Михаил Сухоросов - Дикий гусь
— Интересно, кто это?
— Да где? — продолжал недоумевать Малыш. — Мне-то этого… пастуха… покажите.
— Да вон, — Старый обернулся, указывая рукой. — Черт, смылся уже.
— Под колпак нас взяли? — предположил я. Старый кивнул:
— Догадлив. Я бы даже сказал, умен не по годам. Знать бы, кто это и что его привлекло?
Ларико расхохоталась:
— Вы, герои, тут что, по-вашему, каждый день типы в армейских ботинках разгуливают?
Я прыснул и хлопнул себя по лбу, но Малыш оставался серьезен — его, как обычно, интересовали вопросы практические:
— А где мы тормознемся? Может, ближе к гавани?
— В портовом районе без драки не обойдемся, — покачал головой Старый. — Да наемники там и не останавливаются.
— Тогда нейтральный вариант — едем к "Золотой подкове"?
— Дорого, — поморщился Старый. — А нам бы еще что-то по части конспирации предпринять, хоть сверху прикрыться.
— А зачем нам сейчас лошади? — вскинулся Малыш. — Их в деньги и превратим.
— Годится.
В общем, пока суть да дело, мы решили двигаться к "Золотой подкове, и я пялился вокруг во все глаза. Поначалу смотреть в общем-то было не на что, мы проезжали квартал мелких лавчонок, по позднему времени закрытых, застроенный одно-двухэтажными постройками, а вот потом потянулись узенькие и кривые улочки, тут дома были повыше, но куда более обшарпанные. И тут уже потихоньку начиналась ночная жизнь — добропорядочные граждане торопливо пробирались к своим пристанищам, стараясь держаться поближе к стенам; мелкие хищники с бледными испитыми физиономиями провожали нас цепкими, оценивающими взглядами; какие-то оборванцы в немыслимых лохмотьях, звероподобные, не клянчили даже — громко и нахально требовали милостыню; полуодетые девки, выставившись из дверей тускло освещенных притонов, хрипло зазывали клиентов; посреди дороги валялся мертвецки пьяный мужичина в матросской куртке с вывернутыми карманами, но без штанов…Красотища. Сплошная романтика. Но нашу компанию задевать боялась даже пьяная матросня, так что никаких приключений, слава богу, не приключилось.
У самой "Золотой подковы", как я понял, чуть не самого фешенебельного заведениЯ в этом квартале, Малыш снова начал проявлять деловую хватку: забрал у нас лошадей, велел его ждать и смылся. Надо отдать ему должное, обернулся он быстро и даже почти не потерял в цене. Кроме денег, он приволок четыре довольно новых плаща — последний вопль местной моды, как он объяснил. Мода заключалась в том, что эта тряпка без капюшона, зато отороченная снизу мехом должна волочиться сзади по земле. Хорошо еще, что мне плащик коротковат оказался.
В конце концов мы уселись в этой самой «подкове», Малыш тут же грозно шуганул каких-то девиц, на каждом шагу едва не выпадающих из одежды, и потребовал еды и питья.
Более-менее напившись и наевшись, я облокотился на стол и начал прислушиваться к песне — певец, невысокий и щупловатый, сидел за соседним от нас столом и аккомпанировал себе на чем-то вроде гитары. Получалось у него очень неплохо, но вот слов я не разобрал. Точнее сказать, не успел — Малыш со стуком поставил кружку на стол:
— Ладно, Ученик Чародея, а теперь давай-ка выясним, что будем дальше делать.
— Что-что…Хромого искать.
— Допустим. А дальше?
— А дальше — ждите здесь, а потом видно будет.
— А где примерно этот Хромой живет? — вмешался Старый.
— Квартал могильщиков. Кстати, это где?
— Ого…Там и потеряться можно. Это ж район Старой Церкви.
— Вы, родные, забыли — я ж провинциал, здесь в первый раз. Почем мне знать, что там за Старая Церковь? Вы мне растолкуйте по-человечески, где это?
— Покойников там раньше отпевали, — любезно объяснил Малыш. Ценная информация, что тут скажешь…
— Ну и как туда добраться?
— Это в сторону Западных ворот, не доходя с километр.
— Ну, хоть что-то…Только, мужики, я вас умоляю и даже где-то заклинаю: давайте без этих ваших агентурных примочек, хорошо? А то получится, что того человека, который адрес мне дал, я подставляю, а Хромой этот, по вашим рассказам, тот еще типус.
— Уболтал, — с сожалением вздохнул Малыш. — Даже оторваться не дадут.
— Ничего, сейчас оторвешься, — пообещал Старый, указывая глазами куда-то за мою спину, Малыш тут же стал серьезен. Так, похоже, приколы пошли…
— И что вы там увидели?
— Обернись, только незаметно.
Незаметно так незаметно…Я аккуратно уронил под скамью монету и полез поднимать. И что мы видим? Пьяный гвардеец с девкой на коленях…Ну, это явно нее то. Ага, знакомая ряха — тот самый сморчок, что нас у Южных ворот изучал. Да к тому же не один — за его столом, так же, в открытую, на нас уставившись, сидит четверка орлов в одинаковых коричневых камзолах. Знаю эту породу, еще «там» навидался — развалились, кулачищи на столе, бычьи загривки, стриженные головы, глаза дохлых рыб…
Я выпрямился:
— И что за явление там?
— Судя по форме — внутренняя стража, — информировал Малыш. — Насколько знаю, выглядят круто, но в деле…
— Уходить надо.
— Тонкое жизненное наблюдение, — скептически усмехнулся Старый. — Покуда сиди, не рыпайся, здесь огни свалку устраивать не станут, навалятся, когда мы отсюда выйдем.
— А пока, значит, давайте прикинем, куда мы отсюда ноги унесем, — Малыш, как ни в чем не бывало, потягивал из кружки. Старый огляделся, нарочито лениво, повернулся к нам:
— А мы тут, похоже, всех интересуем…Гитариста заметили? Смылся, даже выручку забыл.
Ларико в разговор не вмешивалась, только переводила взгляд на каждого из нас по очереди. Я буркнул:
— М-да, картина Репина "Приплыли"…Слушайте, от них оторваться надо, не могу ж я к Хромому хвост тащить.
— Вот об этом-то мы сейчас и подумаем. Малыш, ты, вроде, получше город знаешь?
— Довольно тихое место — «Пристань», но портовый район, от Старой Церкви далековато. Есть вариант такой — кварталов через пяток не слишком веселая корчма, называется "Желтый Дракон". Что ценно, ее тут почти все знают, так что найти — раз плюнуть.
— Ну, раз так — сейчас от этих клоунов отвяжемся, и ждите меня в этом самом «Драконе». Если через три часа я не появляюсь — отбой.
— Что значит — отбой? — не врубилась Ларико.
— Это значит, что, если верить Малышу, меня будут отпевать в Старой Церкви. Ну, пошли, а то мне эти уроды в коричневом уже на нервы действовать начинают.
— Нервный ты наш… — вздохнул Старый. — А чародейством своим ты можешь на них подействовать?
— Ага, чтоб меня Орден засек.
— Ладно, вопрос снят. Двигаем.
Мы поднялись и направились к выходу, четверка стражников, все так же, в наглую, потянулась за нами. Ларико усмехнулась побелевшими губами:
