Анатолий Махавкин - Прайд (СИ)
– Я выжата до последней капли, – сказала Силия и достала из пышных складок юбки пылающий яркими красками веер, – но не беспокойся, стоит немного отдохнуть, и я смогу продолжить.
– Со мной, – я нежно улыбнулся и опустился на колено, – исключительно со мной.
Пусть кто-то другой только попробует!
– Конечно. Ни с кем другим.
Я провёл пальцем по её щеке и почувствовал, как девушка вздрогнула, словно получила электрический разряд. Проклятье! Совершенно забыл, в каком состоянии и не подумал о последствиях. К счастью, Силия только растерянно улыбнулась и обмякла, погрузившись в сон. Похоже, у меня есть тайм-аут. Я поднялся с колен и огляделся.
Музыка продолжала безмолвствовать и люди начали покидать центр зала, рассаживаясь в кресла, которых становилось всё больше. Нет, всё-таки прислуга здесь – это самые лучшие из людей. Все, как будто освобождали место в центре, для кого-то или чего-то. Что бы это значило? Силия пока бесполезна, в качестве источника информации, значит мне нужны…Я повертел головой и обнаружил кошек недалеко от себя. Удивительно, как это они ещё не уволокли свои жертвы куда-подальше! Но мне это только на руку. Думаю, они уже успели выведать всю подноготную своих подопечных, вплоть до цвета нижнего белья, если только оно у них есть.
Я поманил пальцем Ольгу, и она змеёй вывернулась из объятий Черича. Тот даже не сразу понял, что обнимает пустоту. Бросившись вслед, Пат спросил кошку о чём-то, но она лишь мило ему улыбнулась и погрозила пальцем. Больше вопросов не последовало, и Ольга беспрепятственно подошла ко мне. Заинтересованная Галина не менее решительно избавилась от своего кавалера, присоединившись к нам.
– Как делишки? – поинтересовался я у них, – охота идёт успешно?
– Лучше не придумаешь! – восторженно заявила Галя, – более тупых мужиков я сроду не видывала. Главная их проблема – это уже пора доставать член из штанов или стоит ещё немного подождать. Пока их голова занята решением этой проблемы, из них можно верёвки вить
– А ты нам мешаешь, – проворчала Оля и послала воздушный поцелуй Черичу, от которого тот расцвел словно цветок, – мешаешь, между прочим, НАШЕЙ охоте.
– Ну прости, – миролюбиво улыбнулся я, – больше не буду, клянусь. Просто мне нужно знать, какая хрень здесь затевается, а моя добыча временно неактивна.
– Аккуратнее надо быть, – буркнула Ольга, бросив взгляд через моё плечо, – ладно уж, танцор, слушай. Танцевальная программа временно прерывается вокальной.
– Это как?
– Это так – сейчас любой дворянин, который умеет бренчать на музыкальном инструменте имеет возможность терзать наши уши своим искусством. Приветствуются групповые забеги: ну если кто-то умеет петь, а играть не сподобился – такой выбирает аккомпаниатора. Доступно излагаю?
Вот оно! Именно тот момент, который позволит поставить эффектную точку в процессе обольщения.
– Вполне, умничка моя. Теперь все свободны.
– Огромное тебе спасибо, умничка моя, – язвительно поблагодарила Ольга и покачивая бёдрами, удалилась к Черичу, нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу.
Галя задержалась у кресла, где сидела Силия и деловито приподняла голову девушки за подбородок. Покрутив её так и сяк, спросила:
– Дела у тебя, как я погляжу, продвигаются очень неплохо?
– Не хуже, чем у тебя, – парировал я, – иди уже, иначе твой ухажёр не выдержит разлуки с милой и прискачет сюда.
Галина самодовольно ухмыльнулась и неторопливо погрузилась в толпу, оставляя за собой шлейф восторженных и завистливых взглядов.
Обернувшись, я обнаружил, что пока кошка отвлеклась, одна из мышек чересчур разыгралась. Нарит Чаруки стоял около кресла со своей (пока ещё) девушкой и пытался разговорить. К его огромному несчастью, Силия не имела для этого ни сил, ни желания. Получив очередную вялую отмашку, Нарит поднял искажённое злобой лицо и с ненавистью уставился на меня. Я в ответ, улыбнулся и приветливо помахал ему ладонью. Интересно, смогу я довести его до белого каления или нет? Я же так стараюсь…Вообще-то похоже, всё-таки смогу. Чаруки набычился и стоял, сжимая и разжимая пальцы рук. По всему было заметно, он намеревается подойти ко мне и поинтересоваться: как пройти в библиотеку.
