Александр Руджа - Бесконечное лето: Эксперимент (СИ)
— Это же старые туннели, Контроль. Тут за каждым углом туалет, хе-хе.
— Отдел маскировки, напоминаем, через три часа учебная тревога. Учебная тревога через три часа.
-…Я не сразу согласился, конечно. С другой стороны, зарплата капает, стаж идет, плюс сверхурочные. Да и климат хороший, причем практически постоянно — ну ты понял.
— Я и сам не жалуюсь, хотя дочка, конечно, папку уже сколько не видела. Съездить бы хоть на пару недель, да как тут вырваться…
— Говорят, скоро будут сокращать… а может, и вообще закроют все. Нет результатов — нет финансирования.
— Дела…
Я ничего не понимал — надо полагать, это у меня теперь постоянное состояние такое. Кто все эти люди? О чем они говорят? И самое главное — что они забыли у меня в голове? Тут волей-неволей поверишь в подступающее безумие, с такими-то приходами. И в общем-то, это и было главной причиной того, что мы сейчас ковыляли непонятно где и непонятно куда. Будем надеяться, что все будет как в лучших домах — все ответы придут в конце. Только до этого конца еще нужно добраться.
— Саш! — Лена схватила меня за руку так, что я от неожиданности чуть не шарахнулся куда-то в сторону. — Постой. Там, впереди, кажется, кто-то есть…
Мы прижались к стенам туннеля и медленно двинулись вперед. Через несколько метров я увидел, что Лена была права — в какой-то боковой штрек свернули две фигуры. Здоровые, широкоплечие лбы, на груди закреплены фонари, как у Тони Старка. Какие варианты?
— За ними, — скомандовал я, и мы принялись красться следом, сохраняя дистанцию метров в двадцать пять. Этот коридор был более узким, и лампы здесь не горели, но положение спасали мощные фонари у наших поводырей. Поначалу мы остерегались и держали дистанцию, но патрульные явно не ждали подвоха и шли медленно, спокойно разговаривая, так что постепенно мы осмелели и подкрались так, чтобы слышать их разговор.
-…Так она ж дура, на всю голову ударенная! — говорил человек слева.
— Кто? Наташка? Из первого отдела? — спрашивал человек справа.
— Ну, а кто? — подтверждал левый. — Я ей как-то предложил встречаться, так она мне знаешь что ответила? «Твоя любовь должна измеряться количеством роз в подаренном мне букете». Ну не стерва?
— Характер у нее — ад, не вопрос, — соглашался правый. — Но зато какие ноги! И это я уже не говорю про за…
— Стоп! — резко прервал его левый. — Я облился холодным потом и прилип к стене. Оба патрульных остановились, лучи фонарей застыли.
— Что такое? — правый полуобернулся и едва не зацепил светом меня. Я медленно-медленно отползал назад. Лена у противоположной стены, казалось, вообще не дышала.
— Ориентируюсь, — проворчал левый. — Это мы сейчас… ага. Значит, налево пойдем — обратно к посту выйдем.
— Ну так давай, — поддержал его напарник. — Чего в темноте стоять? У меня от этих коридоров мурашки по коже, постоянно кажется, что кто-то на тебя смотрит.
— Таблеточки пей, помогает, — посоветовал второй. — По инструкции последний пункт осмотра — репозиторий, прямо по коридору.
Первый поежился.
— Репозиторий? Это же там, где…
— Точно, — подтвердил второй. — Неприятное место, конечно.
— Да ну его на фиг, сколько можно? Что там проверять, гробы эти? Обойдутся! — возмутился первый и решительно направился в левый коридор. Второй вполголоса ругнулся, полоснул фонариком прямо перед собой крест-накрест, и последовал за первым.
Мы остались одни.
— Лен! — тихонько позвал я через минуту, для надежности. — Ты все слышала?
— Все, — подтвердила она шепотом. — Он сказал «гробы». Нужно посмотреть.
И мы пошли прямо.
