Геннадий Стройков - Обретение нового мира
Сразу бросилось в глаза кострище у самой воды. От него натоптана тропинка.
Заорал что есть мочи, по-русски:
— Есть, кто живой!
Спустя несколько секунд кусты на берегу раздвинулись, и из них выскочила на берег, судя по некоторым признакам, женщина. Увидев нас, она замахала руками и что-то прохрипела. Жан ответил. Похоже на испанский.
Угадал. Буквально через пару слов, Жан и Джон выскочили из каноэ и бросились за ней в лес. Когда наше тростниковое судно ткнулось в песок, они уже вытащили на берег очень худого и измождённого человека. Обе ноги у него были обмотаны, какими-то лианами. Спустя пять минут мы уже знали вкратце их историю. Испанцы, альпинисты-любители. В Пиренеях попали на проход. Здесь уже три года. Неделю назад Франциско лазил на утёсы за яйцами и упал, сломав обе ноги. Похоже, гангрена. Обе конечности страшно распухли. Мы вовремя. И что интересно, как только их увидел, тут же успокоился. Мари немного разбиралась в медицине, сказала:
— Есть шанс, что довезём. Но надо отправляться сейчас же.
За минуту нахватали пару корзинок камней из кучи, что была навалена на берегу. И поползли к выходу из бухты.
Первым делом сломали рубку, этим уменьшили парусность. Затащили каноэ на борт.
Я буду помнить эту прогулку до конца своей жизни. Гребли всю ночь, практически без перерыва. Под конец уже ничего не соображал. Только слышал охрипший голос Линды:
— И раз! И два! И раз! И два!
Восьмое февраля, четверг. Атолл
Утром на горизонте увидели дым. Это наши сигналят. Атолл очень низкий, боялись, просто можем и не найти в морских просторах. Поставили парус. Ходить на нашей посудине галсами, ещё то развлечение. Но руки уже просто отвалились, и всё равно надо ждать следующего утра, по-любому успеваем. Жан и Мари железные люди, они как-то рассказывали про свои приключения, когда шторм балов семь и яхту качает, так что на ногах невозможно удержатся, и это длится очень долго. А здесь для них цветочки. Пока мы ушатанные в хлам дрыхли, они к вечеру довели корабль до атолла. Разбудили, всей толпой завели через риф. Испанец попал в руки к Курту. Тот тут же снял всё сооружение у него с ног. Мне, конечно, больше делать нечего было, как ассистировать. Ноги представляли собой два чёрных распухших полена. Курт прорезал кожу и выдавил гной. Больной немного поорал, но потом успокоился и даже заснул. Умаялся болезный. Теперь точно до утра доживёт. А там раскачаем и забросим.
Его спутницу, кстати, звали Елизавета, планировали отправить тоже, поэтому некоторый остаток времени использовали для расспросов. Сильно не пытали, и сами не очень, и она чувствуется на пределе. Рассказала про остров и переход. Три года достаточный срок, чтобы облазить там всё. Другой вопрос — они не геологи и не ботаники. Жили собирательством. На острове, кроме традиционных кокосов, много ещё чего из флоры росло. Птичьи базары поставляли яйца. Иногда камнем зашибали птичку. Несколько раз видели маленьких животных с крысу величиной.
Размеры острова километров двадцать в длину, пятнадцать в ширину. Климат сырой, постоянно облака, под утро систематически идёт дождик. В году есть период, целая неделя тропических дождей, льёт буквально как из ведра круглые сутки. Несмотря на сырость, растительность в основном не тропическая, скорее субтропики. Из животных, кроме котиков, никого нет. Да и те облюбовали участок берега, куда со скал без верёвки не доберёшься.
Про переход — подробно описала, где пещера. Несколько часов от ближайшей деревни, потом сначала ползком, далее уже можно в полный рост.
Как-то очень вовремя мы прибыли. После того как испанку уложили отдыхать, Курт подошёл.
— Как себя чувствуешь?
— В каком смысле?
— Ну, ты до отплытия, как это сказать… на стенку лез.
— Я тоже обратил внимание, как только испанцев увидел, куда что делось.
— Паранормальные способности?
— Не надо меня пугать! Мне до полного счастья только этого не хватает.
— Знаешь, трудно найти иное объяснение, он до утра точно доживёт, а вот дальше вряд ли. Некроз тканей. Повреждены артерии, подающие кровь. Даже на Земле — никаких шансов.
— Полярный лис! А если завтра сеанс не состоится?
— Хороший вопрос! Что чувствуешь?
— Ничего! Совсем ничего! Полное спокойствие!
— Вот завтра и посмотрим.
— Курт, чисто по человечески, никому!
— Как скажешь, шеф.
А вот это уже пробило. Когда такой матёрый волчара тебя так называет, это впечатляет. Жизнь-то налаживается.