Тем временем по толпе прокатилась лёгкая волна беспокойства и я отвлёкся. На середину зала выбрался какой-то парень в сопровождении двух слуг, волокущих огромный жальд. Длинные волосы музыканта украшал обруч белого металла, инкрустированный множеством алых камней. Парень кутался в длинный чёрный плащ, время от времени наступая на него.
У публики, на его появление, проявилась вполне характерная реакция, как на нечто безмерно надоевшее, но неизбежное. Кто-то закатил глаза, другие демонстративно поворачивались к соседям, но расходиться никто не собирался. А это у нас кто – местные фанатки? Оказывается, они существуют и на небесах. Группа девушек, не смущённых общим прохладным приёмом, активно приветствовали своего фаворита. Они радостно улыбаясь размахивали руками, подпрыгивали и пытались прикоснуться к плащу кумира.
Парень сел на специально принесённое кресло и некоторое время тщательно настраивал музыкальный инструмент. Нет, всё-таки – это был не жальд, потому как я заметил у него второй гриф. Сосредоточенность спадала с музыканта лишь тогда, когда одна из его поклонниц начинала уж слишком усердствовать. Тогда он поднимал голову и посылал отличившейся воздушный поцелуй. Наконец чудовищный агрегат был настроен, и музыкант взял первые аккорды.
У меня имелся довольно богатый опыт прослушивания полупьяных (и в стельку пьяных) бардов, обитающих в древних замках, поросших вековым мхом. Обычно их репертуар составляли нескончаемые баллады, собственного сочинения, под которые дворяне, в той или иной степени опьянения, пускали скупые мужские и обильные женские слёзы. Короче, исполнитель лабал в традиционной манере, не лучше, но и не хуже остальных, и я поначалу не мог сообразить, в чём причина столь холодного приёма. Тем паче, парень обладал неплохим бархатным баритоном, а это весьма нравится чувствительным девушкам.
Однако время шло, певец пел, а до меня мало-помалу начало доходить. Перед слушателями разворачивалась трагическая судьба погибших городов, рухнувших на землю под натиском демонов. Это была печальная история, изобилующая аллегорическими картинами, метафорическими сравнениями и гиперболической апокалиптикой. И это, чёрт побери, была очень длинная песня! Исполнитель не забыл ни единого из сорока восьми городов, уделив каждому десяток-другой куплетов. Выглядело это приблизительно так:
Баддерстоун свалился на твердь,
Жутким пламенем всё охватило,
Там царила владычица смерть,
А в руках её пламени плеть,
А в руках её дымная сеть,
И затем всё навеки застыло.
И так далее, и тому подобное. В общем – идеальная колыбельная для человека, который плотно отобедал, потом немного потряс своими телесами и теперь вольготно расположился в мягком кресле. О чём я говорю – большинство толстяков уже сладко похрапывали с блаженными улыбками на лоснящихся физиономиях. Для более активных слушателей подобное сочинение могло стать настоящим мучением. А при регулярном прослушивании подобной жвачки вполне могла образоваться именно та реакция, которую я наблюдал перед концертом.
Песня и не думала завершаться, а певец стоически довёл счёт до тридцать какого-то города. Его практически перестали слушать, оживлённо переговариваясь между собой. Я уподобился большинству и начал исследовать неблагодарную публику. Первым делом обратил внимание на исчезновение моих кошек и их кавалеров. Сомневаюсь в их появлении здесь ближайшее время. Или, в их появлении вообще.
Спутница Ильи всё-таки сумела увлечь его разговором, и они оживлённо беседовали сидя на крохотном диванчике у дальней стенки. Колено девицы предательски выглядывало наружу и её собеседник, как настоящий кавалер, накрыл его ладонью, пытаясь избежать кривотолков. В качестве благодарности девушка поглаживала бедро джентльмена. Массировала, стало быть. В облике девчушки присутствовала некая неуловимая схожесть с молодой Виленой. Понятно, почему Илья заинтересовался.
Так, что у нас ещё интересного? Нарит, надувшись как индюк, сверлит меня бешеным взглядом? Неинтересно. Пусть сверлит – от меня не убудет.
Так, а это стоит пристального внимания. Син Силвер оживлённо общается с Саржем, причём тот держит за руку нашего попугаистого шпиона-проводника. Начальник разведки, размахивая своими ручищами, горячо доказывает князю и надо же, тыкает пальцем в мою сторону. Князь хмурит брови, поглаживает бороду; в общем всем своим видом изображает недовольство. Но Сарж настойчив. И в конце концов, получает разрешение – князь неохотно кивает и откидывается на спинку трона.
