Виктор Суханов - Мини-футбол на Маросейке
— Серьезный у вас подход.
— Это еще не все. На втором этапе отбора отстраняют также тех, кто отличается скупостью и отсутствием юмора.
— Поразительно!
— Не удивляйтесь. Я ведь предупреждала, что чужестранцам сложно нас понять. Хотя вещи очевидные. Природная скупость — тоже особенность мозга. Ее очень трудно преодолеть. А скупые люди не имеют широкого подхода при решении больших и малых проблем. Сдерживая себя в мелочах, они губят серьезные дела. Кроме того, скупые, как правило, не выдвигают молодежь, не создают ей условий для роста, полагая, что никто не должен получать слишком много в ранние годы…
— Но ведь скупость нередко появляется у людей с возрастом, когда они стареют?
— Правильно, это качество мозга. А если у человека мозг «старый» с детства, то это черствый человек, эгоистичный и ему нельзя руководить другими.
— Во Франции ваши воззрения вызвали бы немало споров. Только при чем здесь юмор?
— Юмор — признак высшей интеллектуальности любого человека. Но главное, люди с чувством юмора никогда не создадут атмосферы страха, нервозности и угнетенности среди тех, кем руководят. Это очень важно: раскованность снимает у подчиненных стрессы и продлевает им жизнь… Да, забыла еще одно важнейшее качество — его обладатели немедленно отстраняются от дальнейшего участия в конкурсе на руководящую должность. Это — зависть.
— Зависть — понятно. А что такое третий этап отбора?
— Если человек прошел второй этап, ему предлагают учиться четыре года в специальной, единственной в стране школе администраторов. Там он получает знания, совершенствует свой характер, развивая доброжелательность, требовательность и великодушие, внимательность к людям, а также быстроту мышления, умение принимать ответственные решения в экстремальных ситуациях. Кроме того, его обучают конкретным специальностям. После окончания учебы каждому выпускнику намечают будущее в соответствии с его индивидуальными способностями и наклонностями. Кстати, большинство тех, кто принадлежит к рабочей группе Первого Совета, неизвестны, их знают только члены Совета. Рабочая группа тайком как бы со стороны наблюдает за деятельностью провинциальных правительств и дает наверх объективные рекомендации, кого можно выдвинуть во Второй Совет.
Раймон искренне поблагодарил Лалу за разъяснения.
Далее в рукописи Поль отмечал, что разговор отца с Лалой был значительно длиннее, но он восстановил лишь наиболее важные его вехи.
К вечеру того же дня путники прибыли к подножию горы, в которой был вырублен храм Девяти. Начинало темнеть, поэтому быстро поставили шатры, а осмотр храма отложили до утра.
Вечером случилось непредвиденное.
Выйдя из шатра, Раймон решил немного размяться, подышать ночным воздухом и полюбоваться звездами. Он отправился вниз по дороге, которая вела в Рус. Внезапно из-за больших камней на него прыгнула какая-то черная тень. Будучи хорошо натренированным спортсменом, Раймон резко присел и «помог» напавшему стукнуться головой о камни на дороге. Но не успел француз выпрямиться, как кто-то крепко обхватил его сзади. Раймон нагнулся, схватил обеими руками ногу того, кто его держал, и резко рванул ее вперед и вверх между своими ногами, одновременно опрокидываясь всем телом назад на нападавшего. Тот упал на спину, застонал и разжал руки. Но этим дело не кончилось. Перед Раймоном оказался третий, с кинжалом, поблескивавшим в правой руке. Человек замахнулся, но Раймон успел поймать его правую руку в «замок», после чего в плече у напавшего что-то хрустнуло, он громко закричал и повалился на землю.
— Неплохо! — похвалил себя Раймон, подбирая кинжал.
Двое стонали на земле, тот, кто напал сзади, удрал.
«Какого черта они напали? Что я им сделал?» — подумал Раймон.
Из темноты вынырнули Лала и Чандра.
У друссиянки в руках было огнестрельное оружие, похожее на короткую снайперскую винтовку.
— Пропал Су! — крикнул Чандра. — Что с тобой случилось?
