Валентин Холмогоров - Крылья
– Ден Геллер! – внезапно окликнул его кабинет-маршал. – Вы там заснули, уважаемый повелитель неба?
По залу снова прокатились сдержанные смешки.
– Никак нет, господин верховный главнокомандующий, я весь внимание.
– Мы получили дипломатическую ноту от правительства Лореи, – вкрадчиво произнес барон ден Брунхильд, пристально глядя в лицо молодому генералу, – в ней говорится, что один из ваших дирижаблей сбил мирный аэроплан в воздушном пространстве этой страны. Они настаивают на том, что аэроплан не был вооружен и не представлял угрозы экипажу цеппелина.
– Этот аэроплан, господин главнокомандующий, выполнял разведывательную миссию, – спокойным тоном ответил ден Геллер. Он получил сегодня с утра радиограмму с борта воздушного судна и уже успел продумать ответ. – Самолет приблизился к дирижаблю на опасное расстояние, грозившее столкновением. Наши стрелки попытались отогнать незваного гостя предупредительными очередями, но пилот оказался излишне настойчив. Полагаю, следует считать данный инцидент актом самообороны.
– Что ж, я передам ваши слова лорейскому послу, – кивнул ден Брунхильд, – однако постарайтесь больше не провоцировать подобных конфликтных ситуаций. Не забывайте, что мы не воюем с Лореей. Пока не воюем.
– Так точно, господин кабинет-маршал, – покорно склонил голову ден Геллер.
Честно говоря, для того чтобы вытащить своих ребят из тех задворок, куда их отправила злая воля вояк из Главного штаба, он был готов разнести вдребезги едва ли не половину Лореи. Вторую половину он с удовольствием разнес бы за то, чтобы его подопечные приняли наконец полноценное участие в боевых действиях, доказав тем самым, что авиация может оказаться на фронте ничуть не менее полезной, чем закованные в крепкую броню тяжелые сурганские танки.
* * *– А я говорю, это была провокация, – сказал рыжий веснушчатый стрелок по имени Дольф, – лорейцы специально своего разведчика подослали, чтобы потом обвинить нас в нападении на мирный аэроплан. Попомните мое слово.
– Да брось ты, – примирительно ответил Алекс, продолжая перетасовывать колоду из сорока разноцветных карт: именно такие, как объяснил Диме его новый приятель, пользовались популярностью в Сургане, – тебе везде мировой заговор мерещится. Как ветер переменится, ты говоришь, будто это краймарцы и лорейнцы в небо дуют, чтобы нас с курса сбить…
Кто-то из летунов отреагировал на шутку своего товарища веселым хохотом.
– Ты еще скажи, что они против нас ничего не замышляют! – обиженно надулся Дольф. – Посмотри, кто банками и финансовыми конторами владеет? Краймарцы! Кто дает нам кредиты под бешеные проценты? Краймарцы! А кто лицензии на производство различной техники втридорога продает, которые мы покупаем на краймарские деньги? Краймарцы и лорейнцы!
– Это ты краймарцев костеришь, потому что они тебе в банке ссуду не дали, – предположил Алекс, чем вызвал у окружающих очередной приступ хохота.
– Да иди ты…
– Меня вот больше беспокоит, что мы всю войну на задворках Лореи проболтаемся, – подал голос другой пулеметчик, представившийся Норманом.
– Не волнуйся, на твой век повоевать хватит, – успокоил его Эрдман.
– А вот не скажи, – возразил Норман. – Аламею мы быстро одолеем. За неделю, я думаю, максимум за две. У них там толком ни армии нет, ни техники, ни порядка. Одни мятежи да бардак.
– Ну, на западе кое-какое производство имеется, – возразил Дольф, – даже, я слышал, авиация какая-то есть. Правда, летают они в основном на лорейнских да краймарских аэропланах.
– Опять ты за свое, – отмахнулся Эрдман. – Нету у них ни хрена. Пучуки да куры-несушки, вот и вся их авиация.
Парни опять захохотали.
– Главное, теперь больше дурака валять не надо с этими нелепыми маневрами, – улыбнувшись, сказал Алекс и, поймав непонимающий взгляд Димы, пояснил: – Землеходы думают, будто наши дирижабли способны летать куда нам надо, только когда ветра нет. А как подует – уносит нас, бедных, то вправо, то влево, то вообще не пойми в какую сторону. Много нам труда стоило их в этом убедить. Ну ничего, зато теперь сюрпризец будет…
Летуны одобрительно загудели. Дима поднялся на ноги.
– Ты куда? – окликнул его Эрдман. – Сейчас раздача будет.
– Вахта, – лаконично ответил тот.
