Ольга МкАллистер - Последняя воля Мистера Эддингтона
– Теперь мне понятна ваша связь, – сказала Летиция. – Мне даже кажется, что вы похожи. Не физически, конечно, а своей манерой поведения, что ли. Как говорится, собака всегда похожа на своего хозяина.
Эдвард лишь кивнул.
– Вам шах» – сказал он.
Летти так внимательно слушала рассказ Эдварда, что игра сама собой приблизилась к концу. Шансы были примерно равны, но все же положение Эдварда было лучше.
В этот момент в комнату вошел батлер и объявил, что ужин подан.
Партия Эдварда и Летиции продолжалась еще не долго, буквально в последующие десять минут Эдвард поставил шах и мат.
– Поздравляю вас, – сказал он.
– С чем же, – поинтересовалась Летти, – ведь победили вы.
– Мне было приятно с вами играть, вы действительно оказались сильным соперником. Признаюсь, эта победа досталась мне с трудом. И не важно, кто победитель, сам процесс был весьма увлекателен.
Летти задумалась и, немного помолчав, произнесла:
– Вы правы, какая разница, кто победил, кто побежден. Рано или поздно игра заканчивается, и тогда и пешка, и королева падают в одну и ту же коробку.
За ужином Летти почти все время молчала. Она очень боялась, что голос выдаст ее, и прислуга узнает секрет, поэтому лишь односложно отвечала на вопросы Эдварда и периодически утвердительно кивала.
На самом же деле внимательному и умудренному годами Карлу уже давно все стало очевидно. Но он вовсе не планировал выдавать секрет герцога, напротив, старался всю прислугу держать на расстоянии от Летиции, и даже блюда в большей степени подавал сам.
За ужином Эдвард сказал, что собирается поутру объехать некоторую часть земель в своих владениях. И спросил, не желает ли Летти составить ему компанию. На что она охотно согласилась.
После ужина Эдвард проводил ее в комнату и предупредил, что будет ждать в утренней столовой к пяти утра.
Глава XIX
За завтраком Эдвард предпочел общению с Летти свежий выпуск «Тайме», чему она была даже рада, так как сама ждала возможности полистать станицы газеты.
Перекусив, они вышли во двор, где их уже ожидал конюх с лошадьми. Это были породистые красивые лошади, но не верховые, а скорее домашние-«хобби класса»: одна караковой, а другая – темно-гнедой масти.
– О, – огорченно, увидев конюха, произнесла Летти. – Я думала, мы посетим ваши конюшни.
– У нас достаточно времени, если вам интересно, пойдемте, – сказал Эдвард.
– Кстати, я не спросил вчера, вам будет удобно в мужском седле?
– Более, чем вы можете себе представить, – с улыбкой ответила Летти.
– Отчего же, могу, – добавил Эдвард. – Вы удивляете меня так часто, что скоро я сочту это за норму.
В конюшнях герцога было светло и просторно. Помещение представляло собой широкий аркообразный проход, по обе стороны которого стояли мраморные колонны, разделявшие каждое стойло. Летти, не скрывая интереса, с восторгом рассматривала каждую лошадь. Среди них были смеси разных пород и мастей, но больше других внимание привлекли два коня. Одного она сразу узнала, это был именно тот гнедой конь, которым управлял Эдвард в день их первой встречи. Таких породистых скакунов ранее она видела только в конном клубе. Второй был черный как смоль, также верховой конь.
– Это ведь чистокровные верховые, – уверенно сказала Летиция. – Я права? Даже смею предположить, они потомки Дарли Арабиана, привезенного в Англию в 1704 году, одного из трех жеребцов, ставших родоначальниками современных чистокровных верховых лошадей.
– Да, все верно, – пораженный ее познаниям в лошадях, подтвердил Эдвард.
– Вот бы прокатиться на этом черном красавчике!
– Даже и не думайте. У него взрывной, непредсказуемый характер, я сам не сажусь на него. Лишь один из конюхов выгуливает этого жеребца, и то регулярно возвращается весь в синяках и ссадинах от падений. По правде сказать, я и на гнедом выезжаю не так часто. Этот конь незаменим для охоты, а в ежедневных выездах я использую другого жеребца.
– Вы знаете, что по масти коня можно определить его темперамент? – сказала Летти.
– Да, несомненно, можно, – согласился Эдвард.
– Вам знакома арабская пословица, – продолжила она: – «Никогда не покупай рыжей лошади, продай вороную, заботься о белой, а сам езди на гнедой». Говорят, что самые надежные – это темно-гнедые лошади. Серые и белые – нежные, рыжие – не слишком выносливы. А вороные чрезмерно горячие и порой злобные.
– Если вы клоните к тому, что мне следует продать черного жеребца, то должен вас огорчить. Скажи я вам цену за эту лошадь, стало бы сразу понятно, что на нее найдется не так много покупателей.
