Олшеври - Вампиры замка Карди
- Девочка моя! Бедная моя девочка! Опять он тебя обидел? - прошелестел знакомый, родной, любимый, бесконечно мелодичный, странно тихий голос Лизе-Лотты.
Тихий настолько, что Гели казалось - он звучит только для нее, внутри ее головы.
- Фрау Лизе-Лотта! Миленькая! Как же я рада вас видеть! - всхлипнула Гели, протягивая руки к Лизе-Лотте.
- Я тоже... Так рада тебя здесь видеть... Почему ты плачешь? - спросила Лизе-Лотта, заключая Гели в объятия настолько нежные и легкие, что Гели их почти не ощутила, хотя и видела, что Лизе-Лотта обнимает ее.
- Мне так плохо... Я так боюсь! - пролепетала Гели.
- Я утешу тебя... Ты забудешь все свои горести... Обещаю! Ты ведь веришь мне, милая? Ты мне веришь? - ворковала Лизе-Лотта.
- Конечно, я вам верю! Я вам так верю - как никому на свете! Я так вас люблю! - пылко ответила Гели, любуясь прекрасным лицом Лизе-Лотты.
Прекрасным... Да, теперь она была прекрасна! Она так переменилась! Не только фарфорово-гладкая, атласно-светящаяся кожа и алые, словно зерна граната, губы Лизе-Лотты поразили воображение Гели. Но еще и волосы рассыпавшиеся по плечам пышными упругими завитками, блестящие, как соболий мех! И изящно-округлившееся тело... Все в Лизе-Лотте обрело какую-то новую, яркую красоту.
Так же, как и у Курта... С ним тоже произошло такое!
- Ты плачешь... Он обидел тебя, да? Это он? Он опять? - спрашивала Лизе-Лотта, стирая слезы со щек Гели.
Гели нашла в себе силы только кивнуть. Она не могла рассказывать о том, что случилось между нею и Куртом... Она вообще была не в силах говорить об этом. Возможно, никогда не сможет. Да никто и не поверит. Даже Лизе-Лотта. Даже она не поверит... В то, что Курт превратился в вампира! Разве можно вообще поверить в такое?!
- Голландцы говорят: даже горбатого исправит могила... Но этого и могилой не исправишь! - сочувственно и лукаво улыбнулась Лизе-Лотта. - Все такой же... И по-прежнему обижает тебя!
Руки Лизе-Лотты гладили Гели по волосам, затем заскользили по шее и ниже - по обнаженной груди. Гели смутилась на миг - ведь она так и не успела застегнуть блузку... Но в движениях Лизе-Лотты не было ничего похотливого или грязного. Только ласка, чистая ласка, которую может дарить любящая мать своему захворавшему ребенку!
- Ты такая горячая! - прошептала Лизе-Лотта. - Горячая, юная кровь...
Гели вдруг почувствовала, как сильно она замерзла. Буквально промерзла до костей! Какая уж тут горячая кровь? Ее била дрожь, ей казалось, что вся кровь в ней застыла... А от прикосновений Лизе-Лотты становилось еще холоднее. Там, где скользили ее пальцы, - кололо морозцем.
Гели вспомнилась сказка Андерсена про Снежную Королеву... Но Снежная Королева была бесчувственная и злая! Нехорошо сравнивать ее с милой, доброй Лизе-Лоттой.
И вообще - Снежных Королев не бывает!
Как и вампиров...
- Иди ко мне, моя девочка, я тебя обниму, я тебя согрею, ты забудешь все свои беды, иди ко мне, иди ко мне, иди ко мне, иди...
Голос Лизе-Лотты неумолчно звучал в голове Гели, словно серебряные молоточки выстукивали по звонким струнам: "иди ко мне"!
Гели вдруг ощутила странную истому. Захотелось лечь в объятия Лизе-Лотте и ни о чем больше не думать... Все забыть. Отдаться ласкающему голосу и нежным рукам.