Совершенно не спалось. Как-то всё навалилось. Ништяки попёрли. Остров — мечта Робинзона. Раз вулканический, то вкусного должно быть. Да и кокосы надоели хуже горькой редьки, а вот редки бы сейчас пожевал с превеликим удовольствием. О! Вспомнил, мы же камней привезли кучу, которые испанцы насобирали. Оставили Хельгу и Аспен присмотреть за больным, пошли с Куртом посмотреть. Корабль вытащили на другом конце атолла, привязали, так и оставили. Пока шли, опять порадовался, мышцы болели отчаянно, но вот ощущения усталости не было, хотя когда приплыли, ощущения были, наверное, уже умер.
Прям там на берегу развели костёр. Вывалили из корзин добычу. Это мы хорошо прогулялись. Содержимое порадовало. Вот это явно кремний. Особенно возбудили два чёрных камешка, их явно притягивало друг к другу. А это что?! Самородная медь, кусок на пару кило! Умереть не встать! Срочно геолога.
К утру мы с Куртом, намертво отбив себе все пальцы, наматерившись до хрипа, сделали из самородка двумя кусками базальта котелок. Это мы его так назвали. Вообще больше похоже на тазик с толстыми стенками объёмом литра на три.
Девятое февраля, пятница. Атолл
На завтрак у нас был куриный суп, вернее, бульон, ещё точнее, варёная курица и бульон. Не пожалели несушку. Тарелки из раковин у нас были давно, ложек не было. Так что через край, бычком. Девочки накидали травки, получилось очень вкусно.
Минут за десять до открытия перехода уже были на готове. Курт с Джоном держали на руках испанца. Мы с Хельгой встали по сторонам испанки. Вот Христина подняла руку. Вошли в воду. Время сегодня тянулось очень медленно. Христина махнула рукой, и почти сразу хлопок. Пять шагов. Чуть придержали дёрнувшуюся Елизавету. Испанец исчез, заброшенный в пузырь, теперь мы. Первой Хельга, потом испанка, споткнувшись, падает, хватаю за что попало и забрасываю, сам следом.
Открываю глаза, лежу на чём-то костлявом. В колодце светло, через край на меня глядит Вера.
— Это вы чего там делаете?
— Чего, чего, а вы как думаете?
— А это кто?
— Вер, спрячься, потом объясним.
Сполз с кучи лежащих без сознания, выдернул Хельгу. Дно колодца устлано поролоновой крошкой слоем толщиной сантиметров двадцать. Так что прибытие на этот раз обошлось без синяков. Дождался, когда моя открыла глаза.
— Как себя чуствуешь?
— Спасибо, бывало и лучше.
Тут зашевелились испанцы. Бедные, они бедные. Кроме «каррамбы» и ругнутся не чем.
Опять появилась Вера, начал опускаться подъёмник в виде сиденья на канате.
Первой поднялась Хельга, затем испанцы, последним вылез я.
Вера сразу вцепилась.
— Кто это и откуда?
— С подветренной стороны на западе тучки на горизонте, помнишь?
— Ну!
— Остров, довольно большой, вот туда и сплавали. Это испанцы, они там три года загорали. В Пиренеях есть переход. Потом расскажу. У тебя горячая вода есть?
— Есть. Я здесь постоянно на хозяйстве. Евроремонт сделала. Второй этаж полностью переделали. Там теперь вроде гостиницы. Четыре номера со всеми удобствами. Выбирайте, потом вниз, я покушать приготовлю.
Вот за что мне нравятся русские женщины, это, несмотря на всё, сначала накормят, потом могут и сковородкой по голове, но сначала всё-таки покормят.
Вера знала, что мы строим корабль, но что да как — не в курсе. Будучи очень любопытной, и испытывая через это просто невыразимые моральные страдания, всё же дала нам возможность принять душ и прочие процедуры.
Сдвиг по времени имел место быть опять, и мы прибыли ночью, фактически, без малого с суточным сдвигом. Простейшая сигнализация разбудила Веру. И она очень оперативно прибыла к колодцу.
За очень поздним ужином, я рассказал ей о наших приключениях. Потом поздравил с кольцом на пальце, она всё-таки окрутила Густава. На вопрос, где он, ответила:
— Возится с людьми. Там не всё просто, то одно, то другое падает. Особенно на завершающем этапе. Он, кстати, имеет лицензию пилота. Купил себе двухмоторный самолёт и носится на нём как угорелый. Ко мне обязательно через два дня на третий.
Про кандидатов на переселение. Все его хорошие знакомые, можно сказать, подельники. Знает много лет. Вместе помотались по больницам. Когда у последней черты, всё выходит наружу. Отобрал тщательно. Что-что, а в людях он разбирается. Вложились деньгами. Пока за количеством решили не гнаться. Больно уж соблазнительно. Избавление от любых болезней, общее омоложение организма и это, Густав, когда приезжает — ей покоя не даёт. По два-три раза за ночь. Качество жизни — это тоже дорогого стоит. И мир новый, незагаженный. Так что у всех причастных голову открутят, не задумываясь.
