Геннадий Марченко - Обратно в СССР
Хотя прекрасно понимал, что шансы вернуть деньги практически равны нулю. Получается, я и Валю подставил на деньги, и сам в её глазах буду выглядеть лузером.
– Ладно, пойдём, что ли, – вздыхает Валя. – А то стоим тут, как…
Но не успеваем сделать и нескольких шагов, как моё сердце подскакивает и застревает где-то под кадыком. Я вижу не кого иного, как Колю, о чём-то беседующего с двумя колоритными чавелами. Вот это неожиданность, я-то уж считал, что наши деньги (вернее, Валентины) того… Вот только как заставить этого мерзавца вернуть три сотни? И он сам крик поднимет, уйдёт в несознанку, и бабы его.
Прошу Валентину постоять на месте, а сам, стараясь особо не «светиться», подхожу поближе. Наскакивать на Колю и требовать вернуть деньги при всех было бы глупостью. Поэтому решаю пока просто наблюдать.
Вот наконец объект моего интереса прощается с цыганками, предварительно взяв что-то у одной из них и спрятав в нагрудный карман, и покидает барахолку. Следую за ним. По пути, словно на автомате, выдёргиваю торчавший из земли обрезок металлической трубы. Коля минует проулок и, судя по всему, направляется к припаркованной тут же «копейке». За рулём никого нет, значит, он приехал один. Уже неплохо!
Перед тем как открыть машину, Коля озирается, и я лишь в последний момент успеваю нырнуть за угол ближайшего дома. Снова выглядываю. Вот он уже проворачивает ключ в замке двери. И здесь я срываюсь с места, подскакиваю сзади и со всего маху опускаю трубу на его прикрытую кепкой макушку. С лёгким всхлипом Коля оседает.
Тут мне становится страшно. А вдруг я его на тот свет отправил, и ещё не факт, что обошлось без свидетелей. Озираюсь, но вроде никого не вижу.
Проверяю у цыгана пульс, приложив указательный и средний пальцы к левой стороне шеи. Редко, но бьётся. Значит, жить будет. От сердца немного отлегло.
Но что делать дальше? Вообще-то я шёл за ним с целью вернуть свои деньги. Поэтому без тени сомнения принялся обшаривать карманы. В одном обнаружил десятку, трёшку и две рублёвые купюры. Это не считая мелочи. А вот во внутреннем, похоже, этот жулик спрятал выручку, которую ему отдала цыганка. И это только полдень, значит, к вечеру они ещё распродадут своё самоварное золото. Не наркотики же цыганки продают, в самом деле.
В будущем да, цыгане станут драгдилерами чуть ли не через одного, а посёлок Липовка вообще превратится в маленькую Колумбию. Но пока, думается, до этого ещё далеко.
Пересчитываю купюры. Ого, вместе с тем, что я выудил из другого кармана, получается 360 рублей, не считая мелочи. Это мы ещё и с прибылью! Ну а что, сам виноват, так что можно это считать процентами за моральный дискомфорт.
Взгляд задерживается на пальцах цыгана, больше похожих на сосиски. Снять, что ли, с него печатки? Нет уж, как-то брезгую. Пусть радуется, что я хоть золото с него не упёр. А то ведь мог бы и коронки голыми руками повыдёргивать.
Кстати, он дёрнулся, сейчас ещё, чего доброго, глазки откроет и срисует меня. А мне этого не нужно. Поэтому ноги в руки и обратно к Валентине.
Та дожидается меня на прежнем месте. В её глазах читаются одновременно надежда и волнение. Молча протягиваю ей деньги, озвучиваю сумму и предлагаю быстро отсюда сруливать.
Дважды повторять не нужно.
А дома нас ждал ещё один сюрприз. На этот раз в лице участкового, скромно сидевшего в кухне на табуретке и мирно общавшегося с Ринатом. Увидев нас, Ринат приветственно кивнул и, быстро попрощавшись с представителем органов правопорядка, скрылся в своей комнате.
Старший лейтенант оказался, похоже, знакомым Валентины, поздоровался с ней учтиво, а в мою сторону посмотрел подозрительно. У меня же ком застрял в горле от нехорошего предчувствия.
– Валентина Александровна, я уж уходить собрался, думал, не дождусь вас… Нам сигнал поступил, что в вашей квартире проживает неизвестный гражданин. А поскольку это моя территория, вот, решил зайти познакомиться. Что за человек, откуда, где работает, в каких вы с ним находитесь отношениях… Ну, вы меня понимаете.
Фух, значит, не по сегодняшнему происшествию, уже чуть легче. Но не намного, потому что сейчас придётся как-то выкручиваться, объяснять, кто я и что, и неизвестно, чем ещё всё закончится. А ну как отправит меня в кутузку до выяснения моей личности. Но, с другой стороны, давно пора было разрубить этот гордиев узел. Раз уж застрял здесь, то рано или поздно всё равно пришлось бы обзаводиться документами.
