Роберт Силверберг - На дальних мирах (сборник)
Вид у консула стал еще более озабоченным.
— Прошу вас, не горячитесь. Мы сделаем все возможное. — Он помолчал, затем добавил. — В этом деле есть еще одно обстоятельство.
— А именно? — без энтузиазма спросил Марнер.
— Вы помните, что по условиям испытаний два домеранжи работают на Земле? — консул внимательно оглядел лабораторию. — Это помещение не прослушивается?
— Думаю, нет, — ответил Кембридж. — Вы можете говорить свободно. Какое они к нам имеют отношение?
— Есть небольшой шанс, — консул понизил голос. — Я поддерживаю регулярную связь с Землей и поэтому в курсе дел. Как вы уже знаете, с первыми двумя заданиями домеранжи справились успешно.
Партнеры нетерпеливо кивнули. Кальбертсон виновато улыбнулся.
— Мне несколько неудобно в этом признаваться, но, похоже, на Земле возникла та же идея, что и на Домеранге.
— Вечный двигатель?
— Не совсем, — ответил Кальбертсон. — Они подсунули вашим соперникам липовый антигравитатор…
— И что у них вышло?
— Пока ничего. Все еще работают. Но если они такие умники, как утверждают, то рано или поздно они его сделают. Вам просто надо набраться терпения и ждать. Разумеется, все это время мы о вас будем заботиться.
— Я не понимаю… — Марнер осекся.
— Если они будут продолжать работу, то в конце концов изобретут антигравитатор. А тогда, я думаю, можно будет организовать нечто вроде обмена.
— Но это может затянуться на годы, — нахмурился Марнер. — А потом вдруг они его вообще не изобретут?.. Что мы тогда будем делать?
Консул пожал плечами.
— Послушай-ка, Джастин, — в глазах у Кембриджа зажглись озорные огоньки, — ты что-нибудь понимаешь в теории гравитационных полей?
— А к чему ты это спрашиваешь?
— У нас тут идеальная лаборатория, — пояснил Кембридж. — Я думаю, те двое домеранжи не откажутся подписаться под чужим антигравитатором, если, конечно, к этому делу правильно подойти.
— Вы что, — заинтересовался консул, — можете сами разработать антигравитационную машину? И если ее тайком переправить на Землю и подсунуть инженерам, у нас будет повод для…
Он замолчал, обнаружив, что его никто не слушает. Двое друзей, перебивая друг друга, уже строчили на листке бумаги какие-то уравнения.
ХРАНИЛИЩЕ ВЕКОВ
[24] Перевод В. Вебера
Соглашаясь испытывать первую машину времени, направляемую в будущее, я полагал, что путешествие будет недолгим. Мне предстояло лишь посмотреть, как выглядит Земля через десять миллионов лет после рождества Христова и вернуться назад.
Вернуться! Нежное, сладкое слово! Сколько раз грезил я возвращением в бурлящий, перенаселенный 2075 год, но судьба распорядилась так, что я принадлежал будущему и пути назад не было.
Первые эксперименты с машиной времени, проведенные с кроликами и другими животными, дали неплохие результаты, и было принято решение пригласить испытателя, то есть меня, и посмотреть, что из этого выйдет. Я помнил усталые, напряженные лица вокруг, когда я поднимался на небольшое возвышение, где стояла машина. Откинув тяжелую медную дверь, я забрался внутрь.
Все очень нервничали. Казалось, не я, а они рискуют собственной шеей. Впрочем, в их поведении не было ничего удивительного. Успешно ли произойдет перемещение человека во времени или эксперимент постигнет неудача, на многие годы определяло их научную карьеру. Я же не мог потерять ничего, кроме жизни.
После соответствующих напутственных речей и заявлений для прессы мне сказали, что пора трогаться. Все замерли. Я захлопнул дверь, повернул переключатель, как указывалось в инструкции, и компьютеры взяли управление на себя. Я не очень-то верил, что машина заработает, но не задумывался над этим. В любом случае мое вознаграждение оставалось без изменений.
Послышался низкий гул, бородатое лицо профессора фон Брода, наблюдавшего за мной в иллюминатор, задрожало и расплылось, машина набрала скорость, и лаборатория исчезла. Я был один, в серой пустоте пространства-времени.
Наручные часы показывали 14:10. По расчетам мне предстояло провести несколько часов в будущем и вернуться в 2075 год в тот же день в 14:15. Для тех, кто остался в лаборатории, мое путешествие должно было продлиться пять минут независимо от того, сколько времени я проведу в будущем.
Я уселся поудобнее, ожидая прибытия в назначенное время.
Скоро мне надоела серая муть за иллюминатором. Большой диск на стене подсказал, что прошло немного больше трех миллионов лет, то есть я не добрался даже до половины пути.
Я поднялся и стал осматривать довольно просторную и уютно обставленную жилую капсулу машины. Я обнаружил неплохую библиотеку сенсорных кассет, проектор, приличный запас пищевых концентратов и внушительную аптечку, где среди множества препаратов оказался и реювенил, удивительное средство, возвращающее молодость.
В изумлении я разглядывал найденные сокровища, недоумевая, зачем все это в путешествии, которое должно продлиться менее суток.
Вскоре я понял, в чем дело, но это не доставило мне особого удовольствия. Создатели машины позаботились о том, чтобы я ни в чем не испытывал недостатка, если их творение застрянет где-то в будущем.
Все-таки полет экспериментальный. Ученые не были твердо уверены, будет ли их машина работать согласно расчетам, и постарались облегчить жизнь бедняге-испытателю, если произойдет непредвиденное и окажется, что она может двигаться только в одном направлении — вперед.
Профессор фон Брод заверил меня, что путешествие и в будущее и в прошлое так же безопасно, как поездка на метро, но, очевидно, некоторые его коллеги испытывали определенные сомнения и настояли на том, чтобы снабдить испытателя духовной пищей, продуктами и лекарствами.
Я бросил взгляд на серый иллюминатор, негодуя на себя, что впутался в авантюру, но тут же сообразил, что веду себя глупо. Будучи профессиональным испытателем, я попадал и в более опасные передряги, но всегда выбирался из них живым и невредимым. В общем, я не имел права жаловаться на неожиданности, которые могли подстерегать меня в пути.
Должно быть, я задремал, так как пришел в себя от сильного толчка. Гудение прекратилось, раздался удар гонга, подняв голову, я увидел, что стрелка на диске отсчитала десять миллионов лет.
Я бросился к иллюминатору. Ну что ж, по меньшей мере машина не сломалась. Пока было непонятно, где и в какой эпохе я нахожусь, но машина явно покинула стены лаборатории.
За иллюминатором до горизонта тянулась плоская бесцветная равнина, голая, без единой былинки, вероятно, дожди и ветры сравняли с землей все горы и холмы.
