Олшеври - Вампиры замка Карди
- Ты славная, - меланхолически улыбнулся Курт. - Какая же ты славная! Нежная, как голубка. И, должно быть, сладенькая, как сахарочек... Как же это я раньше не замечал, как ты прелестна? Подойди ко мне ближе, не бойся!
Гели раскраснелась, смущенная неожиданными комплиментами, и сделала шаг к Курту.
Как сияли его глаза в темноте библиотеки!
Как завораживал его голос!
Он взял ее за руку, склонился и поцеловал: сначала - тыльную сторону ладони, потом - перевернул и провел губами там, где на запястье проступали голубые вены... Он нежно пощипывал губами ее кожу, потом - лизнул, и от этого интимного жеста у Гели мурашки побежали по всему телу. Ей было стыдно и приятно одновременно. Ей хотелось убежать... И остаться рядом с ним навсегда!
- Ты дрожишь. Ты смущена. Глупенькая. Моя прелестная, целомудренная девочка... Скажи, ты ведь любишь меня? - прошептал Курт.
Гели смотрела Курту в лицо, прямо в сияющие глаза, не могла оторвать взгляда... И солгать, глядя в эти невероятные глаза, тоже не могла! Не смогла даже смолчать, хотя именно этого требовали от нее заученные с детства правила приличия. Правда, в этот момент все, чему ее учили, все правила поведения в обществе, все законы взаимоотношений порядочной девушки с достойным молодым человеком - все куда-то отступило, показалось мелким и абсолютно неважным.
- Да. Да, я люблю тебя. Всегда любила, - прошептала Гели.
Курт улыбнулся. Потом взял ее лицо в ладони и долго, долго смотрел. В его глазах крутился ослепительный радужный водоворот, и душу Гели засасывало через этот водоворот в какую-то черную бездну... Она таяла под его взглядом. Растворялась в нем. Когда Курт склонился, чтобы коснуться губами ее губ, Гели в первый момент даже не осознала, что он ее целует... А потом задохнулась от счастья - и от какой-то странной слабости. Курт поцеловал ее! Это все-таки случилось!
Поцелуй лишил Гели последних остатков рассудительности и, когда Курт подхватил ее на руки и понес куда-то по ярко освещенным коридорам, Гели уже не думала и не тревожилась ни о чем. Ей хотелось, чтобы вот так он нес ее целую вечность, прижимая к груди и глядя на нее с торжествующей улыбкой.
Под ярким светом стало видно, что Курт мертвенно-бледен, на щеке у него грязное пятно - словно в земле измазался, и в светлых волосах застряли мелкие комочки земли, и на мундире были следы земли... Должно быть, он вовсе не был болен, а работал. Где-нибудь что-нибудь копал, и это что-нибудь было настолько важным и секретным, что Гели предпочли солгать о его болезни. Да, наверное именно так и было... Иначе - откуда земля?
Курт нес ее по каким-то лестницам - вниз, вниз, вниз - в темноту, но и в темноте он каким-то образом ориентировался безошибочно, и ни разу не споткнулся. В конце концов, он остановился в овальном зале, слабо освещенном лунным светом, лившимся из множества окошек под потолком.
- Скажи мне еще раз - ты любишь меня? - спросил Курт.
- Я люблю тебя, - послушно ответила Гели, глядя ему в глаза.
- Я хочу, чтобы ты принадлежала мне, - тихо и торжественно сказал Курт, и сердце Гели застучало в предвкушении чего-то желанного и страшного. - Я хочу, чтобы ты принадлежала мне вся... Твое тело, твоя кровь, твоя душа... Вся ты. Я хочу взять тебя. Сейчас. Здесь. Но я хочу, чтобы ты отдалась мне по доброй воле. Я не стану принуждать тебя ни к чему и отпущу... Только скажи "нет". И ты больше никогда меня не увидишь.
- Нет, Курт, нет! То есть... Да! - пугливо залепетала Гели. - Я хочу принадлежать тебе! Только не уходи... Я так давно тебя люблю! И я знала, что мы когда-нибудь обязательно будем вместе! Только... Я думала - это случится после свадьбы, а не так... Но и так я тоже согласна, ведь идет война и долг всех немецких девушек отдаваться солдатам СС, облегчать им тяготы войны и рожать от них расово полноценных детей, это наш долг перед Германией, и вообще... Я люблю тебя!
Курт беззвучно рассмеялся и обнял ее. Он прижал ее к себе так крепко, что Гели задохнулась в его объятиях, и он впился губами в ее рот, и он целовал ее, целовал - Гели и представить себе не могла прежде, как на самом деле ощущается поцелуй! Потом они оказались на полу, на камнях, но Гели не чувствовала холода, потому что стыд и страсть поочередно обжигали ее: сильные и ловкие пальцы Курта расстегнули на ней блузку, спустили с плеч бретельки комбинации и теперь его губы скользили по ее груди, его руки ласкали ее бедра... Стыд исчез, осталась лишь радость и жар в крови. И даже когда Курт навалился на нее всей тяжестью, и вошел в ее тело, сминая и разрывая, и тупая боль все нарастала, сменяясь острой, - даже тогда Гели чувствовала себя счастливой, потому что она была с ним... И еще - потому что у нее наступило какое-то временное помешательство. Иначе объяснить это было нельзя. Она сдавленно пискнула в первый момент, придавленная тяжестью его тела, но потом - вела себя совершенно бесстыдно, смеялась и прижималась к нему, и целовала его, и плакала от счастья! А он припечатал ее к шершавым плитам пола, он распял ее на холодном камне, и губы его скользили по ее шее, целуя и засасывая, а потом она ощутила остроту его зубов, и боль от укуса, и почувствовала, что Курт прокусил ее кожу, и кровь, горячая кровь потекла по плечу, а он лижет ее кровь, лакает, как кошка... Гели вскрикнула от восторга и ужаса.
А ответом на ее крик стал низкий, звериный вопль:
- Ку-у-урт! Не-е-ет! Нет!
Курта словно что-то рвануло вверх - и в сторону, словно чьи-то могучие руки сорвали его с Гели, приподняв над полом, а потом он покатился по полу, сцепившись с кем-то темным и сильным... И остановился, прижав к полу яростно извивающуюся женщину - Магду! Она рычала и скалилась, глаза ее горели рубиновым пламенем на бледном лице, она была похожа на чудовищного призрака, на демона из преисподней!
Гели застыла в ужасе, приподнявшись на локте, забыв про распахнутую блузку и задранную юбку.
- Как ты мог?! Как ты мог?! Взять ее тело, отдать ей свой жар... Когда у тебя есть я! Ведь я люблю тебя! - завывала Магда. - Я буду любить тебя вечно! Я ради тебя... Все! Я умерла за тебя! А ты... Эту ничтожную, жалкую, уродливую... Ты ведь мог пить ее кровь, просто пить ее кровь - для того она и привезена сюда, чтобы носферату пили ее кровь! Но ты не должен был касаться ее тела...
Магда отчаянно зарыдала.
И Гели почувствовала, как на голове у нее начинают пошевеливаться волосы: слезы, стекавшие из глаз Магды, были кровавыми!
Курт смотрел на Магду холодно и спокойно. Дождался, когда она замолчит. И лишь тогда заговорил:
- Ты не вправе указывать мне, что я должен, а что - нет. Только Хозяин диктует законы. Только его власть я терплю. Нашего общего Хозяина - и моей тайной Хозяйки. А ты... Ты ничтожна вдвойне: ты моя собственность - и его!
