Владимир Мясоедов - Наставник дезертиров
– Да, в ваших словах есть резон, обезвредить подобную шайку дело действительно нужное, – с неохотой признал рыцарь, видимо, понимающий последствия столкновения собственных сил с отрядом в несколько сотен солдат. Такая сила возьмет его замок одним штурмом, если не будет особо считаться с потерями. – Но если хоть часть слухов, известных об этой персоне, правдива, это человек благородного происхождения, и следовало бы вызвать его на поединок.
– Вызывайте, – охотно согласился я. – Может, и правда вам повезет его пристукнуть с соблюдением всего необходимого церемониала. А на случай поражения сделаем засаду. Вот только как убедить Жеку в необходимости провести дуэль за пределами его лагеря в названном нами месте, в том случае если он вообще примет вызов?
– Вы ведете себя бесчестно, – сделал замечание рыцарь. Не понял, он что, сумел узнать о шашнях с его женой? Иначе с чего такое поведение? Неужели один удар шестопером по шлему мог настолько изменить мировоззрение личности, сделав из прагматичного в общем-то человека возвышенного мечтателя, проживающего в собственном измерении, мало соприкасающемся с реальностью? Да нет, вряд ли, вот наоборот могло бы получиться, но столкновение тяжелого тупого предмета с головой розовые очки на глаза никак надеть не может. Сэр Трегест сам на себя не похож… не похож… Опять диверсанты Виреи постарались? Так, видимо, пора будить своего симбионта. – И мой долг, как лица благородного, – не допустить подобного развития событий.
– Организм стоящего передо мной существа и организм, который носитель видел раньше, не совпадают, – подтвердил подозрения магический симбионт. – Отличие их по массе тела составляет восемь процентов.
Интересно, а этому самому Жеке личный маг не нужен? Я начинаю всерьез бояться спецслужбы наших противников. Сделать такую правдоподобную подделку – это нечто. Да сколько же у этих тварей грязных фокусов в запасе? И чем бы отвлечь этого типа, чтобы приблизиться к нему вплотную и вырубить без шума и пыли? А то, боюсь, парочке стражников, находящихся сейчас за дверьми комнаты, доказать, что их сеньор – самозванец, будет затруднительно.
– Бесчестно было бы провести ритуал, при помощи которого можно отправить за жизнью нужного нам человека десяток-другой призраков. – Так-с, самозванец одет в кольчугу и кирасу. Я, впрочем, тоже, жизнь приучила возить с собой запасные комплекты доспехов, а если когда-нибудь меня попробуют ограбить, то воры, вероятно, долго будут пытаться понять, где искомый ими багаж чародея, полный книг и магических артефактов, и почему перед их глазами находится содержимое маленького арсенала. Значит, подобраться поближе и со всей дури ударить в челюсть. Нет, так не пойдет, дури у меня много, зашибу еще раньше, чем следует. В руку, в правую, под которой ножны с мечом на поясе болтаются. А потом сразу же в левую, вряд ли местные рукопашники очень увлекаются ударами ног в стиле карате. И придушить слегка, чтобы орать во время допроса не начал. Благодаря усилению от живого артефакта, главное – чтобы конечность не оторвать. – Особенно бесчестно по отношению к жертвам, необходимым для этого самого ритуала. Кстати, есть ли у вас какие-нибудь не сильно нужные крестьяне?
Так, еще надо наложить заклинание тишины, чтобы снаружи возни слышно не было. Сам не справлюсь, придется просить обитающего в теле паразита темномагического происхождения. Надеяться на то, что ошеломленно хлопающий глазами визави не разбирается в чарах, глупо, а значит, заклятие должно быть наложено одновременно с первым ударом, чтобы раньше времени добычу не вспугнуть.
– А как же, – неуверенный кивок в сторону двери, за которой нашего недавнего собеседника, разливающегося соловьем, могли еще не успеть доволочь до темницы. Соврать, что понадобятся невинные дети и прекрасные юные девственницы? Не, перебор будет, если первых найти еще можно, то вот вторые являются чересчур уж экзотическим и дефицитным товаром. Грубый мир, простые нравы, а некоторые положения христианской морали у виднейших богословов и ревнителей общественного спокойствия способны вызвать лишь гомерический хохот.
