Давным давно была война ... (СИ) - Колесов Василий

-Так тому и быть! Занимайтесь комплектованием бригады!

-Слушаюсь, товарищ генерал! – капитан Фокин вышел из домика, где расположился штаб. Сегодня капитан стал комбригом…

В одной из землянок у стола, подсвеченном чадящим блиндажным фонариком сидели капитан Шарабарин и лейтенант Ивашов. Вид у обоих был не самый лучший: в грязных, рваных, со следами крови, кое-где гимнастерках, лейтенант с перевязанной головой.

-Саша, -начал Шарабарин. – сколько осталось ребят в разведроте?

-Вот список, раненые… - Ивашов немного помолчал. –Убитые… Коновалов с мальчишкой пропали без вести.

-Каким мальчишкой? Где?

-С Сережкой Партизановым, тем, что помельче. Пошли первому батальону передавать приказ на отход…

-Понял… Первый батальон… - Капитан покачал головой. – Их отрезали и окружили. Оттуда никто не возвратился. И стрельба прекратилась еще до нашего отхода.

-Что писать родным? Погибли или пропали без вести?

-Подождем чуток, недельку… Может объявятся, ведь ребята обстрелянные, опытные, малой, так вообще – партизан – по фрицевским тылам ходили. А если нет, то – погибли. Не поверю я, что они сдадутся.

-Принял, товарищ капитан. Подождем…

Глава 6

«Босогногий гарнизон».

-Эй, контуженный! Городской! Ходи сюда!

Никитка поморщился: громкие звуки все еще вызывали резкую головную боль. Он повернулся на зов. Ему махал рукой один из мальчишек – друганов старшего из братьев - Васьки Егорова, который стоял в окружении нескольких ребят, что-то обсуждавших…

Мир оказался тесен: через вербовку проходил обоз с ранеными, которых везли от железной дороги, там фашисты разбомбили санитарный эшелон и повредили железнодорожные пути. На одной из телег везли Никитку. Так получилось, что нужно было взять еще несколько раненых, но места просто не было. Тогда одна из врачей обратилась к жителям с просьбой взять к себе в дома несколько раненых, которые просто могли не выдержать транспортировки по ухабистой дороге.

Мама Васьки и Кольки сжалилась и взяла в хату контуженного мальчишку в драной, прожженой одежонке, который был в бессознательном состоянии. Сыновья сразу узнали в мальчишке одного из ребят, что шли к линии фронта по железной дороге, но мама посоветовала им об этом никому не говорить. Был он на фронте, не был, но он в гражданской одежде, значит не солдат. А то вдруг немцы придут и убьют, а так получается, что он беженец, под бомбардировку попал.

-Мамка, ты что!? – возмутился Колька. – Немцы сюда не придут!

Но немцы пришли… Сперва хутор как вымер, все сидели по домам. Немцы обшаривали дома: нашли и пристрелили двух раненых красноармейцев. И к Егоровым пришел староста Устин с немцами.

-Степанида! Где твой контуженный? Давай его сюды! Господа немцы стрелять его будут! – хохотнул староста.

-Креста на тебе нет, Устин! За что стрелять-то его? - всплеснула руками мама братьев. И обратилась, уже с просьбой в голосе, к немцам. – Вакуированный он, под бомбы попал, родителей потерял – не солдат он, мальчик!

- Малшик? Evakuierter Junge? (эвакуированный мальчик?) – что-то понял один из них.

Немцы, войдя в комнатку, увидели лежащего в кровати мальчишку с перебинтованной головой.

-Wir haben hier nichts zu tun (Нам здесь делать нечего) – один из немцев махнул рукой на выход.

Все в семье Егоровых облегченно выдохнули: теперь не убьют мальчишку.

Степанида и ее сыновья выходили мальчишку: Никита поднялся с постели, стал самостоятельно двигаться, выходить во двор, только его продолжали мучить головные боли.

Мальчишки пошли к сарайчику, там и состоялся разговор.

-Городской, ты фрицам мстить будешь? Ты с нами?

-А что надо делать? – Никита был рад, что говорят все тихо, почти шепотом.

-Бить их будем! – начал один из пацанов.

Никита покачал головой и презрительно цикнул зубом:

-А у вас ума и здоровья хватит?

-Ты нас за дурней держишь? Не дурней тебя! У нас и оружие есть… - и тут же говорливый заработал подзатыльник от старшего из них, что стоял и оценивая все слушал, Аксена Тимонина.

