Максим Дегтярев - Моролинги
– Дальше неинтересно, - пряча лицо сказал мне Шеф. - Ты все понял?
– Да. Корно он не убивал. Быть рядом с Бенедиктом девятого июля не имел возможности. В любом случае, он слишком ценный тип, чтобы навешивать на него два убийства…
– Достаточно! - Шеф пожалел, что у него нет дистанционного пульта для меня. - Ты слишком понятлив.
– Да, Шеф. Кстати, не переоцените его ценность. Т-Мозг у Рунда получился так себе. Я одним своим обошелся, чтобы найти четвертую бомбу.
– Ну, - развел Шеф руками, - против лома нет приема.
Вот это меня задело.
– Не лом, о мой прораб, а свобода воли.
– Ладно, - отмахнулся Шеф. - К черту метафизику! Под большим секретом, вот это место…
Шеф промотал запись почти до самого конца. Рунд стоял в дверях. Говорил Шеф.
– Рунд, я подозреваю, что Темпоронный Мозг не только дошел до шестого уровня, но и успел немного поиграть непосредственно на шестом. Чем закончилась игра?
– Моролингами, - ответил Рунд.
35
Зима в наших краях малоснежная, я об этом уже говорил. Черные кактусы посеребрились инеем, земля заледенела, на площади перед университетом валялись фантики и шпаргалки. Иными словами, поблизости от университета снега не было. Поэтому первое, о чем я спросил себя, когда получил снежком по затылку - откуда взялся снег? Из холодильника?
Посмотрел по сторонам.
Ученый секретарь кафедры Динамического Моделирования, мадемуазель Ливей отряхивала рукавицы. Я выскреб снег из-за шиворота. Вот она диалектика: за шиворот утепленной куртки снег попадет крайне редко, но если попадает, то черта с два выцарапаешь.
– Я не думала, что попаду, - сказала она с виноватой улыбкой.
– Нельзя так расходовать снег. Где вы его взяли?
– Наскребла возле дома. Я тут рядом живу, - и она указала на жилой квартал в километре от университета. На Фаоне я умею определять расстояния на глаз.
– И ходите пешком?
– Конечно. Очень полезно для тех, кто подолгу просиживает перед экраном.
Я ответил, что ко мне это не относится. Мы вошли в здание, "ночной кошмар Мёбиуса" довез нас до кафедры.
– Так вы оказывается к нам! - она была приятно удивлена.
– И к вам и к Цансу. Профессору, насколько я знаю, разрешили работать…
– Не разрешили, - возразила Ливей. - Он вам солгал. Врачи просили его еще неделю побыть дома.
Она сняла пуховую куртку, делавшую ее в четыре раза толще, включила компьютер, он автоматически стал загружать "ШДТ".
– Далеко продвинулись?
– Вывела синие водоросли, - сказала она с гордостью.
– Отчего не зеленые? Желтой краски не хватило?
– Вы эволюцию в школе проходили? (я кивнул) Сразу видно, что нет. Или вы прогуливали уроки. Синие водоросли - это фотосинтез. Вы понимаете, на моей планете включилась фотонная мельница - основа основ жизни. Теперь все пойдет как по накатанному: появится кислород, а вместе с ним и озоновый слой. Озоновый слой защитит живых существ от ультрафиолета. А двухатомным кислородом будут дышать мои моролинги.
– Кто?! - я едва не опрокинул на себя стакан горячего чая. (Ливей заботливо предложила мне чай сразу после того, как загрузились "ШДТ".)
– Чего вы так пугаетесь? Поставьте стакан на стол, а то разольете.
Мне удалось несколько унять волнение. Ливей раскладывала на столе папки с бумагами, что-то весело напевала себе под нос.
– Своих сапиенсов вы назвали моролингами в честь туземцев из романа Брубера?
– Какой БрубЕрр? Я знала одного Бруберра, когда еще жила в Париже. Бог мой, сколько лет прошло… Десять? - и она посмотрела на меня, словно я знал ответ. - Нет, все двенадцать! Он приехал из Кёльна, такой высокий…
– Хорошо, пусть не из романа, - мне пришлось ее перебить. - Но все же, почему вы назвали сапиенсов моролингами, хотя никто не мешал вам назвать их неандертальцами, кроманьонцами или, к примеру, австралопитеками?
– О, какие слова вам известны! Кто б мог подумать.
– А если без иронии.
– Как же можно без иронии? Ну хорошо, эту таинственную историю мне поведал мсье Сёмин. Сёмину рассказал профессор Цанс, которого вы так жаждете видеть. А профессору, вероятно, рассказали сами моролинги. Моролиги утверждают, и профессор Цанс с ними согласен, что первыми на Земле появились они, потом люди мутировали - все, за исключением моролингов. Мы с вами мутанты, господин Федре, настоящие земляне - моролинги.
– И все это всерьез?
– А вы видели когда-нибудь моролинга с чувством юмора?
– Меня они не насмешили.
– Ну вот вам и ответ… ох, - она сжала губы и уткнуло лицо в ладони.
– А "ох" к чему относится?
– Я все время забываю, что Бенедикта больше нет, - всхлипнула она. - Я такая легкомысленная… Наверное, это из-за увлечения играми.
– Да, - согласился я, - в играх через каждый килобайт убивают какого-нибудь Бенедикта. Легко привыкнуть.
– Больше не буду в них играть… Кстати, вот и профессор, - она утерла слезу и сделала изящный жест ладонью, словно Цанс должен был появиться на ладони, а не из дверей.
Я взглянул на пустую ладонь, потом обернулся. Профессор шел, опираясь на трость из шпастого бамбука, украшенную индейским орнаментом. Трость ему подарила Катя в память о Ламонтанье.
– Вы ко мне? - спросил Цанс.
– Да, профессор. Вчера я прочитал последнюю статью Бенедикта: динамическая лингвистика, ее приложения и так далее. Мне не все в ней понятно.
– Статья большая, вы задавайте конкретные вопросы, мы постараемся ответить.
– Хорошо. В статье Бенедикт объяснял, как по совокупности мифов понять их источник и их смысл. И я подумал, нет ли связи между динамической лингвистикой в том виде, в каком она представлена в статье, и проблемой вычислимости аттракторов, которую… которую мы знаем, как решить… - последние слова я произносил с оглядкой на мадемуазель Ливей и ждал, что профессор сам предложит пройти к нему в кабинет.
Цанс, однако, ответил сразу:
– Начнем с мышления, ибо динамическая лингвистика, по сути, наука о мышлении. Мышление - это физический процесс, и, как всякий физический процесс, оно описывается некоторыми физическими законами. Более конкретно - законами хаоса, хотя некоторые из нас по-прежнему склонны верить в свободу воли. Поэтому сознание идет не куда попало, а к некоторым областям притяжения…
– К аттракторам, - догадался я.
– Да, к аттракторам. Ну так вот, законы хаоса, управляющие мышлением, те же самые, что и у эволюционных процессов. Построив соответствующую математическую модель, теоретически можно спрогнозировать тот или иной аттрактор, который в данном случае является в общем смысле текстом. Есть и обратная задача: зная текст, восстановить предысторию его появления, иначе говоря восстановить ментальные флуктуации, приведшие к появлению исходно текста. Вот, в целом, суть проблемы. Не знаю, довольны ли вы моим ответом…
