Геннадий Стройков - Обретение нового мира
Обзор книги Геннадий Стройков - Обретение нового мира
Геннадий Геннадьевич Стройков
Обретение нового мира
День первый. Атолл
Чёрт!.. Обдало водой. Закашлялся. Пытался приподняться. Руки подломились. Опять накрыла волна, отхлынула. Глаза режет. Песок. Яркий солнечный свет. Сердце бухает. Живой!!!
Лежу наполовину в воде. Блин! Солёная! Извиваясь, отталкиваясь ногами, перекатываясь, цепляясь руками, выбрался на сухое. Сел, сквозь слёзы, посмотрел вокруг. Наверное, утро. Огромный диск солнца на два пальца над горизонтом, но уже жарко. Встал, шатнуло. Доковылял обратно в море, сполоснул лицо. Выпрямился.
Да уж, сбылась мечта идиота… Море! Изумрудные волны накатывают на пляж. Синее небо. Белый песок. Зелёные пальмы… Стоп!!! Это я где? Точно не в Турции!
Последнее, что помню было кафе… Гулял по старому городу, экзотики захотелось, зашёл в кафе. Здоровенный турок принёс кофе, — ещё кланялся как заведённый. Сделал глоток, голова закружилась… Всё. Провал. А теперь вот сижу на морском песочке, в чём мать родила.
Тело моё, сомнений нет, — кривые ноги за пятьдесят лет уже примелькались, — но вот чудеса, — с правой ноги исчез шрам. Как, где, когда?!
От сумбура в черепушке отвлекла вспышка шагах в пятидесяти от берега, что-то белое рухнуло в воду, послышался сильный всплеск.
Мое тело, не раздумывая, метнулось вперёд. Песчаное дно полого уходит в глубину. Последние метры уже подпрыгивая, таранил воду по пояс. Там навзничь лежала женщина, длинные волосы колыхало небольшой волной. Подхватив под лопатки, одновременно стараясь придерживать голову над водой, поволок к берегу. Поднял на руки, вынес и уложил на песок. Сам просто упал рядом. Не спать! Она явно без сознания. Подполз, ухо к груди, сердце еле-еле бьётся. Блин, как там: перевернуть на живот, потрясти… Голое тело скользит, сразу и не ухватишь. Всё. Теперь искусственное дыхание: вдохнул, зажал нос, выдохнул, отпустил нос, нажал на грудную клетку, вдохнул, выдохнул, нажал… Спазм сложил её пополам. Откашлялась слизью. Глаза как у бешеного таракана. Попыталась вскочить, но сразу же завалилась на бок. Наконец, оставив попытки встать, села. Руками обхватила колени, уткнулась в них головой, захныкала.
Я присел на корточки метрах в трёх. Адреналин продолжал колотить сердце. Ух ты! Просто молодца, как пробежался. Несмотря на зайчики перед глазами, мысли успокоились. Есть у меня свойство характера: если не со мной, — наступает полное спокойствие. Повернул голову, что там у нас получается? Копия я пять минут назад: тот же блуждающий взгляд, отсутствие координации…
— Эй, привет, по-русски понимаешь?
В ответ сквозь слезы что-то пробубнила, кажется, по-немецки.
— Да… И я вот, нихт ферштейн!
Осенило:
— Их бин Раша!
Нет, не догоняет.
Встал, огляделся заново. С одной стороны море. Шагах в трёхстах в пене рифы. Перекатившие через них, чем изрядно успокоенные, волны высотой с полметра накатывают на пологий песчаный берег. Пляж шириной метров сто. Ослепительно белый песок. Дальше пальмы с гроздьями кокосов и ещё какие-то кусты. Гор не видно. С обеих сторон берег закругляется. Похоже — это остров. Над морем и лесом летают птицы, некоторые с курицу.
И всё же, где это я, и что это за девица рядом со мной?
А дамочка-то вроде пришла в себя, вон как к пальмам рванула. Хорошо, что к лесу, значит, соображать начинает, а то и свихнуться не долго. Открываешь глаза: сама голая, рядом неизвестный голый мужик ошивается, и находишься непонятно где.
Пойду пройдусь, мужик как-никак, — надо территорию застолбить. И дамочка пусть очухается.
Шёл вдоль кромки воды, считая шаги. По дороге те же пальмы, те же кусты. Вдоль берега риф: где ближе, где дальше. Песок девственно чист: ни пластиковых бутылок, ни океанских лайнеров, оставленных командой и набитых по борта тушёнкой и бутылками с кониной. Пусто.
Местная кругосветка заняла около часа. Пока ходил, изрядно спекся. Когда показался пляж с нашими следами, насчитал около восьми тысяч шагов. Получается, что периметр острова — километров пять.
Чёрт! Вы когда-нибудь пробовали открыть зрелый кокосовый орех голыми руками. Вот и у неё, похоже, не получилось, только маникюр испортила, теперь сидит и воет. Пришлось скакать, песок-то горячий, по цепочке следов, уходящих к пальмам. А она жалобно так: «Ватер, ватер…» Странно, а мне и не хочется, адреналин, или мужики просто лучше приспособлены. Подобрал несколько кокосов, потряс. Не булькает. Надо найти воду иначе у дамочки опять обморок приключится, возись с ней потом, да и самому попить не мешает, похоже, мы здесь надолго.