- Ну и трепло ты, Емелька. Помолчи лучше… А ты городской, слушай: про оружие ты ничего не слышал, понял?

Никита кивнул.

-Мы будем ладить свой партизанский отряд. Будем фрицам гадить. Ты с нами? Если с нами, то вот… - Аксен дал Никите лист бумаги. Никита его развернул и прочитал про себя:

«Клятва.

Мы клянёмся всё время бить фашистов, по-всякому вредить им. Мы будем мстить за расстрелянных и замученных женщин, детей, стариков. Кровь за кровь! Никто из нас не испугается, не отступит и не изменит. За измену и трусость – смерть».

Помолчал немного, обдумывая, что сказать.

-Сильно… А что вы собираетесь делать?

-Будем фрицев отстреливать. Портить им машины, подсовывать мины под танки…

-Взрывчатка есть? Пользоваться ей умеете? В людей стреляли? – перебил мальчишку Никита.

-Нет, взрывчатки нет… Но мы найдем и все сладим! – уверенно заявил Аксен.

-Ребя, слушайте, что скажу… Вы можете такого натворить, что вовек не расхлебать. Кто хочет, чтоб ваших родителей взяли в заложники?

-А это как? - не понял дин из мальчишек.

-Это просто. Если рядом с какой-то деревней немца обстреляют или ранят, то берут в заложники человек 10 – 20 и ждут, когда тот, кто стрелял - сдастся. А если не сдастся, то заложников расстреляют, а если сдастся, то все равно заложников убьют. Я такое уже видел…

Мальчишки молчали…

-Если вредить будете, если поймут кто портит им вещи – сожгут хату или полдеревни и народ постреляют… Вот так это получается. Вы к такому готовы? А?

-Откель знаешь? – спросил Аксен.

-Оттуда… партизанил я в Белоруссии. Вывезли меня оттуда… там такого насмотрелся…

-Брешешь! – не выдержал один из мальчишек.

-Собака брешет, а я говорю, что видел! – возразил Никита.

-Не брешет он! – вступился за Никиту Васька. Никитка. Покажи им…

Никита понял и рывком задрал рубаху до шеи:

- Видел? Знаешь, что это такое?

Аксен осторожно прикоснулся к шраму:

-Васька, вот ща верю, что он лихой казак, боевой!

-Я же не брехло! Я же, когда он лежачий был, за ним с братаном ходил, у него еще плечо пораненное, - Вася говорил тихо, но жестикулировал отчаянно. – Слухать его надо!

Никиту разрывало двойственное чувство: с одной стороны, он готов партизанить по полной. С другой стороны, он уже знал, что ребята погибнут. И он принял решение:

-Ребя, послушайте меня. Не надо вам ничего делать, подождите чуток, наши скоро вернутся… начал было Никита.

-Ссыкло! Не нужен нам он. Сами разберемся. А ты вали отсюдова, ссыкло! – скомандовал Аксен. – Не нужон он нам, сами справимся!

- Да поймите вы…

-Не нужон! Вали отсель!

Через день староста зачитал приказ о том, что Сталинград теперь немецкий и скоро туда откроют дорогу для жителей…

-Что головы опустили, «Босоногие»? Неужто поверили? – поинтересовался Никитка.

-Нет, не поверили, но… как-то хреново… - ответил старший из братьев.

-Вот и не верьте. Не возьмут фрицы Сталинград. Скоро сами побегут.

- А ты чо-то знаешь? – прищурил глаза Васька.

-Знаю… А еще знаю, как фрицам машины портить без взрывчатки…

Братья переглянулись, но спрашивать, как это возможно, не стали.

«Понятно», - подумал Никита. – «Совещаться будут с другими».

Через 2 дня на домах в хуторе появились написанные от руки, печатными буквами, листовки:

"Товарищи!

Немцы брешут, что Советская власть разбита.

Брешут, сволочи, что Сталинград сдался.

Сталинград наш и наши скоро придут.

Не верьте гадам.

Партизаны".

И все равно Никиту в «Отряд» не взяли… А Никита утвердился в мысли, что ребят ему не остановить и, поэтому, просто стал ненавязчиво, как бы рассказывая о прошлом, подсказывать Ваське и Кольке, как и что лучше сделать.

На хуторе из амбаров пропадали продукты… На складе трофейного оружия не досчитались 10 карабинов, 12 пистолетов ТТ и 6 наганов, гранат. А в один из дней с почты были украдены мешки с письмами и документами…