Великий князь Владимирский (СИ) - Лист Банный

Богословие будут преподавать и наши, и греки, которых набежало, порядком, на Русь, после крестовых походов. Заодно обучат языкам. Мне не нужен церковный раскол, в будущем. Пусть приведут все тексты на славянском в соответствии с первоисточником. А я напечатаю. Часть в своем времени, а так нужно бы организовать бумагоделательную мануфактуру и изобрести печатный станок.

Медициной займутся мои ученики из первого набора. Они уже матерые лекари, пусть передают опыт. Надо бы им подкинуть идею о прививках, хотя бы с помощью коровьей оспы. Эпидемии черной оспы унесли больше жизней, чем чума, холера и тиф вместе взятые. Как обучат первый выпуск, открою в каждом крупном городе бесплатные больницы.

Архитектуру возложу на Иоанна Аргосца и его приятеля немца. Ну и наших пристегну, кого найду или освобожу. Строить собираюсь много и с размахом. Если доживу, конечно. Так что пусть учат ставить и церкви, и стены, и обычные здания. Особое внимание — на мосты и дороги. Империя создается дорогами, а я собирался заложить основу новой. А еще нужно возводить плотины и мельницы на них, особенно кузнечные. Курская магнитная аномалия не давала мне покоя. Придётся полистать умные книжки в своем времени, узнать, как добывать и плавить руду в нынешних условиях. Если это возможно, то такие перспективы в обеспечении нормальным железом открываются!

Ну а управленцев и законников будут обучать Дружина и Григорий. Боярин и станет первым ректором. Может еще подскажут, кого подтянуть к преподаванию.

Столько дел впереди, а ведь монголы еще вполне себе живы и здоровы, идут от победы к победе. М-да, мечты, мечты. Но начинать нужно уже сейчас, потом будет океан забот, многое упущу из вида.

Пока же занялся самым срочным, подготовкой к оказанию помощи, пострадавшим от нашествия. Первым делом перетащил в замок изрядное количество мешков с картофелем и вызвал к себе новгородцев.

— Поздравляем с победой, князь, — лизнули те, явившись. — Ты один из всех смог остановить и разбить порождения ада.

— Спасибо, добрые люди. Но пригласил вас не за тем. Как Господин Великий Новгород собирается пережить смутное время? Зерна то не будет и долго. А когда монголы разорят Чернигов, Киев и Переяславль, то и совсем беда.

— Думаешь, возьмут те города? — встревожились купцы.

— И не только их. Чем они лучше владимирских? Вас спасло чудо. Но чудес на всех не хватит. Киев и наши не раз брали, а уж монголам совсем не составит труда.

— Что же делать? — растерялись новгородцы. — Без подвоза с Низа город вымрет.

— Затем и позвал. Пробуйте, — указал приглашающим жестом на стол.

Там стояли тарелки и миски с печеным, вареным и жареным картофелем. Купцы с недоумением принялись тестировать угощение, в прикуску с солеными огурцами и квашенной капустой.

— Хм! Необычно, но вкусно, — заявил, наконец, один из них. — Что это?

— Земляные яйца. Неприхотливы в выращивании, дают отличный урожай и даже на ваших скудных землях чувствуют себя прекрасно. Очень сытные блюда получается из них готовить. Зерно не заменят, но остроту проблемы снимут.

— Откуда они у тебя, князь? И много ли?

— Купцы привезли. Вам хватит, на первое время.

— Что за купцы?

— Богатые и не любопытные. Значит так. Дам вам сто мешков. Этого достаточно только на развод, для посадок в следующем году. Вот тогда уже можете их пустить на еду. Если сожрете эти, больше не получите.

— Что хочешь за эти яйца, князь?

— Ничего. Отдам бесплатно. Все же свои люди, русичи. Сочтемся.

Новгородцы недоверчиво переглянулись. Для них свои только те, кто из новгородских земель. Ну и псковские, немножко.

— Считайте, что я добрый самаритянин. Проникся верой и помогаю ближним. Мешки на возах во дворе, накрыты соломой, чтобы не промерзли. Вот пергамент с записями, как садить, как ухаживать и собирать. Все, свободны.

На своих землях просто приказал треть полей выделить под посадку нового овоща. Остальным не предлагал. Пусть сами попросят, а то халявное не слишком ценят. Это не новгородцы, которые не знают, как переживут каждую весну и цепляются за любую возможность прокормить свое население. Единственное, велел сажать картошку так, чтобы смерды обязательно увидели и заинтересовались процессом.

Пришло известие от боярина Федора, что Городецкое княжество теперь мое, а с прежними владельцами, как и с их боярами, поступили по моему указанию, отправили в Новгород, к князю Ярославу. Сам Жданович остался пока в Городце, наводить порядок и оценивать приобретенное.