– Пленных дезертиров для надежного достижения нужного эффекта маловато будет, да и для отчетности они нужны еще живыми, если сдать их в ставке короля, то можно просить…
С первыми напрягшимися для резкого сокрушительного движения мускулами помещение наполнила тонко звенящая, для слуха чародеев, энергия, гасившая все звуковые колебания в зоне своего действия. Не знаю, уловил ли ее тот, кто замаскировался под сэра Трегеста, или среагировал на приближающуюся к нему с явно недобрыми целями конечность, но он был быстр. Чертовски быстр. Уровень мастера меча, может, меньше, но ненамного, во всяком случае, выпущенную в него с расстояния хотя бы десяти метров стрелу поймал бы с легкостью. Двойник рогоносца успел выставить навстречу летящему к нему кулаку свою ладонь. Вероятно, если бы не чары, уши сумели бы различить сочный хруст, когда та изогнулась в не предусмотренную природой сторону. Во время рукопашной схватки с противником, который крупнее и тяжелее чуть ли не вдвое, не надо забывать, что чисто силовые блоки равнозначны признанию поражения. Нет, будь у меня возможностей не больше, чем у обычного человека подобных габаритов, столь печального итога бы не случилось, вот только живой артефакт обеспечивал своему носителю, помимо неприятностей и проблем, и более чем солидные преимущества.
Гримаса боли исказила лицо фальшивого рыцаря, в то время как его левая рука, в которой непонятно откуда возникло длинное острие стилета, метнулась к груди. К его собственной груди. Раскрытый вражеский агент намеревался оборвать свою жизнь, справедливо полагая, что процесс допроса ему мало понравится, а итог все равно будет одинаков. К счастью, он в пылу молниеносной схватки позабыл о собственных доспехах, а может быть, просто не был к ним привычен, и потому лезвие лишь скрежетнуло о железную преграду, оставив на ней выжженную царапину, свидетельствующую о зачарованности оружия. Шаловливая конечность немедленно оказалась перехвачена несколькими щупальцами, но неожиданно противник напрягся и как будто обрел второе дыхание. Казалось бы, жестоко сломанная ладонь сложилась в кулак и едва не вогнала мой нос куда-то внутрь черепа, лишь в последний момент удалось чуть повернуться, чтобы удар пришелся в глаз. Конечность же с оружием, дернувшись неимоверно сильным рывком, переборола сковывающие ее живые и хищные путы, а потом поползла влево, туда, где через защищенную стальными кольцами подмышку при удаче можно дотянуться до сердца.
– Вот же ж прыткий камикадзе попался на мою голову, – зло прошипел я на своем родном русском языке, просто отгрызая шаловливые пальчики фальшивого рыцаря немного укоротившимися, но нисколько от этого не ослабевшими щупальцами, не опасаясь, что меня услышат или тем более поймут. Построением порталов во всем мире владели считаные единицы, а уж их межмировая разновидность и вовсе, по официальным данным, давным-давно ушла в глубокую историю. Возможно, то, что скрывалось на дне реки, в которой один невезучий землянин неожиданно для себя очутился, было последним из хоть как-то действующих. В общем, надеяться на встречу с соотечественником или хотя бы тем, кто знает родную речь, глупо. Во всяком случае, до тех пор, пока моего влияния не хватит передвинуть сначала один из крупнейших городов страны, а потом и поменять русло также далеко не мелкой водной артерии, чтобы хорошенько покопаться в обнажившемся иле в поисках артефактов древних магов.
Град ударов, обрушившийся на лицо, был более чем неприятен, самозванец явно задался целью лишить своего противника зрения путем банального выбивания ему глаз. Их, конечно, благодаря помощи живого артефакта можно будет регенерировать, да и боли в бою из-за его вмешательства тоже почти не чувствуется. Поэтому, несмотря на отчаянное сопротивление фальшивого рыцаря, поединок явно подходил к концу. Правую руку супостату все-таки удалось переломать достаточно надежно, чтобы она вообще почти не шевелилась, лишь вяло дергаясь, а вместо кисти левой у него уже несколько секунд как находилась гладко вылизанная кость, фиксируемая обвившимися вокруг добычи плотоядными шлангами. Наконец противника все же удалось повалить на пол и меткими пинками по коленным чашечкам надолго, если не навсегда, отбить у неудачливого двойника возможность лягаться или пускаться наутек. Теперь человек, нет, пожалуй, все же существо – обычный представитель людской расы от подобных побоев уже умер бы или лишился сознания, – может только пытаться уползти от своего победителя, которому предстоит справиться с непростой задачей. Как отменить действие чар, блокирующих распространение звуков лишь вокруг нас, но оставить возведенный барьер где-нибудь в районе дверей, чтобы на крики допрашиваемого народ не набежал.
