Время жить - 3. Осколки мира. Часть 3 (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович
И самое главное, все эти годы будет создаваться специальный фонд. На специальных складах, под специальной охраной, в каждой провинции, в каждом округе, и накапливать, накапливать, накапливать – сырье, детали, станки, продовольствие, одежду, утварь, все! Запасы должны быть собраны на триллионные суммы, их должно хватить на пару лет непрерывной распродажи.
А потом и только потом, когда все уже будет построено, налажено, произведено и накоплено, он, Оонк, сделает решающий шаг, и этот шаг будет внезапным, как того требует великая реформа. В один день – сразу – отменяются все карточки, литеры, нормы потребления. Распределители преобразуются в магазины (кажется, так они когда-то назывались, слово новое, незнакомое, но ничего, привыкнут). И в этих магазинах, на улицах, с грузовиков и лотков начинают продавать, продавать, продавать – без всяких ограничений, все, что угодно, по ценам, раза в полтора-два выше дореформенных, но все равно дешевле, намного дешевле, чем на черном рынке.
В этот же день упраздняются все Министерства (лучше разогнать сначала всех, а потом заново создавать необходимое). На их месте будут созданы временные комитеты с иными функциями и полномочиями, куда будут кооптированы нужные сотрудники из прежних структур.
Подумать только! Компьютерная система централизованного управления ресурсами экономики «Каскад» создана более двухсот пятидесяти лет тому назад, но до сих пор внедрена лишь частично и в очень ограниченном объеме. Даже Коогу, помешанному на контроле, не удалось преодолеть сопротивление и саботаж со стороны министерских чиновников и провинциальных администраций. Он, Оонк, запустит ее в работу. Центральная власть будет иметь полную и объективную картину того, что происходит в державе. Это повысит управляемость экономики, ликвидирует «серые зоны» и «черные дыры», в которых бесследно исчезают триллионы государственных средств.
Но, посадив чиновников и промышленников на надежный длинный поводок, он одновременно даст им больше самостоятельности и ответственности. Большая часть предприятий – сначала выпускающих потребительские товары, а затем и остальных – будет выведена из подчинения центру и объединена в различные концерны и тресты. Вначале он полагал, что каждое предприятие должно получить полную независимость. Но в его экономическом штабе с цифрами в руках доказали, что такие хозяйственные единицы будут слишком слабыми, чтобы самим осуществить нужные преобразования, и их будет слишком много, чтобы наладить над ними должный контроль.
Хорошо, пусть будут объединения, в его штабе уже просчитывают, кто и с кем должен объединяться. Но так или иначе, всем им постепенно придется самим, без указки из министерства, строить свою производственную и сбытовую политику. В какой-то переходный период всю их продукцию может покупать специальный фонд. Дешево покупать, конечно, но зато это даст им время приспособиться к новым условиям.
Энергетика, межпланетный транспорт, финансы, добыча некоторых полезных ископаемых так и останутся под плотным контролем государства, но всем остальным придется научиться работать по-новому. Конечно, дольше всего такой переходный период продлится для военных заводов. В его державе Космофлот перестанет получать триллионы на закупки гор никому не нужного оружия. Как считает его штаб, нынешний уровень боеготовности можно обеспечить и при впятеро меньших расходах. Нужно только прекратить выбрасывать деньги на примитивную, быстро ломающуюся технику, законсервировать часть баз, убрать из флота устаревшие корабли...
Конечно, есть соблазн вообще поставить Космофлот на прикол – восемьсот лет летаем в космос, а никаких противников пока не встречалось. Но не зря говорят: в Дальнем Космосе может произойти все, что угодно. Поэтому флот останется. Сохранится и часть мощностей военных заводов, а остальные получат достаточно времени, чтобы научиться зарабатывать на мирной продукции.
