас смолой?
– Да.
– В таком случае лучше позабудем все споры. Вы отпустите нас домой, и все будут рады.
– Нет, это совершенно не подходит. Ага, вы тоже не можете ничего придумать! – торжествующе провозгласил Бухтер.
Можно подумать, я стал бы ему советовать, как нас лучше валять в перьях.
– Придумал! – вскричал наконец Бухтер, походив немного по комнате. – Через две недели здесь будет проезжать герцог Йелский и заглянет ко мне. Вот к его приезду я вас и измажу смолой.
Граф радовался своей идее как новогоднему подарку. Даже неудобно его разочаровывать.
– А вы не находите, граф, что герцогу может не понравиться, что вы так поступили с двумя благородными людьми?
– Может. К сожалению, это так. Ну ничего, за две недели я что-нибудь придумаю. – И весьма довольный собой граф удалился.
Да, ситуация. Ну и фантазии у этого графа. Не успела закрыться дверь, как барон накинулся на меня с упреками.
– Что вы наделали, Андрэ? Зачем уговорили графа отложить наше валяние в перьях?
Странный вопрос.
– А вам так хочется, чтобы вас измазали смолой?
– Нет, конечно, но быть измазанным смолой на глазах у герцога мне не хочется еще больше.
– Вы спрашиваете, что я наделал? Я выиграл для нас время. Две недели – это долгий срок. За это время может представиться удобный случай, и мы отсюда сбежим. За это время нас могут начать искать. Да мало ли что может случиться за две недели?
– Отчасти вы правы, – согласился со мной Рамель. – Но если мы ничего не придумаем за две недели…
– Что ж, тогда не судьба. Но не торопитесь отчаиваться раньше времени. Случай потому так и называется, что происходит случайно. Будем надеяться и искать случая.
– Андрэ, вы буквально заряжаете меня оптимизмом!
Эх, если бы мне самому быть уверенным в том, в чем я убеждаю Рамеля. Я-то в этом совсем не уверен. Да ладно, падать духом заранее действительно не стоит.
Глава 19
– Послушайте, Рамель, а этот герцог Йелский – такая важная птица?
Мы разговаривали. Чем еще можно заниматься, находясь под замком? Прогулки были невелики: десять шагов в одну сторону, десять – в другую. Рамель пытался продолжить мое обучение фехтованию. При отсутствии шпаг это было весьма забавно, но хоть какое-то развлечение. Кроме того, мы ежедневно строили планы побега. Правда, ни один из них пока не был признан выполнимым. Еще оставались беседы на вольные темы. Например, как сегодня, – о герцоге Йелском.
– Герцог Йелский, – начал рассказ барон, – весьма важный вельможа. По влиянию – второй после короля. Вся западная часть королевства находится под его протекторатом. А это немало. Приграничные районы на западе относятся к его герцогству. Там совсем не так спокойно, как у нас. Многие из его соседей совсем не развиты. Не имеют никакой инфраструктуры. Что поразительно, в той дикой местности до сих пор находятся устройства, оставшиеся от наших далеких предков. Поломанные, или оставшиеся без энергии, или такие, с которыми разучились обращаться.