— Не со мной, с ними! — Раймон показал на лежащих. Он коротко рассказал о нападении.
— О кони ветра! — воскликнула друссиянка. — Это же один из наших бывших охранников в «Саду для гостей»!
Она указала на лежавшего на земле человека, обеими руками державшегося за голову и непрерывно стонавшего.
— Так, значит, снова Муссатанг! Су у нас, конечно, похитили. Только бы его не убили! Уйти они не смогут, вниз дорога одна. Я здесь знаю все тропинки и могу точно сказать, где укрылись похитители.
Прибежали Поль и Илу.
— Опять вам придется слушаться мудрой женщины, — продолжала Лала. — Раймон нечаянно помешал муссам уйти вниз вместе с Су. Они, конечно, хотят вернуть обана на родину, чтобы там публично казнить. Спрятаться бандиты могли только в одном месте, недалеко отсюда. Тропинка справа ведет к площадке над пропастью, в скале там есть выемка вроде небольшой пещеры. Думаю, они в этой пещере. Пошли!
Лала, как кошка, бесшумно и плавно двинулась вверх по тропинке среди скал. В правой руке она держала оружие. Остальные, также стараясь не шуметь, последовали за ней. Метров через триста Лала остановилась. Она приладила к плечу винтовку и выстрелила в темноту. Раздался крик. Позднее Раймон узнал, что винтовка была снабжена подзорной трубой, позволявшей видеть в темноте. Друссиянка выстрелила снова. И вновь кто-то закричал. Тогда Лала предложила муссам сдаться, пока их всех не перестреляли. Ответом было молчание. Только после третьего выстрела, также попавшего в цель, муссы стали выходить по одному из пещеры. Последним, ко всеобщему удивлению, вышел Шу. Пленников было десять человек, но пять из них, включая двух, покалеченных Раймоном, были ранены. Лала, будучи отличным стрелком, стреляла только в ноги и руки. У друссиянки оказался с собой небольшой аппарат связи, и она тут же сообщила в столицу о происшедшем. Вскоре в темном небе появились яркие светящиеся точки — фары приближавшихся стреколетов. Из машин выпрыгнули врачи, оказавшие первую помощь пострадавшим муссам. Затем на стреколеты погрузили здоровых и раненых пленников, и машины поднялись в воздух.
После таких событий уснуть никто не мог. Все собрались в одном из шатров, и Су рассказал о разговоре со своим бывшим сослуживцем Шу, пока ожидали стреколеты. Шу говорил откровенно, ничего не утаивая. Он понимал, что никогда больше не сможет вернуться в Муссатанг, где его либо убьют заговорщики, либо казнит король.
По словам Шу, король давно уже вызывал недовольство у большинства высших сановников страны, поскольку полностью перестал с ними считаться. Созрел заговор. Возглавил его Ку Разумный. Часть заговорщиков арестовали, но произошло это чисто случайно, и ядро заговора уцелело. Короля решено было арестовать во время его поездки по стране, когда охрана Его Неповторимости будет поручена не только королевским телохранителям, но и местным воинским подразделениям. Потом намечалось — вещь неслыханная! — всенародно судить Муссу Сегодняшнего-Неповторимого. Короля собирались обвинить в ненужной жестокости и в вопиющей несправедливости. А чтобы обвинение было обоснованным, решили предварительно специально организовать другой открытый политический процесс против ряда известных и ни в чем не повинных бобанов, а также тех, кого вкупе с Лалой, Полем, Раймоном и Су хотели обвинить в шпионаже в пользу Друссии и в измене родине. Приговор — в таких случаях его подписывал лично король — мог быть только одним: смертная казнь на центральной площади столицы. Была и другая цель: процесс отвлекал внимание службы охраны короля от подлинных заговорщиков. Потом, после ареста короля, предполагалось обнародовать факты, свидетельствовавшие о невиновности казненных… Арестовать путешественников собирались дня через три после их обеда у Ку Разумного. Тот, убедившись лично, что Лала — друссиянка, должен был получить разрешение на арест чужеземцев у Муссы Сегодняшнего.
