Зигзаг удачи. Фальшивомонетчик (СИ) - Гришаев Евгений Алексеевич

Добравшись до перегоревшей лампочки, стал выкручивать и отвернуть смог только стеклянную часть, цоколь остался в патроне.

– Вот зараза! Тёть Кать, пассатижи есть?

– Где-то были, а зачем они тебе?

– Лампочка не вся открутилась, цоколь там остался, придётся холодильник на некоторое время отключить, чтоб меня током не долбануло.

– На некоторое, это насколько? – спросила Маша, появившись в кухне.

– Ну, где-то минут на пять, не больше.

– На пять можно, на дольше не желательно, молоко иначе испортится, - сказала Маша, показывая на баночку в руке с только что сцеженным грудным молоком.

– Бинго! – подумал я и незаметно проследил, куда она эту баночку поставит. Украсть пятьдесят грамм этого ценнейшего ингредиента не составило особого труда, после удаления оставшейся части лампочки я попросил Тётю Катю помыть защитный плафон, прежде чем его поставить назад. Пока она его мыла в ванной комнате, я отлил в свою баночку приблизительно пятьдесят грамм молока.

– Вот и всё, тут дел то на десять минут, - сказал я, демонстративно отряхивая руки.

– Никита, подожди, я же обещала тебя тортом угостить! – Тётя Катя через несколько секунд сунула мне в руки одноразовый контейнер с большим куском торта.

– Спасибо, а то я как раз забыл себе к чаю чего-нибудь сладкого купить, - поблагодарил я и быстро ушёл, пока она мне ещё какое-то дело не нашла. Мужиков у них в доме не было, поэтому им в нашем подъезде помогали все, кто только мог. Я тоже помогал, но и отказывал достаточно часто, чтоб на шею мне не сели.

– И так, начнём с пентаграммы, где рисовать? – спросил сам себя, глядя на новый линолеум. Чертить пентаграмму прямо по линолеуму не хотелось, потом не отмоешь. Выход вскоре нашёлся в виде остатков обоев, которые я склеил скотчем в большой ковёр. На всякий случай купленные фломастеры оказались сразу же востребованными, пентаграмму шариковой ручкой я бы рисовал до утра, а с их помощью уже к двенадцати закончил.

– Так, свечи расставил, молоко в чашку налил, что ещё? Свет! Мне будет нужен обычный свет, но только прямо возле себя, чтобы текст можно читать не сильно напрягая глаза.

По условию ритуал должен проводиться в полутьме, видимо для создания определённого визуального эффекта. Люстра светила слишком ярко, чтобы проводить ритуал при её свете. Настольной лампы у меня не было, она от меня ушла вместе с женой, поэтому я занялся изготовлением переносной лампочки. Имея лишь саму лампочку и два метра провода, нормальную переноску не сделать, поэтому у меня вся получившаяся конструкция держалась что называется «на соплях и честном слове».

Через час у меня было всё полностью готово для проведения ритуала притягивания удачи за хвост, но перед тем как его начать, я решил выпить чаю с тортом.

– Ты Никита всегда был авантюристом, причём не удачливым, поэтому везде пролетал, - сказал я самому себе, осматривая приготовления к проведению ритуала. Конструкция типа штатив для лампочки из стула и швабры доверия не вызывала, но у меня больше не из чего было его сделать, поэтому я махнул рукой и сел в центр пентаграммы. – Ну, мне хоть раз в жизни ведь должно повезти! – подумал я, зажигая свечи, расставленные по периметру пентаграммы.

Когда все свечи были зажжены, взял в руки лист с текстом призыва удачи и стал читать, отчетливо выговаривая каждое слово. Текст был длинный и простой, а ошибаться было нельзя, об этом прямо говорилось в инструкции. Лампочка, висящая прямо у меня над головой, вскоре начала моргать, контакт пропадал, поэтому не отрываясь от чтения, решил устранить неисправность, слегка повернув лампочку в креплении. Забыв о том, что лампочка обычная и сильно нагревается при работе, моментально обжёгся. Резко отдёрнув руку, тут же попал обожжёнными пальцами по ножке стула. От удара закреплённый на швабре провод выскочил из зажима, лампочка с высоты всего лишь одного метра упала прямо передо мной и разбилась. Сноп искр и небольшая электрическая дуга, это было последнее что я видел перед тем, как мир погрузился во тьму.

