Николай Берг - Лёха
Только собрались проводить ликбез дальше — прибежал тот пацаненок, что помладше, голый, мокрый, замерзший как цуцик и дрожащий так, что невооруженным глазом было видно, но радостный и счастливый.
— Знайшли її, знайшли! Її водою потягнула! — сообщил он с удовольствием и осознанной гордостью.
— Это о чем он? — уточнил Лёха.
— Пушку нашли. Говорит — водой ее утянуло дальше — перевел ему хохол Середа.
— Она же стальная!
— И что? На колесах, а вода — она тугая, если щит у пушки есть — так как парус выйдет. Еще как покатит! Ладно, пошли смотреть, что там за чудо-юдо водяное — вылез из спасительного дымка артиллерист и недовольно покрутил носом. Воняло все-таки сильно.
На удивление вытянуть пушку оказалось очень просто и легко, особенно когда в дело впряглась лошадка Милка. И пяти минут не прошло, как мокрая, маленькая и весьма хищная пушечка со скошенным назад фигурным щитком уже стояла на берегу и с нее капала вода.
— На нашу сорокопятку похожа — заметил Семенов, спешно обтираясь ветхим вафельным полотенчиком.
— 37 миллиметров, противотанковая. Снаряды теперь к ней искать надо — и буду я кум королю и сват министру — заметил артиллерист, заботливо осматривавший добычу.
Менеджер ЛёхаПоляна с валяющимися тут и там лошадьми, сразу и как-то неприятно напомнила тот самый первый день в этом времени, только там валялись коровы. Но воняло ровно так же. Старшина ВВС украдкой поглядывал на своих спутников, стараясь подальше держаться от Семенова. Дояр на потомка теперь смотрел как-то странно — сразу, после опроса на тему «примыкать к партизанам или нет» — явно злился, а теперь и не поймешь даже. Ясно, что хочет поговорить с глазу на глаз, но Лёха этого не желал. Честно если признаться — и сам не понял, почему так сказал тогда. А раз так, то и объяснить — проблема. Правда дояр настырный, так просто не отвяжется и потому надо бы обдумать все, хотя бы даже чтоб самому понять. Мысли катались ворохом, словно дерущиеся коты, вроде как ощущал, что причина такого быстрого решения практически на поверхности лежит, ну вот страшно не хочется идти за линию фронта, но как это так объяснить, чтобы не выглядело глупо. А пока получалось или глупо или и вовсе подло. Или трусливо и подло, хотя сам же Лёха чуял, что не совсем так, даже — совсем не так, иная причина. Но трудно было выразить все это в словах, вообще такая штука, как ощущения и мысли непросто лаконично выразить, тем более, чтоб понял человек, который и среднего-то образования не имеет.
— Хлопці, а тут такоі шухляди на колесах не було? З дишлом для коней? — озабоченно спросил оторвавшийся от осмотра пушки Середа.
Пацаны переглянулись. Потом тот, что постарше, не попадая от холодрыги ногой в одеваемые портки, ответил:
— Було две, одна розбитая сильно, а другая цілая майже, ми йо в річку теж скатили.
— І що потім сталося? — с большим интересом вопросил артиллерист.
— А йо теж водою знесло — печально молвил уже натянувший портки мальчишка.
— Поплив — добавил его младший приятель.
— А з розбитоі ми патрони в річку покидали.
— Маленькі такі. Красиві — добавил опять младший.
— І куди ви снаряди покидали? — оживился Середа.
— А ось туди — показали пальцами одновременно оба и начали опять раздеваться, перед тем как лезть в воду. Семенов переглянулся с бурятом, махнул рукой и опять стянул с себя одежонку, жестом остановив мальчишек.
Выуженные с речного дна снаряды как-то разочаровали Лёху, они были какие-то маленькие, игрушечные словно. Правда тяжеленькие, аккуратные такие.
— Вот это — другое дело — радостно заявил артиллерист, заботливо протирая добычу сухой тряпкой.
— Речка тут извилистая — заметил замерзший Семенов.
— Это ты к чему? — спросил Лёха, показывая, что не чурается общения.
— Если передок и уплыл, мжет, и не далеко — сказал замерзший дояр.
— Снарядный ящик поискать стоит. С ним куда все проще будет, опять же снаряды пригодятся. Опять же и банник пригодится и пушсало у них в нем должно быть, утопленницу-то смазать надо побыстрее, подмокла — согласился Середа.
Лёха хотел было ляпнуть, что ничего с пушкой не случится, она железная, потом вовремя прикусил язык.
— Раз надо — поищем! — отозвался дояр и окликнул старательного бурята, который все еще возился в воде, старательно обшаривая уже пустое дно, вдруг еще снаряд-другой найдется.
— Тогда давайте снаряды аккуратно в сидор и портянками переложи, чтоб гильзы не поцарапать-помять если что.
Упаковались быстро, снарядов было немного, да и легкие они были.
— Пушку откатим вон туда — чтоб не воняло. Ты давай на хобот — ткнул Середа в сторону Лёхи рукой. Потомок двинул было к стволу, здраво рассудив. Что хобот, он — впереди, но артиллерист цыкнул на менеджера и ткнул пальцем в рукоятки на станинах.