***
Коридор закончился довольно быстро и неприятно — массивной металлической дверью, запертой на кодовый замок. Обидно — ни сканирования сетчатки, ни голосового распознавания, ни даже банальных отпечатков пальцев, а пройти можно, только зная код. «Простота есть необходимое условие прекрасного», как сказал граф Толстой. Ничего прекрасного в сложившейся ситуации я, правда, не видел.
Рядом разочарованно вздохнула Лена.
— Что делать? — тихо спросила она. — За ними?
Я энергично покачал головой.
— Там же пост, ты слышала. Как ты мимо него собралась?
Лена вздохнула повторно.
— Мне казалось, ты что-нибудь придумаешь…
Казалось ей. Чего тут придумать-то? Чтобы открыть дверь, нужен ключ-код. Где взять ключ? Взять его негде. Вернуться? Пойти с разоблачениями к вожатой? Курам на смех. Петлять дальше по туннелям? Либо заблудимся, либо попадемся. Эх, что ж так неудачно, должен быть выход, должен быть ключ…
Не к месту вспомнился дурацкие ночные события: «Ключ сорок два». Бред какой-то.
Набираю на панели «4» и «2», нажимаю «Ввод» и отворачиваюсь. Ну, по крайней мере, можно будет сказать, что пытался, но ничего не выш…
За спиной слышится короткая электронная трель и щелчок открывающейся двери. Лена застывает с широко открытыми глазами.
— Как это у тебя…?
На замке горит зеленый огонек.
— Элементарно, Ватсон, — сообщаю я. Не потому, что я такой весь из себя замечательный. А оттого, что понятия не имею, как вообще так получилось.
Мы входим в темноту репозитория. Наверняка, где-то здесь есть свет, но я понятия не имею, где его включить. Обойдемся фонариком.
Мы в просторном помещении, выложенном белым кафелем. Здесь холодно, нет не так — ХОЛОДНО! Под потолком клубятся клочья пара. Наверное, какое-то дополнительное охлаждение, бог его знает зачем.
«Что там проверять, гробы эти?»
На морг, правда, не похоже совсем — а я этого очень опасался. Хотя я в морге не был никогда, сравнивать не с чем. Но железных столов с накрытыми простынями трупами как-то не видать. И вот этих, в сериалах подсмотренных, выдвижных полок — тоже нет. Уже хорошо. Но что-то же тут есть, не зря охранники нервничали.
Вдоль стен стоят странные массивные конструкции, похожие… не знаю даже, как описать. Был я как-то на нашей местной гидроэлектростанции, в машинном зале. И вот там в полу торчали такие штуки, похожие на гибрид летающей тарелки и механического осьминога, а попросту — на положенные плашмя огромные шестерни. Там, на ГЭС, мне пояснили, что это просто верхняя часть турбины, где расположен генератор. Но выглядело все равно очень сурово и мощно. Здешние установки мощно не выглядели, но все равно производили впечатление. Было в них что-то… магнетическое.
Мы подошли поближе. Лена хмурилась, словно старалась что-то вспомнить. В верхней части каждой из установок — а в этой комнате их было восемь — было проделано небольшое окошко, под ним располагалось что-то вроде пульта, а поскольку установки располагались довольно высоко, то к окошкам вели металлические лесенки из пяти ступенек.
— Саш… Саша… — голос у Ленки дрожит, то ли от холода, то от страха. А может, комплексно. — Пошли… пошли отсюда. Мне тут не нравится. Тут… нехорошо.
Невозможно спорить — подземные базы, как вам скажет любой сценарист американских фильмов — это всегда не к добру. Только ее покажут — сразу утечка смертельного вируса или побег опасных мутантов, а то еще вселенский апокалипсис происходит. Но это все у плохих американских ученых. С хорошими советскими такой фигни ни за что не случится.
Это я себя успокаиваю, понятно. А заодно и Лену — ей я свои путаные мысли пересказал в укороченной форме. А пока пересказывал, мы поднялись по лесенке на верхнюю площадку первой шестерни. Ничего не понять — перед нами явно был пульт управления, кнопочки какие-то, тумблеры, лампочки. Сокращения вида «ПИТ», «ПЕРЕГРЕВ КАП», «СБРОС ТР» и «ПОДАЧА КОРТ» ясности в картину не добавляли.