Гели закрыла глаза...
И ощутила, как губы Лизе-Лотты касаются ее шеи там, где ее только недавно кусал Курт! А потом - легкое покалывание зубов... Словно комар хоботком выискивает местечко, куда бы ему вонзиться... Присосаться... Чтобы пить кровь... Кровь!
Гели взвыла и отшатнулась от Лизе-Лотты.
- Нет! Нет! Нет! Не хочу! Ты тоже! Ты чудовище! - вопила она, пытаясь заглушить мелодичный зовущий голос.
Лизе-Лотта выглядела растерянной и огорченной. На нее просто жалко было смотреть. Было бы жалко смотреть, если бы не длинные изогнутые клыки, высовывающиеся из полуоткрытого рта!
- Что ты, девочка? Что ты? Я не хочу тебе зла... Я хочу тебя утешить... Тебе будет хорошо... Обещаю! Ты же веришь мне? Ты мне веришь? И разве я похожа на чудовище? Ты только взгляни на меня... Посмотри мне в глаза, девочка! Иди ко мне! Иди ко мне...
- Боже! Боже! Боже! - вскрикивала Гели, зажимая ладонями уши.
Но это не помогало избавиться от голоса, и уши были не при чем, потому что голос звучал внутри, в голове...
- Боже, помоги мне! Помоги мне, Господи! Мадонна! Ангелы Господни! заходилась в истерике Гели.
И вдруг поняла, что Лизе-Лотта молчит. Уже некоторое время молчит. Гели перестала кричать и опасливо отвела ладони от ушей.
Лизе-Лотта молчала! И смотрела на Гели с такой искренней грустью и лаской. Потом улыбнулась. И исчезла... Словно бы погасила свое внутреннее сияние и слилась с темнотой. Или же вовсе растаяла во мраке.
Гели посидела, всхлипывая, а потом поднялась и побрела, цепляясь за стенку, ощупывая ногами пол перед собой прежде, чем сделать очередной шаг. Побрела в сторону, обратную той, откуда появилась Лизе-Лотта... Гели шла долго. Потом устала и присела, привалившись спиной к холодной и мокрой стене. Обхватила руками коленки, пытаясь хоть как-то согреться. И заснула, трясясь от холода.
Проснулась она от резей в пустом желудке. А еще - от слабого, но ритмичного звука, нарушавшего тишину подземелья. Словно тихие, легкие шаги... Гели успела услышать их еще во сне, потом открыла глаза - и ее буквально резануло светом, очень ярким в кромешной тьме подземелья.
Свет слабо прорезал темноту и скользил, скользил... По направлению к ней!
Гели не успела осознать, что свет был желтым, а не фосфорически белым. И того, что по форме он никак не напоминал лицо, но - попросту луч от карманного фонарика... И даже того, что находился он настолько низко, что предполагаемому вампиру пришлось бы передвигаться ползком, чтобы так вот светиться у самого пола!
Но для того, чтобы все это сформировалось и уложилось в мозгу, нужна была хотя бы минутка. А вот минутки-то у Гели и не было. Потому что паника захватила ее, захлестнула обжигающей волной, и вырвалась изнутри диким криком...
Заорав, Гели вскочила и кинулась бежать по коридору - обратно, в темноту, туда, откуда только что пришла.
За спиной ее катилось эхо ее крика, и еще чей-то вопль, пронзительный и зловещий, так же рождавший могучее эхо...
Гели бежала, пока всем телом не ударилась обо что-то упругое, теплое...
Пока не рухнула вместе с этим упругим, теплым, на прямо на него...
Раздался странный глухой стук и кто-то что-то рявкнул по-английски прямо на ухо Гели.
Английский Гели знала, но это слово было ей не знакомо, к тому же в данный момент она вообще не в силах была что-либо анализировать.
Гели ощупывала то, что оказалось под ней, царапала руки от швы на ткани и верещала, верещала, как раненный заяц!