Положив на этом конец дискуссии, они покинули ставни и направились к северо-западу от поместья. Верный Корсо тоже был рядом и ни на секунду не отставал от хозяина.
Они мчались через луга и поля навстречу свежему ветру. На пути герцог то и дело останавливался у домов местные фермеров. Везде его встречали приветливо и учтиво, хотя сути разговора Летти не слышала, свои выводы она основывала лишь на мимике лиц и жестах. Сама же, предпочитая оставаться в стороне, занимала свободное время игрой с собакой.
Время подходило к обеду. На обратном пути они остановились у реки, решив немного передохнуть. Эдвард подошел к воде и, умыв лицо чистой холодной водой, присел на камень у воды. Последовав его примеру, Летиция поступила также и присела на соседнем камне.
– Это так необычно, – вдруг сказал он. – Я наедине с почти незнакомой мне молодой особой, облаченной в мужской костюм, объезжаю свои земли. Если бы еще пару дней назад кто-то сказал, что со мной такое произойдет, я бы без тени сомнения назвал этого человека сумасшедшим. А теперь мы сидим друг напротив друга, и мне это кажется совершенно естественным.
– Я благодарна, что вы не бросили меня тем ужасным вечером, – сказала Летти. – Если бы вы мне тогда не встретились, кто знает, что бы со мной сейчас было.
– А я думаю о том, – продолжил Эдвард, – если бы я остался тем вечером ночевать в Гейлтсберге, я бы никогда не встретил вас. Поразительно, но за эти два дня вы стали мне близким другом, куда ближе, чем многие старые мои знакомые. Несомненно, вы добавили красок в мои серые будни.
– Вам нужно жениться, герцог, завести детей. Уверена, это добавит в вашу жизнь куда больше ярких эмоций. Почему вы до сих пор одиноки?
– Я решил никогда не жениться. Совсем мальчиком я регулярно наблюдал ссоры и конфликты родителей и, пожалуй, именно это оставило неизгладимый отпечаток в детском сердце. Они никогда не были счастливы в браке, редко проводили вместе время, часто ссорились, и в конечном итоге отец все больше времени находился в компании куртизанок, а ближайшим другом матери стал джин, лишь он помогал ей обрести хоть и мнимое счастье. Я твердо поклялся себе не повторить их ошибок и их судьбы. Многие молодые дамы проявляют ко мне интерес. Хотя порой сложно определить, обоснован этот интерес моими личностными качествами или суммой моего годового дохода. Так или иначе, ни одна из них не тронула моего сердца достаточно, чтобы решиться на столь важный шаг.
– Вам обязательно встретится достойная молодая леди, это лишь вопрос времени, – решила подбодрить его Летти.
– А что же вы? – спросил Эдвард. – Вы обручены, может, замужем? Или по-прежнему ничего не помните?
– Эм… нет, не помню, но думаю, нет, – немного растерянно сказала Летти.
Эдвард не стал продолжать расспросов. Еще прошлым вечером он пришел к выводу, что она намеренно не хочет выдавать себя, прикрываясь мнимой потерей памяти. Но решил не подавать виду и дать возможность событиям развиваться естественным образом.
– Я предлагаю после обеда отправиться в город, – сказал он. – Если вы планируете задержаться в моем имении еще некоторое время, стоит заехать к портному и заказать вам пару костюмов.
– Спасибо, вы очень добры ко мне, – смущенно сказала Летиция.
В мастерской портного он незамедлительно пояснил, что они очень спешат и у них нет времени снимать мерки. Эдвард точно назвал костюмы, которые должны быть пошиты, указав предпочтительные оттенки тканей. Добавив, что портной получит достойное вознаграждение, если управиться за день. Таким образом, Летти лишь оставалось стоять в стороне и одобрительно кивать.
В поместье они вернулись уже во второй половине дня.
По дороге Летти призналась, что изрядно устала за день и хотела бы немного отдохнуть перед ужином.
Глава XX
Лондон. 1811 год.
Виктория проснулась с первыми лучами солнца. Она мигом поднялась с кровати, боясь опоздать к завтраку, и поспешила одеться. Но, быстро поняв, что самостоятельно это сделать никак не удастся, все же позвала горничную. В ожидании она внимательно осмотрелась вокруг. Комната казалась небольшой, но уютной. Ощущение мягкости придавали обои бежеватого цвета с мелким рисунком. На стенах красовались старинные картины, обрамленные золочеными рамками, а от камина исходило тепло догоравших углей. В центре комнаты стояла кровать с темно-коричневым балдахином. По одну ее сторону находился комод цвета красного дерева на невысоких ножках с плавными закругленными формами, а по другую – письменный стол и пара стульев. «Боже мой, неужели это не сон?» – подумала Викки.
