Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ) - Рубин Ричард

(мухи и котлеты, хехе)

— … давай будем начистоту говорить. Если хотел тут все исправить, получается пока плохо. Ты прошел игру и знаешь последовательность событий. Но отклоняться от плана начал в первый же день. А ведь каждое отклонение порождает ошибку. Она необязательно проявляется сразу же, иначе реальность пошла бы трескаться по швам как только ты проявил галантность и начал столы двигать…

— Да это понятно, — перебил я, — энтропия нарастает и все такое. Можешь снова не начинать лекцию. У меня тут другая идейка есть. Думаю, что это дело рук исходного ГП…

— Прости, Гарик, но это чушь, — Моника сердито всплеснула руками, — ты уже и так должен знать, но повторюсь, чтоб дошло — никакого исходного ГП не существует. У него нет официального спрайта. Нет персонажного файла. Даже личности и той нет. Это эфемерная сущность, существующая только в тексте…

Я осушил половину чашки и с чувством грохнул ее на стол. Чтоб, так сказать, придать веса словам. Однако в итоге чуть ее не разбил. Так же как сейчас разобью в пух и прах стройные теории.

— Так в этом все и дело, Монкер. Брось уже мыслить игровыми категориями. С тех пор как я здесь, они не работают или работают иначе. Смотри. Мы знаем, что пустоты, оставленные скриптом, произвольно заполнились, так? Так. Только что ты сама мне прямым текстом сказала, что у ГП ничего нет — ни модельки, ни файла, нихрена. Это уже не просто пустота — это, блядь, черная дыра!

Моника скривилась. Наверняка из-за моего не слишком изысканного выбора выражений. Наивная. Для того, кто так яростно хочет попасть в другую реальность, она совершенно к ней не готова. Вот прошла бы разок мимо продуктовой базы, где мужики разгружают «газели» с жратвой, сразу синий экран смерти бы словила. Я мимо этой базы в сумме секунд сорок иду… так за это время местные мастера словесности друг дружку по двадцать раз успевают с хуя на хуй послать.

— Я думаю, что скрипт, пусть он даже бездушная машина, обрадовался такому простору для действий и соорудил для ГП новую личность. Джона Уика на минималках.

— Кого? — не поняла Моника.

— Ну, одержимого местью убийцу. И, если подумать, это же вполне логично, не считаешь? Раз за разом он проживает свою жизнь в страхе, непонимании и фрустрации от того, что девушки рядом, а ему перепадает только с трупом Юри в клубной аудитории потусоваться все выходные. Довольно безрадостное существование. И тут появляется какой-то залетный хрен с горы, который мало того, что тело занял, так еще и инициативу проявлять начал, все под себя переделывать. Потом еще и с тобой замутил, королевой школы… ГП же по сюжету тоже об этом мечтал, только дальше воздыханий дело не двинулось.

— Все-все, убедил.

Ее теплая ладошка накрыла мою. Неужели щас все опять перерастет в сцену из романтической комедии? Если скрипт так заполняется, то это слишком банально, будто бы сценарий писала не проапгрейженная нейросетка.

— И что ты предлагаешь, Гарик?

Я вздохнул и откусил от остывшего тоста.

— Понятия не имею. Собственно, поэтому тебя и привлек.

— Серьезно? — возмутилась Моника, — не потому, что соскучился? Не потому, что захотел провести со мной время? Только из НЕОБХОДИМОСТИ?

— Спокойно, Монкер, — поспешил я ее успокоить, — приятное совместил с полезным, только и всего.

— Мне не нравится это прозвище, Гарик, — насупилась моя собеседница.

(эта роль ругательная, я прошу ее ко мне не применять!)

— Так это же прекрасно, — заявил я, — поможешь, и я тут же его с тебя сниму.

(и еще что-нибудь, если все удачно пройдет)

Моника потянулась и зевнула. Почему-то это показалось довольно милым. Может, потому что меня самого после обеда частенько в сон начинает клонить. Даже начал понимать всяких испанцев и прочих латиносов. Не зря они сиесту изобрели, кое-что в жизни все-таки понимают. Не то что душнила Кисель. Ну припозднился разок, вышел с перерыва на полтора часа позже, чем надо. Какая разница-то, если я все таски на день успел переделать?