Заранее напрягшись, Лёха рванул за ручки, поднимая сошники от земли, но вес оказался смешной и вышло комично с таким гиперрывком. Впрочем, смеяться никто не стал, легонькую пушку без напряги покатили прочь с дохлой поляны и припрятали в леске.
С зарядным ящиком тоже повезло, когда уже собрались плюнуть и прекратить поиски — увидели торчаший среди свисших в речку ивовых веток серый передок, черные рубчатые колеса — и покорячившись в густоте ветвей все же долго — с помощью все той же Милки выдернули находку. Ящик и ящик, зажатый между двух колес, с дышлом. Середа этой находке обрадовался не меньше, чем пушке. Тем более, когда проверил ящички в этом коробе, где оказались опять же эти миниатюрные снарядики в изрядном количестве. Лёха спрашивать ничего не стал, поостерегся. Понял зачем эта фигня, когда к зарядному ящику легко пристегнули пушку и лошадка без напряги потянула все это хозяйство по лесной дорожке.
— Прицел промок — пожаловался Середа.
— И что?
— Разбирать надо, сушить, а то работать плохо с промокшим. У нас на батарее было такое ЧП, так намучились. Тут все-таки в противотанковой попроще — не панорама, а всего — навсего прицельная трубка, но тоже — оптика! — со значением поднял палец Середа.
— И что такого в этой фигульке малепусенькой? — пожал плечами Лёха.
Пацанята, шедшие с весьма гордым видом, не сговариваясь, очень мрачными тяжелыми взглядами уставились на сказанувшего хулу в адрес их находки старшину ВВС.
— Ты не понимаешь! Это хоть и маленькая — но уже артиллерия. Ей можно любому пулемету, даже в доте, глотку заткнуть. С километра! Тюк в амбразуру — и заткнулся. Любому броневику — хана с одеялом! Из огненного дыма. Большей части танков — каюк с причандалами на десять метров вокруг! Потому что это — пушка! Авторитет на поле боя! — соловьем запел артиллерист.
— Ишь как обрадовался — засмеялся Семенов.
— Ну а то ж! Снарядов бы побольше — так мы всех тут в округе построим и научим Родину любить! Вот к слову вспомнилось мне… — но тут Середа обрезал речь на полуслове.
Дояр внимательно поглядел на осекшегося артиллериста, задумчиво покачал головой. Поглядел на старательно курившего бурята. Холодно глянул на менеджера. Лёха отвел взгляд, поежился. Пушка почти беззвучно на мягких резиновых шинах катилась по лесу. Тихо было, только почавкивали по лесной дорожке лошадкины копыта.
Доставленное в лагерь орудие вызвало настоящий фурор, набежали все, включая командира отряда — того самого пышноусого дядьку и его замполита. Середа, с легким армейским шиком козырнул и доложил об успехе операции и о том, что на вооружении отряда теперь состоит противотанковая пушка. Тут же под руководством артиллериста пушку сняли с передка и ознакомились с тем, какая она легкая, как ее просто катать, развертывать, раскидывая трубы-станины и так далее — вплоть до отщелкивания части щита, что делало орудие совсем низеньким по силуэту. Снаряды тоже выложили рядом и пацанята-проводники получили свою порцию славы в десятый раз рассказывая, как сложно и трудно было найти в реке уплывшую пушку и этот ящик. Разумеется нашлись интриганы-завистники — даже и среди парней постарше, которые стали сомневаться, что в речке, про которую они толковали, что там и курица вброд перейдет, так уж сложно было найти эту гармату.
Пацанят защитил сам командир, ехидно заметивший, что пушка — вот она стоит, а кто умный — пусть переплюнет, найдет что получше, в отряде только спасибо скажут. Это вернуло все по местам. Интриганы заткнулись. А Середа принялся хлопотать над обновкой, стараясь смазать ее всю и жалея, что куда-то делся банник, что нет пушечного сала и веретенного масла, что мало ветоши, а есть только слитое с расстрелянного легкового авто масло. С машины, у которой познакомились с Берёзкиным и Бендеберей сняли и слили все, а уже вонявших чехов прикопали по-хитрому, чтоб не нашлись никогда.
К вечеру в лагерь приплелись еще пятнадцать человек — безоружных, голодных и оборванных, словно бомжи какие-то. Пахли они идентично и вид имели радостный, но пришибленный. Оказалось — разведка нашла партизан из соседнего района. Было их сначала больше, но часть по домам разбежалась. Слухи в отряде распространялись быстро, скоро уже все знали, что одна умная голова из соседнего района успела запасы харчей для партианского отряда раздать местному населению, отчего собравшиеся мужики и парни, не нашедшие к тому же склада с оружием и боеприпасами (где этот склад, знал человек, не пришедший в пункт сбора по неизвестной причине) в итоге помотались по лесам, как бродяги какие и вот, наконец, нарвались на разведку соседей. Командир только усы приглаживал да крякал недовольно. Впрочем, оказалось, что и хуже может быть — пришедшие рассказали про судьбу другого подобного отряда, который кто-то, наверное из этого же отряда, сдал немцам, и ранним утром окружившие лесной лагерь зольдаты взяли всех тепленькими и сонными, партизаны то ли не выставили караулы, то ли часовые просто спали безмятежно.