Зарабатывать – вот ключевое слово его реформы. Еще во время эксперимента в 26-й провинции он понял, насколько весомым стимулом может стать прибыль, и постарается сделать все возможное, чтобы вбить это в голову всем остальным. В его штабе предложили условно разбить каждое объединение на определенное число паев, которые формально принадлежали бы государству, но находились бы в пожизненном пользовании работников в количестве пропорционально должности – от директора до последнего работяги – с правом продажи, залога или передачи по наследству. Директора и так привыкли распоряжаться на предприятиях как у себя дома, так пусть почувствуют себя собственниками – выплачивают часть прибыли по паям, занимают под их залог деньги в ссудных кассах (такие кассы еще надо будет создать, но это тоже проблема решаемая), придумывают, как повысить доходы.
Да и для черни появится лишний стимул и лишний кнут. С началом реформы будут отменены все ограничения на увольнения, перемену работы и места жительства. Торгаши и цеховики с черного рынка получат шанс легально стать богатыми и уважаемыми людьми, но вряд ли они сразу откажутся от привычных махинаций и ловкачества. У полиции и СБ, конечно, забот прибавится, но за это им деньги и будут платить. Причем, большие деньги. В его державе профессия полицейского, эсбиста, чиновника должна стать престижной. И сопровождаться такими привилегиями, что каждый любитель воровства, мздоимства и вымогательства десять раз бы сначала подумал, чего он рискует лишиться.
Но уж чего не будет в его державе, так это Синдиката. Он готов закрыть глаза на мелкое мошенничество, незаконные увеселения, контрабанду, но организованная преступность должна исчезнуть. Всех главарей он планирует ликвидировать во время мятежа, перед остальными встанет четкий и недвусмысленный выбор: завязать, вписавшись в легальную экономику, или умереть.
Да, между делом, не следует забывать и о страхе, что ни говори, инструменте надежном и безотказном. От старых пороков тяжело избавляться, поэтому законы в его Империи будут простыми и суровыми. Если за взятку, неуплату налогов или злоупотребление властью будет положена многолетняя каторга с конфискацией имущества, это отпугнет многих.
Свои наказания найдутся и для нерадивых хозяев. Не смог директор правильно воспользоваться своей властью, не сумел правильно расставить кадры, не выполнил обязательства, не рассчитался с рабочими – все паи у него отбираются, а сам он увольняется с должности. И решает пусть такие вопросы суд – вот на что, кстати, нужно будет обратить особое внимание. Судьи в его державе будут пользоваться особыми правами, будут подотчетны только ему, Оонку, но и наказания за злоупотребления станут жесточайшими.
Конечно, работать в новых условиях не все смогут. И без спада в первые годы не обойтись. Тем более, что в его экономическом штабе утверждают, что от четверти до трети предприятий на самом деле никому не нужны и только переводят зря ресурсы. Но благодаря фонду любые товары все равно будут в продаже, а люди, что окажутся без работы, будут получать от государства пособия (интересная идея – платить человеку за то, что он бездельничает. Даже он, Оонк, не сразу ее понял и принял). А посему, ни неудовольствия, ни беспорядков не предвидится.
Да и сама проблема безработицы, хотя незнакома и необычна, на самом деле не так страшна. Надо только дать возможность предприимчивым людям основать свое дело, и они быстро втянут избыточную рабочую силу. В 26-й провинции, несмотря на все ограничения, сразу же после запуска эксперимента как грибы начали вырастать мелкие лавки, ресторанчики, мастерские.
Он, Оонк, пойдет еще дальше. Он снимет запреты, откроет для мелких предпринимателей доступ к ссудным кассам, упростит и снизит налоги, оградит бизнес от бюрократов в районных управлениях. Он даже разрешит частным лицам выкупать за бесценок паи обанкротившихся заводов и торговых баз (лишь бы оплатили их долги) и даст им все те права, что и остальным предприятиям. Полиция и Служба Безопасности, конечно, взвоют – за такой мелюзгой попробуй уследи, но он, Оонк, уверен: все хлопоты окупятся сторицей.