— А тут, дорогой мой, ничем не помочь, — призналась Моника, — мы с тобой находимся в заведомо неравном положении. Не говорю «проигрышном», потому что с этим все еще не ясно. Но неравном. Тот другой, уж не знаю, исходный это ГП или кто-то еще, располагает консолью, полным доступом к миру, к файлам и всем инструментам. У нас же ничего из этого нет.

— Даже экстренной перезагрузки не предусмотрено? — с надеждой спросил я, — ну, знаешь, на тот случай, если мир вдруг посыплется на кирпичики, начнутся глюки жесткие, Нацуки полюбит хардбасс, и все такое…

Она покосилась на меня с недоумением.

— Я же говорила тебе в ресторане, что перезапуск пробовала. Бесполезно. Обычно, пока он длится, все вокруг как бы… замирает, но в этот раз ничего подобного я не почувствовала. Мы остались в том же временном потоке.

— Хреново, — резюмировал я.

И это действительно было так. Со всех точек зрения, как ни посмотри. Несмотря на всякие криповые штуки, система тут выстроена солидная, погружение хорошее получается… настолько, что даже охота подзадержаться. Так что раскачать ее будет непросто. Баги если и есть, то под капотом, куда мне доступа нет. А где их еще можно найти?

(вспоминай теорию!)

Паршивый из меня теоретик. Если я в чем и шарю, то это в тестировании, а тут от него толку как от велосипедного руля в болиде Формулы-1. Классы эквивалентности, граничные значения… стоп. Граничные значения. Баги в приложухах возникают на границах, поэтому их мы проверяем особенно тщательно.

— Так, говоришь, была опция экстренного перезапуска, да? А что еще?

Моника замялась.

— Если честно, не помню. В это я не вникала, Гарик, не было необходимости.

Ну еще бы. Да у меня в десять лет было больше скиллов в модификации, когда я в «Вайс Сити» заменял модельку мотороллера на унитаз. С задорно хлопающей во время езды крышкой.

Я обошел стол и взял ее за руки.

— Поднапрягись и вспомни, Мони, это щас очень важно.

Надежда на успех у меня была такая же смутная, как перспективы нашей футбольной сборной на любом первенстве. Но даже за нее нужно было хвататься. Навряд ли тот, кто такую сложную симуляцию дизайнил, оставил ее без возможности фиксить всякие штуки.

— Есть один консольный код, — наконец изрекла моя гостья, — надо будет посмотреть дома наверняка, но там в описании точно значилось «восстановление» среди прочего. Правда, смысла в этом нет. От того, что я его запущу, ничего не произойдет.

— Сейчас и правда нет, — сказал я, — но скоро появится.

Моника вопросительно подняла бровь.

— Похвальный оптимизм, Гарик, но что дает тебе повод так думать?

— Вот что, — я схватил солонку со стола и поставил ее перед Моникой, — пусть это будет первый акт. Он у нас заканчивается к утру понедельника, так?

— Ага, — кивнула она. Пока что нихрена не понимала, о чем речь пойдет… но это ничего — я сам не вполне понимал.

— А это, — я взял перечницу и поместил ее рядом с солонкой, — второй акт. Он начинается сразу после первого?

— Нет, — все еще неуверенно ответила Моника, — по-разному бывает. Иногда стартует через полчаса, а иногда через пять-шесть часов.

— Отлично, — обрадовался я и ткнул в пространство между «актами», — то, что нам и надо. Я не охренеть какой компьютерный гений, конечно, но знаю, что дефекты в программах часто возникают на границах. То есть, если у тебя поле принимает числа от единицы до сотни, то для проверки максимума ты возьмешь девяносто девять, сотню и сто один. Потому что глюк может возникнуть рядом с краем, так сказать. Это уязвимое место. И зазор, остающийся между актами, тоже такое вот место. У нас в стране говорят, мол, где тонко, там и рвется. Почему бы нам не попробовать долбануть этим восстановительным кодом там, где тонко?

Пришла тишина и вместе с собой принесла знакомое чувство. Как будто на дейлике отчитался о проделанной работе и теперь надо фидбэк получить и задачи на завтра поставить. Вот если б мне еще денег за смену занесли. С надбавкой за вредность. А то по лесам шляюсь, знаете ли. Надеюсь, Юри умеет язык за зубами держать