– Да что ж тут непонятного. – Валя – просто само спокойствие. – Только что мы тут, Владимир Палыч, на кухне, людям мешаем, давайте в комнату пройдём, там и поговорим.
На пороге комнаты участковый разулся, демонстрируя хорошее воспитание, а то ведь на моей памяти милиция и врачи имели свойство шлёпать в комнату не разуваясь. Их даже не смущала налипшая на обуви грязь. В этом плане старлей мне уже начинал нравиться.
Расположились за столом. Валя предложила чаю, но участковый вежливо отказался, сославшись на то, что и так засиделся, нас ожидаючи, а ему ещё нужно по двум адресам наведаться.
– Издольный Владимир Павлович, участковый этого микрорайона, – теперь уже официально представился милиционер и приготовил шариковую ручку с листком бумаги. – А как мне к вам обращаться? Документы есть какие-нибудь?
– К сожалению, документов нет. И мне кажется, что меня зовут Сергей Андреевич Губернский.
– Что значит – кажется?
– Дело в том, что я частично потерял память…
В общем, выдал ту же историю, что и Валентине. Та сидела молча, лишь иногда кивая в такт моему повествованию. Всё это время с лица участкового не сходило удивлённое выражение. Под занавес моего рассказа Издольный наконец вышел из ступора:
– Ой, а что же это я, ничего и не записал. Так, давайте-ка ещё разок, только с чувством, толком и расстановкой.
Минут через пятнадцать, заполнив убористым почерком две странички, старлей устало откинулся на спинку стула.
– Ну и дела, признаться, такое в моей практике встречается впервые… Сумка, говорите, при вас пустая была?
– Пустая, шаром покати, – закивал я, внутренне трясясь от страха. Сейчас попросит показать сумку-планшет, а там электронная книга. Вот и объясняй, что это за невидаль такая. Глядишь, ещё примут за иностранного шпиона.
Но, к моему великому облегчению, всё обошлось. Гость не стал проявлять излишнего рвения.
– Владимир Палыч, так кто ж вам рассказал о моём постояльце? – попыталась прояснить ситуацию Валентина. – Что-то мне подсказывает, что тут не обошлось без нашей соседки с первого этажа. Старушка глазастая, прям живёт на подоконнике.
– Так, давайте не будем строить догадки. Есть сигнал, и мы обязаны с ним разобраться.
Но, судя по тому, что глаза милиционера забегали, Валентина в своих предположениях оказалась права.
– Короче, что прикажете с вами делать, Сергей Андреевич? В ИВС вас сажать вроде бы пока не за что, к тому же работаете под присмотром Колесниковой, она за вас как бы ручается. Ручаетесь, Валентина Александровна? Ну вот, я же говорил… Книги, опять же, пишете, стихи в газету… А о чём книги-то? Ага, ага… Кстати, экземплярчик рукописей не завалялся случайно? Особенно интересно ознакомиться с материалом про оперативника на пенсии… Дадите почитать? Ну спасибо!
А не такой уж он и страшный, этот участковый. Вполне компанейский оказался. Пока, во всяком случае. Сидевший внутри меня ледяной ком начал постепенно таять, дышать сразу стало легче.
Изъяв последние экземпляры «Крейсеров» и «Печального детектива», Издольный на прощание попросил меня никуда не исчезать, чтобы в случае чего он мог мою персону сразу же найти.
– Только магазин и квартира, договорились? Валентина Александровна, у вас на работе есть телефон? Номерок скажите, я запишу на всякий пожарный. В общем, вы, как ответственный работник торговли, проконтролируйте, пожалуйста, своего подопечного. Я завтра же с утра доложу своему руководству, пусть тогда и решают, что с вами делать.
Проводив участкового, мы сели с Валентиной напротив друг друга и так какое-то время молча сидели, каждый погруженный в свои мысли. Наконец Валя не выдержала:
– Серёж, так оно даже лучше. Ну а сколько можно тянуть? Паспорт тебе нужен, трудовая и военный билет тоже. Прописать я тебя пропишу, насчёт этого не волнуйся.
– Валь, да как-то неудобно…
– Неудобно, Серёжа, какать, штанов не снимая, как говорит Танькин ухажёр. В общем, без бумажки ты букашка, так что документы в любом случае придётся оформлять. Нет, если у тебя есть другие варианты, если хочешь куда-то сорваться, я тебя удерживать не буду. Конечно, влетит мне от участкового, так что ж поделаешь…
– Валя, ну что ты говоришь, моя хорошая! Неужели думаешь, что я смогу поступить вот так, по-свински?! У меня в этом мире нет никого ближе тебя.
Глаза моей любимой женщины предательски заблестели, да и у меня защипало в носу. Мы одновременно смущённо отвернулись друг от друга.