«Птички, птички, а где вы берете водичку?» Пошел вглубь острова, шагов через двести обнаружилась лагуна. Болото оно и в Африке болото, даже ряска как в средней полосе. Сунул палец, облизал. Пресная. Очень хорошо! Про микробы даже и не подумал.
Отмерил от края три шага. Почесал затылок. Добавил ещё два. Как раз в теньке от пальмы получилось. Начал разбрасывать песок руками. «Человек без орудий труда способен за семь часов выкопать в земле яму в метр кубический». А в песке? Откуда только такие познания в голову лезут… Пот лил градом. Это с одной стороны вода в организме есть, а с другой, — пока ещё есть. Песочек вроде мелкий, но кожу жрёт, зараза. На глубине по колено песок пошёл влажный. Выкопал ещё на ладонь. Можно и передохнуть.
Отполз, прислонился спиной к пальме. Краем глаза поймал движение: пришла женщина, наверное, скучно стало, села метрах в пяти. Про себя отметил, что плечи у неё уже покраснели.
Я её, похоже, вспомнил. Когда зашёл в кафе, она сидела справа у стены, на которой была изображена позабавившая меня миниатюра, и тоже пила кофе.
— Кофе, туркеш! — Показал, как выпиваю чашку.
Закивала головой.
И чего они туда сыпанули, если так торкнуло, вроде, на глюки не похоже.
Заглянул в ямку. На дне маленькая лужица прозрачной воды. Поманил рукой, показал. Женщина вся, ссутулившись и как-то боком, но подошла, заглянула.
— Прошу пани. Ватер. Пить. Эх, нерусь.
Задачка: как, не имея кружки, попить водички из ямки. Опершись одной рукой о песок, наклонилась над ямой, попробовала зачерпнуть второй. Не очень-то у неё выходит. Решил помочь: подошёл сзади, руками обхватил за талию. Сначала дёрнулась, но потом свесилась, зачерпнула двумя горстями и с заметным удовольствием начала пить. Выпрямившись, прошептала: «Данке шон. Ой!», и покраснела. Ну да, оба голые! Вот вам и суди про нацию по немецким порнофильмам. У меня за плечами двадцать лет нудистского опыта. А она в этом году даже и не загорала, белая вся. Показал сначала на солнце, затем на плечи и на пальму. Поняла, села в тень. А я продолжил копать.
Пока в теле есть калории, надо копать. С едой полная неясность. Говорят, что человек, когда не кушает, ну, вообще, не кушает, то целых три дня сохраняет силы.
Хоть яма и была в тени пальмы, но становилось всё жарче, солнце переползло в зенит. На руки было больно глядеть, а уж чувствовать! Здешний коралловый песок сечёт лучше любого наждака. Осторожней надо, здесь вам не тут. Но проблема воды, похоже, решена: последние горсти выкидывал уже из хорошей лужи. Подождал, пока осела муть, и наконец-то сам напился от души.
Яма получилась с мой рост длинной, глубина по пояс, — скорее ров, а не яма, — и уже на ладонь заполнилась чистой, прозрачной, чуть солоноватой водой. Натаскал сухих пальмовых листьев, укрыл, как мог, что б меньше испарялась и птичкам облом.
Ужас, теперь есть охота. «Дайте мне верёвку с мылом, я застрелюсь». Надо чем-то отвлечься. Где там наша дамочка? Ага, птичками любуется, цветочки разглядывает, но далеко не отходит и контролирует все мои действия.
— Идём, Пятница, — Это я дамочку так назвал, во-первых, у меня с именами напряг, во-вторых, встретились действительно в пятницу, ну и, в-третьих, нечего традиции, заложенные ещё дедушкой Дефо, нарушать, — еду искать.
Ноль эмоций, фунт презрения. Имя, наверное, не понравилось. Да и ладно. Как там у них?
— Эй! Ком! Ком, ком.
Поманил рукой. Подошла. Махнул а сторону пляжа. Возвращаемся.
Теперь есть время более внимательно всё рассмотреть. Растительность несколько однообразна: в основном кокосовые пальмы, но увешаны гроздьями кокосов, и что-то типа кустарника, только отдельные стволы в руку толщиной. Вспомнил! Мангровые джунгли. По телику как-то Крылов рассказывал. Попробовал выломать. Ага, разбежались. Оно не для того росло, чтобы всякие, мимо проходящие, хулиганили.
Попадается очень много сухих веток, но всё буквально крошится в руках, — для костра самое то, но если что, — по голове не заедешь.
Кокосов здесь навалом. Только чем верхушку срезать, или всё-таки можно как-то расколоть. Выбрал два покрупнее и со всей дури, раз! Фик тебе! Стоп! Вспомнил, как на вечеринке хозяин открыл кокос, постукивая молотком. Тихонько постукивая! И бил вроде по верхней половинке по кругу. Оставил один большой кокос, — на мой взгляд, самый красивый. И взял ещё один мелкий, чтоб как раз по руке. Через минуту вдумчивого стука, большой кокос лопнул. Поддел кожуру пальцами, — вот так, — интеллект, — его не пропьёшь. Внутренний мягкий слой порвал руками. «Баунти», конечно, вкуснее, но и это пойдёт. Сьели по кокосу.