– О, свет! – по глазам ударил яркий солнечный свет, он был настолько яркий, что я на пару мгновений ослеп. Пришлось отвернуться, чтобы не увидеть его снова. – Трава, деревья, за деревьями виднеется поляна, посреди неё три крытых повозки и несколько пасущихся лошадей, - всё это я увидел за пару секунд до того как мне по затылку чем-то ударили. Мир снова померк, а я так и не успел понять, что это было.

Темно, холодно и больно, в голове пустота, никаких воспоминаний, не помню даже того кто я. Время от времени мне были слышны голоса, только что говорят не разобрать. Через некоторое время мне снова стало больно и потом снова темно. Сколько так продолжалось, не известно, но в какой-то момент полная темнота стала отступать, на её место пришёл белёсый туман. Звуки стали слышны отчётливее, вот только это были не голоса, это был шум дождя. Через несколько минут туман, стоявший перед глазами, полностью развеялся, я увидел дощатый потолок и старое колесо от телеги подвешенное к нему. Сверху к колесу словно кривые пальцы прилипли несколько свечей, но горела только одна. Мне по-прежнему было больно, только боль была какая-то другая и распространилась по всему телу. Мне казалось, что я сейчас горю, только без огня и изнутри. Попытка посмотреть на себя, ни к нему не привела, я не смог наклонить голову, как впрочем, и поднять руку, чтобы на неё посмотреть. Голову и руки с ногами что-то удерживало и от этого нужно было как-то избавиться. Пошевелив руками, насколько это было возможно, понял, что я привязан к какой-то деревянной конструкции. Веревка оказалась не очень толстая, а это значит не очень прочная и её можно попробовать разорвать. Тело по-прежнему горело и весь этот огонь внутри себя, я попытался переправить на свои руки, надеясь, что это мне как-то сможет справиться с верёвкой. Попытка перенаправить огонь привела к тому, что руки перестало нестерпимо жечь, словно их в холодную воду окунули.

– Пусть так, но я всё равно ещё раз попробую, - пришла в голову мысль. Веревка оказалась какой-то на редкость не прочной, порвалась практически сразу, мне даже особых усилий прилагать не пришлось. От верёвки что удерживала ноги, избавился ещё быстрее, силы в ногах ведь больше чем в руках. Рвать веревку головой не решился, если соскочит со лба, могу лишиться глаза. – Это что такое? – ощупывание головы выявило вместо верёвки широкий ремень и некое подобие металлического намордника на нижней части лица. Намордник можно было снять, лишь освободив от ремня голову, но я этого сделать не успел, послышались голоса и приближающиеся шаги. – Ладно, с головой позже решу вопрос, сейчас нужно сделать вид, что до сих пор в отключке, - я быстро намотал на руки обрывки верёвок и стал ждать появления хозяев.

– Бездарь, за что я тебе только плачу! Ничего сам не можешь решить!

– Но господин, а что я мог поделать, стражник же, ему попробуй не подчиниться.

– Он что не знает, кто я? Знает прекрасно, и знает что ты мой слуга.

– Вот и я об этом ему сказал, а он мне – вали отсюда!

– Ладно, я с ним потом поговорю, так сказать с глазу на глаз. Сейчас сходи на рынок, купи свежих фруктов и бутылку вина, самого лучшего, мне сегодня есть что отпраздновать.

Через несколько секунд ко мне подошёл какой-то мужик и попытался вставить мне в рот сквозь дыру в наморднике металлическую воронку.

– Ну, уж нет, этого больше у тебя не получится, - подумал я и со всей силы ударил по его вискам с двух рук. Мужик рухнул мне под ноги, словно из него сейчас сразу все кости выдернули. На какое-то время я получил свободу действий, поэтому сразу же занялся освобождением себя от ремня и намордника. – Чёрт, как же от этой железки лицо онемело, - подумал я, растирая подбородок и щёки. Тело до сих пор горело так, словно его перцем натёрли, казалось, что в таком состоянии я смогу зимой в лютый мороз ходить без одежды. Её, одежды то есть, как раз на мне сейчас и не было, если не считать каких-то старых и грязных кальсон. – Ах, ты сволочь, ты меня, оказывается, живьём резал! – осмотрев себя, обнаружил несколько десятков порезов, как совсем свежих, так и уже частично затянувшихся тонкой розовой кожей. От злости ударил мужика ногой в живот, но тот в ответ не издал не звука. – Помер что ли? – подумал я и решил проверить. – Точно мёртвый! Валить мне надо отсюда, только вначале переодеться.