Совок 13 (СИ) - Агарев Вадим
Дабы как-то ободрить осиротевшее семейство Гриненок и вселить в них толику оптимизма, я издали помахал им рукой. После чего, осторожно лавируя между диванами и тумбочками, ринулся на перехват номинального властителя чуждой советскому пролетариату «Адриатики».
Воротилу фанерно-дээспэшного бизнеса мне удалось догнать уже в тёмном коридоре. В отличие от меня торговец ориентировался в своей стихии профессионально и полосу мебельных препятствий преодолел намного раньше, чем я.
— Товарищ Яхнович! Матвей Осипович! — окликнул я шустрого магазинщика, чтобы зазря не пугать его догоняющим топотом своих ботинок, — Будьте так любезны, обождите!
Мужик притормозил и, не утруждая шеи, медленно обернулся ко мне всей своей упитанностью. И, несмотря на сумрак задворок, я заметил, что его барственный лик успел обезобразиться неудовольствием. Видать, не самое лучшее время я выбрал, чтобы проявить потребительскую бестактность.
Дожидаться пока король сервантов и табуреток проникнется ко мне, как к очередному просителю брезгливой раздражительностью, я не стал. И не растекаясь по древу вежливым словоблудием, сразу же зашел с главного козыря. С козырного туза, имя которому Сергей Степанович Копылов.
Даже в экономном полумраке барыжного лабиринта я увидел, как лицо ответственного торгового работника изменилось. Причем, в лучшую для меня и для Гриненко сторону. Оно частично утратило каменную надменность и стало почти приветливым.
— Товарищ Яхнович, это я и есть тот самый молодой человек, которому нужна ваша помощь! — приблизился я вплотную к пузану, чтобы можно было общаться в негромком коррупционно-доверительном режиме. Чтобы без особой на то нужды не бросать зёрна зависти и социальной напряженности в окружающее пространство. — Это вам насчет меня Сергей Степанович вчера звонил! Я тот самый парень и есть! Ну, так как, Матвей Осипович, поможете мне с обстановкой? — выпалил я на одном дыхании.
— Разумеется, обязательно поможем! Как же можно не помочь⁈ — горячо подхватил мой жизнерадостный посыл добрейший магазинщик и по его вспыхнувшей широкой улыбке я понял, что еще минут десять-пятнадцать, и он неизбежно захочет породниться со мной. Посредством моего усыновления, например… — Здравствуйте, юноша! Простите, не знаю, как к вам обращаться?
Завладев моей ладонью, ответственный торговый работник энергично тряс её, не отпуская. Рука у товарища, хоть была небольшой и мягкой, но оказалась она очень цепкой. Во всяком случае, конечность мне удалось высвободить только после того, как я подробно представился. По фамилии и имени с отчеством. Место своей службы я по сложившейся традиции опять утаил.
— Пройдёмте уже ко мне в кабинет, Серёжа! — по всему судя, в общении со мной Матвей Осипович решил обойтись без официоза, — Вы же не против, если я и впредь буду вас так называть? У меня, кстати, дочка ваших лет! — фидуциарно поделился со мной своей отеческой радостью мебельный директор, — Уж вы поверьте мне, Серёжа, рекомендация такого серьёзного человека, как Сергей Степанович, для меня значит очень, очень много! Поэтому подберём вам всё самое лучшее, что у нас есть! Уверяю вас, вы останетесь довольны!
Теперь, двигаясь за товарищем Яхновичем, я уже не был на все сто процентов уверен, что это тот самый Яхнович. Преисполненное величием шествие которого я наблюдал всего пару минут назад. Сейчас передо мной семенил добрейшей души дядюшка. Если не самый для меня родной, то, как минимум, двоюродный по линии папы и мамы одновременно.
— Чай, кофе? Или, может, что-нибудь покрепче? — мягким голосом осведомился у меня торговый руководитель, когда мы проходили мимо его факультативной секретарши и одновременно товароведа, — Альбина Михайловна, подайте нам с Сергеем Егоровичем что-нибудь из наших запасов! — не дожидаясь от меня ответа, тут же распорядился хлебосольный директор. И пошерудив ключом в замке, распахнул передо мной дверь в свой кабинет.
