Юрий Валин - Братья и сестры по оружию. Связные из будущего (сборник)
— При чем тут сито? Он же с Катерины глаз не сводит. А я хто такая поряд с ней? Жидовка порченая…
— Да что ты со своим еврейством каждый раз высовываешься? — рассердился Прот. — Он о тебе как о еврейке и не думает. Ты ему нравишься. Пусть и не так, как Катерина, но все равно. Только запутано у него в голове все.
— А що надо, щоб распутать?
— Сейчас я тебе усе скажу, — ехидно пообещал Прот. — Ага, записывай. Я и так с ума схожу, а если ваши сердечные движения начну отслеживать, то прямо завтра непременно и рехнусь. Я тебе что, бабка-знахарка? Приворотное зелье тебе взболтать? Фигушки. Сами разберетесь. В таких делах никто не помощник.
— Та ладно, — Вита удобнее вытянула ноги, — я не тороплюсь. Как Катерина говорит — без суеты и согласно этой… диспозиции. Если Гера с нами поедет, по-разному может обернуться. Ты только меня перед ним не позорь.
— Уж не знаю, кто из вас двоих глупее, — вздохнул Прот. — Права Екатерина Григорьевна — истинные дети.
Вита промолчала. Сам-то кто? Подумаешь, колдун древний.
Прот хихикнул:
— Слышишь? Строит кого-то наша генеральша.
За окном действительно негромко разговаривали. Вита разобрала знакомый голос Катерины и сбивчивое мужское бормотание.
— За два фунта сахара? — задумчиво переспросила Катя. — А почем нынче фунт? Сто шестьдесят целковых? Однако.
Мужчина снова забормотал.
— Нет. Не торгуйся, — с усмешкой ответила предводительница. — Не дам. Я так, из интереса справлялась. Меня так дешево еще никто не торговал. Гуляй отсюда, кондитер херов.
Претендент проявил настойчивость.
— Русского языка не понимаешь? — удивилась Катя. — На мове объяснить, что ли? Иди отсюда, озабоченный. Я девушка благопристойная, по соборам да монастырям благости безмерно набралась, мне такие пошлые разговоры вовсе и вести не пристало.
Невидимый мужчина что-то коротко сказал, и Катя обозлилась:
— Еще хамить будешь? Маньяк рельсовый. Под вагон еще с таким лезть? Хочешь — на!
Послышался звук короткого удара, сдавленный стон мужчины. Все затихло.
— По мудям врезала, — задумчиво прошептала Вита. — Так с ними и потребно.
— Да, это она без разговоров, — согласился Прот. — А ведь могли бы сладенького утром погрызть.
— Вот дурень! — Вита щелкнула мальчика по лбу. — Спи, бесстыжий.
* * *В город въехали поздним утром. Промелькнула река в заросших берегах, фабричные строения. Под конец набравшись прыти, состав лихо подкатил к гомонящему перрону. Катя с опаской посмотрела на толпу, — если сразу посадку начнут, разведгруппа рискует остатками здоровья. Впрочем, предвиделись осложнения и иного плана — за толпой виднелась цепочка солдат. Документики проверяют. Ну, к тому все и клонилось.
Сквозь толпу пропихались без особых осложнений. Катя изображала ледокол, Прот следовал в кильватерной струе, Вита прикрывала тылы, довольно ловко отпихиваясь чайником.
Катя направилась к ближайшему пропускному пункту, где командовал смуглый поручик. Решительно рявкнула:
— Господин поручик, извольте немедленно о нас доложить. И прикажите подготовить транспорт для дальнейшего следования.
Тон, вероятно, был выбран неверно. На красивом лице поручика отразилось недоумение, щегольские усики дрогнули, он явно собрался выдать что-то язвительное. Опережая, Катя сунула ему листовку с описанием Прота:
— Не до куртуазности, поручик. Извольте срочно известить командование. Мы чертовски устали.
Вовремя, краем глаза Катя уловила движение — от служебной двери вокзала торопился штабс-капитан, за ним двое солдат, следом еще один поручик, на ходу застегивающий портупею.
Главное — многозначительный вид. В штаб разведгруппа отправилась на роскошном «паккарде». Комфортабельность лимузина слегка портил конвой, возглавляемый аж подполковником. Один из офицеров разместился рядом с Протом, остальные висели на подножках. Поразмыслив, Катя сочла такое внимание хорошим знаком. Расстреливать сразу не будут, следовательно, представится случай пообедать.
Между тем город явно изменился. Катя с некоторым изумлением увидела на перекрестках пулеметные гнезда, блиндированные мешками с песком. В глаза бросалось изобилие патрулей. У моста путь перегораживала солидная баррикада, проезд перекрывала рогатка с колючей проволокой. Здесь тоже проверяли документы. Правда, «паккард» пропустили без проволочек.