Всех трофейных пони, велел не забивать на мясо, а кормить и ухаживать до тех пор, пока я не соберу обоз к соседям. Не хотел портить породу лошадок у смердов, но не до жиру. Свозили в Стародуб посевное зерно, солонину и прочие продукты. А также одежду. Отдавали не последнее, но близко. Проповеди иеромонаха Лукки и его подчиненных, настропалённых мною, сделали свое дело и народ потянулся к благотворительности. Вереница саней растянулась на десяток верст. Старшими отправил Яна Малого, Василия Дружиновича и младшего Ингваревича, которых перед этим долго и нудно инструктировал, кому, где и сколько раздавать добра, семян и коней. Капля в море, но и это поможет выжить многим. Только ушел обоз, начал собирать следующий. Смерды и небогатые горожане уже отдали, что могли, так что теперь подчищал свои и боярские кладовые, а также склады Ивановской, Владимирской и Московской областей.

— К тебе фуры прямо потоком идут, — заметил как-то Николай, сидя у меня за кружечкой «Губернского наблюдателя».

— Бизнес расширяется, Коля.

— Завидовать тебе начали, Федорович.

— Ну ты же видишь, как я живу? Не олигарх. Почти всю прибыль пускаю на благотворительность.

— Правда, что ли? — изумился тот.

— Старенький я уже. С собой на тот свет ничего не унесешь. Стал о душе думать, вот и стараюсь, искупаю грехи. Просто сидеть дома, без дела, скучно, а так и занят, и польза какая-никакая.

— Эвона как. Молодец, Федорович. Я нашим сплетницам расскажу, пусть языки попридержат. А то деревенская зависть — дело страшное. Всякое может случится. Теперь же, глядишь, посовестятся кто-то недоброе сделать. Ты же один живешь, на отшибе, а деньги у тебя, судя по движухе, крутятся не малые.

Этот разговор навел меня на мысль об охране. На следующий день отправился в Москву и нанял на длительный срок пять серьезных ребят в одном из ЧОПов. Руководитель его был мне должен, оказал ему как-то услугу, так что он отпустил своих парней в нашу глушь, за разумную оплату. Поселил их в очень комфортабельной бытовке, за оградой, поставил биотуалет и разрешил пользоваться баней. Что твориться у меня во дворе — их не касалось, главное, чтобы отпугивали доморощенных Робинов Гудов и Геростратов.

Очередную порцию помощи не успел отправить до ледохода. Пришлось перегружать все на ладьи и рассылать собранное уже по воде.

В это время вернулся Бачман. Довольный и счастливый. Потерял его отряд всего двадцать человек, зато оставшиеся обеспечили себя и свои семьи на много поколений вперед. Весь обоз у монголов отбить не удалось, само собой. Но значительную часть откусили. При этом освободили несколько тысяч пленников, в основном молодых мужчин и девушек. Висели партизаны на хвосте у Кадана и Бури почти до самой Рязани. Атаковали всегда неожиданно и никогда не повторялись. Особо жадных, продолжавших грабить, не смотря на приказ к отходу, перебили или сами монголы, или повесил половец, если те умудрялись удрать. Они-то и составили почти все потери. Продолжили бы и дальше, но уже негде стало прятать образовавшийся огромный лагерь из захваченных возов и бывших невольников.

Разделив добычу, отпустил всех по домам, на отдых. Большая часть полоняников разбрелась еще по дороге, возвращаясь к родным пепелищам. Но где-то пять сотен человек остались с отрядом, им просто некуда было идти. Пришлось мне озаботиться их судьбой.

Парней, всех разом, отправил к Петру, в лагерь. С девушками было сложнее. Тех, немногих, кого не успели неоднократно изнасиловать захватчики, пристроил сразу, выдав замуж за молодых парней из деревень. Всего-то и делов, дать приданное в две гривны. А вот несчастных, кого вволю поваляли на стоянках монголы, даже с серебром брать не очень стремились, не смотря на молодость и красоту. К девственности сейчас относились довольно равнодушно, но семя врага было уже внутри девушек и кормить будущих ублюдков никто не хотел. За убийство возможных детей я пригрозил наказывать по всей строгости, так что этот путь не подходил потенциальным женихам. Да и молодые женщины не сильно стремились замуж, понимая, что в новой семье их ждут упреки, а то и побои, хотя вины их в позоре не было. Это мужчины не смогли защитить, а не сами они легли под насильников. С сомнением озвучил вариант с борделями в лагерях, все же не всем нравится это ремесло. К моему удивлению, большинство согласилось. Так они смогут прокормить и себя, и ребенка, не завися от чужой воли.