Андрэ Нортон - Нет ночи без звезд
Но у него такой подвески нет. Сандер подошёл ближе к лампе и стал изучать трубку Максима. Вот точка, нажатие на которую привело к уничтожению машины. Но здесь есть ещё четыре точки.
Был только один способ проверить — попробовать. Знаком приказав Рину отойти, чтобы его не затронула возможная катастрофа, вызванная безрассудством попытки, Сандер всунул трубку в отверстие двери и нажал первую кнопку.
Ничего не произошло! Но Рин испустил вопль, опустил морду и зажал её лапами. Сандер быстро отпустил кнопку. Не этим ли Максим подчинял себе койота?
Рин яростно мотал головой, грозно и низко рыча. Потом посмотрел на Сандера и оскалил зубы.
Кузнец почти решил не трогать остальные кнопки. Он не хотел, чтобы на него обрушился гнев Рина. И он не знал, как объяснить койоту, что он вызвал это мучение не сознательно, а исключительно по незнанию.
Снова попробовать применить силу трубки? Да. Но сначала он должен подготовиться, чтобы не ослепнуть, как в первый раз. Сандер обернул голову влажной рубашкой, заправив концы под капюшон. Он отослал Рина назад, потом вставил трубку в углубление. И нажал кнопку.
Даже сквозь повязку он ощутил белую вспышку. Послышался звон металла. И прямо в лицо ему ударил горячий воздух с ядовитым дымом.
Но он услышал ещё кое-что. Спутать этот свирепый свист с чем-нибудь ещё просто невозможно. Пеканы! И судя по звуку, они прямо перед ним.
Сандер стянул повязку с глаз. Дверь раскололась надвое и открылась щель, достаточная для пеканов и даже для Рина. Но весь проход всё равно не открылся. Оттуда струился свет, более яркий, чем в коридоре. Он освещал Кая и Кайю, пригнувшихся, готовых к схватке. За ними лежала груда предметов, ярко освещённых, назначения которых он сразу понять не мог.
И он совсем не хотел причинить вред пеканам. Преодолевая сухость в горле, Сандер громко крикнул:
— Фейни!
Вибрация стала сильнее, громче звучали удары, так же громче раздавался боевой свист пеканов. Но девушка не отвечала.
Может, она ранена, захвачена одной из защитных машин, о которых говорил Максим, и тем вызвала гнев пеканов? Или нарочно поставила их здесь сторожить, чтобы ей не помешали? Каков бы ни был ответ, он не устранит Кая и Кайю.
Они же должны почувствовать его запах, вспомнить, что он был принят Фейни, путешествовал с ней. Но поможет ли ему это знакомство? Сзади он услышал топот лап Рина. Животные не должны сцепиться.
Сандер отступил на несколько шагов, внимательно глядя на пеканов. Они не делали попыток выйти из-за двери, которую он раскрыл. Он порылся в мешке с пищей и достал несколько маленьких лепёшек, вкус которых так напоминает мясо, одну из которых с аппетитом съел Рин. Сандер бросил каждому пекану по три лепёшки.
Кайя принюхалась первой. Нащупала одну из лепёшек языком и тут же проглотила целиком. Вторую она зажала в зубах, прежде чем самец соизволил заметить свои. Они ели, по-прежнему глядя на Сандера и продолжая свистеть. Но подобрали все крошки, как будто очень проголодались.
Сандер понимал, что не может притронуться к ним, как делала девушка. Но он присел на корточки, достал ещё две лепёшки и протянул их животным. Они схватили пищу, а он сознательно спокойным голосом заговорил:
— Фейни?
Может, он и на самом деле глуп, как говорил Максим, что пытается общаться с пеканами при помощи голоса. Что может означать это повторяющееся имя для животных, которые продолжали смотреть на него так внимательно, что их взгляд даже слегка пугал его? Но он терпеливо повторил:
— Фейни?
Кай присел на задние лапы, его голова высоко вознеслась над сидевшим кузнецом. В таком положении пекану достаточно одного движения, чтобы добраться до Сандера когтями и клыками. Кайя смотрела, но не садилась.
— Фейни… Кай… Кайя… — Сандер попытался связать три имени. Он не мог даже представить себе, что происходит в таком далёком от человека мозгу пеканов.
Кайя перестала свистеть. Она наклонила голову и облизала правую лапу. Но самец не изменил своей боевой позы.
— Фейни… Кай… — Теперь кузнец использовал только два имени, глядя прямо на самца. Для этого требовалось большое усилие воли: выпустить Кайю хоть на мгновение из поля зрения — большой риск.
Кай встал на четыре лапы. Хотя Сандер не мог прочесть выражение его морды, он чувствовал, что зверь удивлён. И ещё что-то, помимо удивления. Страх? Сандер не был уверен.
Сознательно идя на риск, Сандер медленно встал и сделал шаг вперёд. «Фейни!» — сказал он в четвёртый раз с уверенностью, которой на самом деле не ощущал.
Кайя попятилась. Она взглянула на самца, потом снова на человека. Издала звук — не предупреждение. Кай свистнул, показав клыки. Но Сандер, ободрённый действиями самки, сделал ещё один шаг.
Самец тоже встал на четыре лапы, попятился, всё ещё посвистывая, но теперь и он отступал. Кайя повернулась и уходила. Наконец самец сдался, хотя всё ещё подозрительно посматривал на Сандера.
Рин последовал за кузнецом. Он с трудом протиснулся в щель. Но пеканы больше не угрожали им. По-видимому удовлетворённые, они повернулись спиной к Сандеру и уходили куда-то, скользя между грудами непонятных металлических и стеклянных предметов, заполнявших помещение.
Свет тут был очень яркий, у Сандера вновь заболели глаза. И эта комната жила. Не той жизнью, с какой он был знаком, но жила. Её заполняла какая-то энергия. Эта энергия заставляла светиться разноцветными огнями какие-то трубки; огни, яркие, резкие или спокойные, окружали некоторые установки. В комнате было тепло и влажно, и Сандер откинул капюшон, расстегнул куртку.
У него не было никакого желания рассматривать окружающее. Игра цветов, тёплая чуждая атмосфера вызывали отвращение. Как только он отыщет Фейни, нужно будет немедленно уйти отсюда! Он ощущал, как мурашки бегают по коже от потоков невидимой энергии.
С ленты на его голове срывались искры. Она постепенно нагревалась. Но он её ни за что не снимет! Холодное железо спасло его дважды, и он цеплялся за него теперь, когда его окружало нечто совершенно непонятное, такое, что он даже не решался осмотреть его внимательнее.
Пеканы привели его к маленькой комнатке по другую сторону помещения. Она была едва ли больше просторного шкафа. Стены прозрачные, через них можно было заглянуть внутрь. И там, прижимая к груди подвеску, сидела Фейни.
Хотя её глаза были широко открыты, и она смотрела прямо на него, Сандер понял, что она его не видит. Но что она видит? Несмотря на жару, его вдруг охватил озноб. На её лице быстро менялись выражения. Страх, ужас, отвращение…
Волосы её стояли дыбом, будто каждая прядь заряжена энергией. На верхней губе и на лбу собирались капельки пота и скатывались по щекам, будто она непрерывно плакала. Всё её тело было охвачено ужасным оцепенением, выдававшим невероятное напряжение.