Окончательно Катю потряс красный флаг на балконе гостиницы «Астория». Два броневика стояли у подъезда, настороженно развернув пулеметные башни вдоль улицы. Вдоль фасада гостиницы тянулись все те же мешки с песком, у дверей торчали какие-то люди с винтовками. Конвой «паккарда» тоже косился на красный стяг. Коренастый штабс-капитан неприлично харкнул в сторону «Астории», за что получил краткое, но резкое внушение от подполковника.
Когда машина пролетала по набережной, Катя готова была поклясться, что разглядела у гостиницы бойцов с красными шевронами на рукавах. С ума сойти! Неужели действительно начаты переговоры и представительство Советов уже в городе? Две недели назад о подобном и слуху не было. Может, показалось? Катя ткнула локтем Витку. Девчонка посмотрела непонимающе. Вообще мордаха у нее была ошеломленная и довольно глуповатая. Прот выглядел не лучше. Ну да — они первый раз в авто.
Особняк ничем особенным не выделялся — узкий двор за высоким забором, наивный псевдоримский портик. Разве что дом примыкал к крупному строению, выходящему на Николаевскую площадь. Разобраться Катя не успела. Разведгруппу ускоренно завели внутрь, и Прот немедленно оказался изолирован от девушек. Особой неожиданностью это не стало, но все равно неприятно. Штабс-капитан проводил дам в комнату, загроможденную зачехленной мебелью, с извинениями изъял у Кати мешок и умчался, оставив вместо себя насупленного юного поручика. Страж топтался у двери, снаружи стукнула прикладами пара выставленных часовых. Катя похлопала ладонью по креслу, морщась, отмахнулась от поднявшейся пыли, села. Кивнула Витке:
— Присаживайся. В ногах правды нет. Бог его знает, сколько ждать, — Катя вспомнила о исполняемой роли и перекрестилась.
Вита тоже довольно уверенно перекрестилась, но присела скромно, на самый краешек дивана. Девчонку угнетала просторная светлая комната и хмурый офицер у дверей. Впрочем, ждать долго не пришлось. В дверь влетел давешний штабс-капитан, с извинением забрал у Виты чайник и снова исчез.
Катя поморщилась:
— Не бледней. Тебе что, посудина как память дорога была? Плевать на нее. Сейчас контакт установим.
Катя шагнула к насторожившемуся поручику:
— Господин доброволец, нельзя ли распорядиться, чтобы сняли чехол хотя бы с дивана? Мы здесь от пыли задохнемся. И недурно было бы чаю подать. Мы с дороги, имейте снисхождение к дамским слабостям. Кстати, не знаю, что ваши люди собираются найти в нашем несчастном чайнике, но я бы хотела переговорить с каким-то ответственным чином из вашего командования. Вас не затруднит на миг отвернуться? Я документы извлеку.
Растерянный поручик отвернулся. Катя отвернула пояс юбки, дернула шов и извлекла тщательно сложенную тонкую бумагу.
— Извольте передать начальству. Возможно, это поинтереснее вмятин на чайнике.
Минут через десять явилось начальство. Крепкий подполковник с лысеющей головой. Плешь была красива — Катя искренне залюбовалась. Вот тип истинного российского офицера-аристократа. Это вам не какой-нибудь персонажик «Сибирского цирюльника».
Аристократ кратко кивнул в знак приветствия и помахал Катиной бумажкой:
— Извините за невежество, не имею чести знать, — что этакое этот ваш таинственный «Союз креста и щита»? Не просветите?
— «Союз креста и щита» — добровольная внепартийная организация, определившая своей задачей спасение древних реликвий российского народа. Стараемся работать в контакте с любыми истинно патриотическими силами отчизны. В том числе и с церковью, — объяснила Катя. — К сожалению, большей частью приходится находиться на нелегальном положении. Кстати, мы сотрудничаем с вашими службами. Извольте уточнить у полковника Кирпичникова.
Катя крепко надеялась, что тяжело раненный полковник Кирпичников находится там, где ему и положено, — в Севастополе. Хотя если учесть последние корректировки «кальки»…
Подполковник кивнул красивым черепом:
— Мы непременно уточним. С иудейскими силами, жаждущими спасения российских реликвий, вы давно сотрудничаете?
— Моя подруга родилась на российской земле, — резко сказала Катя. — И она выполняет гражданский долг в соответствии с собственными представлениями о чести. А вы, господин подполковник, не изволили представиться исключительно из скромности?