Помятуя о железе, которое следует ковать, покуда оно не остыло, я принял решение не тупить и не тормозить. И без промедления начал загружать светившегося безграничной добротой Матвея Осиповича своими желаниями. Не по чину амбициозными и, безусловно, корыстными. Опять же, вовремя вспомнив где-то и когда-то вычитанную личную переписку незабвенного Лаврентия Берии с одним из дружественных ему революционных сидельцев. А вспомнив, незамедлительно воспоследовал рекомендациям похотливого людоеда в пенсне. Если верить рассекреченным архивам, Лаврентий Палыч в том письме уверял своего соратника, что борщ следует есть, начиная в первую очередь с мяса. Затем сметаны и только потом всего остального. Ибо жизнь штука нестабильная и мало ли, как оно всё повернётся в следующую минуту. Вот и я, видя доброе к себе расположение со стороны товарища Яхновича, начал отнюдь не с гарнира, а сразу с котлеты.
— Вы даже не представляете, как я рад, уважаемый Матвей Осипович, что просьба товарища Копылова для вас не пустой звук! — начал я аккуратно поджигать мосты и мостики за спиной щедрого ко мне толстяка, — Мне Сергей Степанович так и сказал! Что к его просьбе вы отнесётесь с должным уважением и дефицита от меня прятать не станете! Я у него сегодня вечером буду в гостях и обязательно расскажу, как вы его уважаете!
Поливая уши мебельщика елеем, я насколько только мог, лицемерил и косил под недалёкого пионера в коротких штанишках. Раньше срока спрятавшего в карман свой испачканный в чернилах красный галстук и нацепившего комсомольский значок. Стараясь сохранять простодырую пустоту в глазах, я внимательно сёк поляну и отслеживал реакции матёрого торгаша. По всему выходило, что образ блатного и алчного придурка мне удался. Лицо Матвея утратило какой-либо рельеф и светилось довольством. А глаза и лысина сверкали, излучая радость и христианскую доброту к ближнему. В данном случае, как мне хотелось верить, ко мне. Яхнович опарыша заглотил и провздетого в него крючка не заметил.
— Именно так, Серёжа! — поощрил меня лучезарной улыбкой мебельный магнат, — Именно так! Очень меня обяжете, если всё вами сказанное донесёте до Сергея Степановича! Я правильно вас понял, вы вхожи в дом товарища Копылова?
На какое-то мгновенье Яхнович утратил над собой контроль и в его глазах сверкнуло хищное любопытство. И я понял, что соцкоммерс мной был сильно недооценён.
— И в дом, и в семью! — беспечно проговорился я, с любопытством глазея по стенам кабинета, которые блистали разноцветным глянцем ВАЗовских плакатов-календарей ватманского формата.
— Более того, имею твёрдое намерение сочетаться законным браком с Натальей Сергеевной Копыловой! — неохотно оторвал я взгляд от кроваво-красной четырёхглазой «тройки» в экспортном исполнении. — Но с мебелью я тороплюсь не по этой причине, — сменил я выражение лица на невозможно озабоченное, — Видите ли в чем дело, Матвей Осипович… — я замялся, колеблясь, стоит ли делиться конфиденциальной информацией, — Дело в том, что в эту пятницу мне орден вручать будут. Сам Григорий Трофимович Севостьянов! Если вы, конечно, понимаете, о ком я! — приглушил я голос до шепота, которым заговорщики обычно обсуждают госпереворот за день до трансляции «Лебединого озера».
— Понимаю… — тоже шепотом проблеял Яхнович и его лысина покрылась испариной. — Серёжа, а вы случаем не шутите? — после двухсекундного замешательства чуть громче спросил он, шумно высморкавшись в большой клетчатый платок, извлеченный из брючного кармана.
К слову сказать, будучи в некотором замешательстве, вместо слова «шутите», коммерс уже начал было произносить чуть менее благозвучное «п#здите». Но к чести Матвея Осиповича стоит признать, что уже на втором слоге он опомнился и неформальную лексику переформатировал в более приемлемую.
Не в полной мере состоявшаяся, но всё же имевшая место конфузия мне пришлась по душе. И я решил не упускать возможности, чтобы всерьёз разобидеться. Образ юноши бледного, да еще со взором горящим, мне сейчас будет, как нельзя, кстати!
— Вы, любезный, за своей речью-то следите! — уже без дураков сделал я самое строгое лицо, на какое оказался способен и, встав со стула, навис над хозяином кабинета, — Перед вами, гражданин Яхнович, офицер милиции, состоящий в должности следователя! И, чтоб вы понимали, по результатам моего расследования в область недавно прибыла межведомственная следственная бригада из Москвы! В составе комиссии КПК и ЦК КПСС! Надеюсь, вы в курсе этого?