Солнце уже закатилось за горизонт, и небо на западе окрасилось в желто-багровые цвета, расчерченные темно-серыми бороздами облаков. Над головой стремительно темнело, в сгущающихся сумерках уже зажглась одна яркая звездочка. Дирижабль шел над горами на высоте около километра: пики и заснеженные вершины скорее угадывались, чем были различимы в сумерках, а в ущельях уже лежал густым белым одеялом сизый туман.
Диме предстояла пятичасовая ночная вахта, причем задача перед ним стояла несложная: глядя в предусмотренные в кормовой части палубы оконца, подать сигнал тревоги в случае приближения вражеского аэроплана. Хотя он и не был уверен, что сможет разглядеть хоть что-то, когда снаружи наступит полная темнота.
– Завтра пройдем почти над самой столицей, – сказал по-русски Алекс, появляясь в полумраке дека. – Если из зениток не обстреляют, то разведчика пришлют точно. Жарко будет.
– Ты давно здесь? – тоже перешел на родной язык Дима.
– Третий год уже.
Алекс опустился на корточки и привалился спиной к переборке. Движения у него были резкими, какими-то дергаными, нервными: Диме подумалось, что так обычно двигаются во время охоты мелкие хищники вроде горностаев или куниц.
– Я ведь в Центрум случайно попал. Напились как-то вдвоем с приятелем пива, он портал и открыл. Нас в ментовку тогда забрали, долго в туалет не выпускали, так вот ему там настолько приперло, что он прямо в отделении… Менты обалдели, наверное, когда мы один за другим через стенку ушли. Туалетный, блин, проводник. Я сначала с контрабасами товар таскал, но быстро понял: не мое это. А на Земле оставаться не хотелось. Фиг ли там, на Земле на этой, делать, ни работы нормальной, ни интереса. Вот я здесь и решил осесть. Тут хотя бы жизнь нескучная.
– Не тоскуешь по дому-то?
– Да нет… – Алекс передернул плечами, словно пытаясь согнать севшее меж лопаток насекомое. – Только вот думаю, как из рейда вернемся, свалю я на фиг с этого сраного монгольфьера.
– Чего так?
– Да задолбало все. Вахты-хренахты, равняйсь-смирно. Хочу попытать счастья, в пилоты пойти, их у сурганцев вечный недобор.
– Думаешь, там дисциплины поменьше?
– Знаешь, как местные говорят? Когда Первый Кузнец на земле порядок наводил, авиация в воздухе была! Эрдман болтал, ты летать умеешь, да? Я ведь тоже немного учился…
– На чем?
– На дельталетах…
Алекс принялся взахлеб рассказывать о небольшом аэроклубе где-то в Ленинградской области. Про своего инструктора дядю Сашу, похожего, если судить по словесному портрету, на взаправдашнего толкиновского гнома, но вместе с тем – самого лучшего летного инструктора на свете. Дима слушал вполуха, думая тем временем о своем.
Служба на «Фальтсхеттельмарке» в общем-то приближала его к намеченной цели – попасть в конечном итоге в Сурган, только вот никак не могла помочь в поисках отца. Страна, судя по тому, что он видел на карте, была довольно большой. Как разыскать человека в незнакомом государстве, да еще и в совершенно чужом мире? Можно, конечно, предположить, что раз уж сурганские агенты охотились за стариком, чтобы заполучить технологию постройки мощного авиационного двигателя, то и искать его следует поближе к самолетам. Желательно – экспериментальным. Если следовать такой логике, озвученная Алексом идея вполне совпадала и с его собственными планами.
– Ты это, – толкнул его локтем в бок Алекс, – а давай со мной за компанию? Напишем рапорт о переводе, может, и одобрят. Вдвоем веселее будет, к тому же мы с тобой земляки, а у тебя опыт. Как, согласен?
– Согласен, – кивнул Дима.
– Ну и договорились! – Алекс легко поднялся на ноги и дружески хлопнул его по плечу. – Давай, врага не проворонь! А я спать пойду. Легкой вахты, вольноопределяющийся Шпитцен!
Дежурство выдалось вполне спокойным, а спустя положенное время Диму на посту сменил усердно протирающий кулаками слипающиеся глаза Дольф. Вернувшись в жилой отсек, Дима устроился на свободном гамаке и даже умудрился задремать, стараясь выгнать из головы мысли о том, что ожидает его впереди.
Разбудил его резкий электрический дребезг зуммера: экипаж дирижабля спешно поднимали по тревоге. Бежать к пулемету совершенно не хотелось: хотелось спать, а еще – как следует побриться, почистить зубы и принять душ. Все-таки отсутствие опыта жизни в спартанских условиях давало о себе знать: здесь, на борту цеппелина, Дима чувствовал себя не слишком уютно без многих привычных ему в обиходе мелочей.
– Быстрее, быстрее, ленивые свиньи! – истошно кричал, брызгая слюной, командир четных орудийных расчетов фельдфебель Анселл Герард. – Шевелите задницами, мартыши!
