Сергей Афанасьев - Звездный странник
Рейнольдс подчеркнуто недовольно присел в тени, стараясь никому не мешать.
— Для того, чтобы ваше поведение на людях выглядело как можно естественнее, вы должны будете сейчас отрепетировать свои публичные отношения — улыбки друг другу, выражения счастья, совместные поцелуи, небольшой рассказ о себе, чтобы ваш партнер случайно не попал впросак в обществе ваших друзей — ведь вы все время будете на людях. После свадьбы — недельный круиз. А через месяц-полтора можете спокойно разводиться.
— Целоваться я не буду, — вдруг категорически произнесла Элора, глядя в пол немигающим взглядом.
— Почему? — несказанно удивился секретарь. — Ведь ваше согласие было уже получено…
— Не хочу, — произнесла девушка потупившись. — Мне это неприятно. А на свадьбе я уж изображу это как полагается.
— Нет, у нас должны быть гарантии, — отрицательно покачал головой секретарь.
— Не буду и все, — с детской упрямостью произнесла девушка. — А у вас совесть есть? — вдруг обратилась она к Сергею. — Вы то что молчите? Вам не стыдно участвовать во всем этом спектакле?
— Не смотрите на все это так серьезно, — постарался вмешаться Сергей, перебивая секретаря, стараясь как можно беззаботнее улыбаться и понимая, что в случае провала этой затеи, она из этого здания, скорее всего уже и не выйдет. — Представьте, что это игра, дурачество, школьный розыгрыш.
— Буквально то же самое я и говорил мисс Дебюсси несколько минут назад, — добавил зачем-то секретарь.
Девушка с минуту внимательно смотрела на Сергея, потом перевела свой взгляд на Августа Зелински.
— А-а, — устало протянула она, откидываясь в кресле и закидывая ногу на ногу. — Как вы все мне надоели… Делайте, что хотите.
— Вот и хорошо, — проговорил, улыбаясь секретарь, а Сергей облегченно вздохнул про себя.
А в дальнем углу чуть скрипнул деревянным креслом Клиф Рейнольдс.
— Садитесь напротив друг друга и начинайте, — потребовал секретарь голосом театрального режиссера.
— Я родилась двадцатого сентября, — вяло начала Элора. — Сейчас мне девятнадцать лет. Мама — Адалия Дебюсси — домработница, папа — Ведий Дебюсси — пенсионер, а до этого — доцент института космических исследований.
— Улыбочка, улыбочка…
Девушка натянуто улыбнулась.
— Ну что это такое, — шутливо возмутился секретарь. — Ворон пугаете?
Она улыбнулась поприветливее и у Сергея вдруг екнуло сердце.
— Серж, — дал новую команду секретарь.
— Когда я родился не помню, — бодро начал Сергей. — Провал в памяти. (Улыбочка, улыбочка, сколько раз говорить…) Не знаю по какой причине. Пришел в себя на нижних уровнях в компании бомжей. Жил с ними, питаясь на свалках… — Элора удивленно посмотрела на Сергея.
— Элора…
— В школу поступила рано — в 5 лет, — продолжила она, губами улыбаясь еще приветливее и холодно сверля глазами своего будущего мужа. — После окончания 8173 средней школы поступила в институт космических исследований на кафедру внеземных поселений. В настоящее время учусь на 3 курсе.
— Серж…
— Мне наверное около 26 лет, работаю… — он вопросительно посмотрел на секретаря. Тот утвердительно кивнул. — В 16 управлении контрразведки в 3 отделе, под прикрытием социологического института. И там и там у меня должность — инспектор. Возглавляю группу…
— Так, хорошо… — перебил Август Зелински. — А теперь чувства… Начинает девушка.
Элора замялась, перестав улыбаться.
— Не затягивай, — поторопил секретарь.
— Я люблю тебя, — еле слышно произнесла она.
— Плохо, — заметил секретарь. — В глаза, в глаза смотреть…
— Я люблю тебя, — произнесла она снова, подняв глаза и прожигая Сергея насквозь своими большими черными зрачками.
— Теперь обними мужа.
Элора, вздрогнув от этого слова, жестко обвила шею Сергея руками. И у него сразу же вспотели виски, словно это был не спектакль, а на самом деле.
— Серж, я люблю тебя, — произнесла девушка и ее губы соблазнительно раскрылись в опасной близости от его лица.
— Поцелуй… — со странной интонацией (сладострастной?) произнес секретарь.
Сергей вздрогнул и удивленно посмотрел на шефа. Клиф Рейнольдс только пожал плечами.
Элора в очередной раз перестала улыбаться. Помедлила. А потом, закрыв глаза, стала медленно приближать к нему свои сухие напряженные губы, прошептав чуть слышно — я вас ненавижу…
Они целовались еще несколько раз (без всякого удовольствия), в промежутках рассказывая о своих привычках, увлечениях и недостатках. Попеременно — то она была активно, то он… Поцелуи были сухими и короткими и каждый раз она вытирала губы платком, а он, отпуская девушку, пытался в который раз убедить себя что это все неправда, что нельзя так расслабляться и давать волю эмоциям и корабельным воспоминаниям. Все что там было — уже в прошлом, и возврата к нему нет — это надо понять и осознать и больше не делать ошибок. Это говорил его разум, а чувства были против. Они восставали против разума, радуясь и втайне надеясь на затягивание этого эксперимента — ведь в совместной жизни вряд ли она разрешит дотронуться до себя, даже случайно.
Во дворце бракосочетания было непривычно пусто.
Они поднялись по широкой лестнице, в конце которой их уже ждали двое в одинаковых костюмах и парочка журналистов. Сергей и Элора шли под ручку и вяло улыбались по сторонам.
— А где у нас свидетельница? — спросил секретарь одного из обладателей костюма.
— Сейчас будет, — ответил тот. — Приводит себя в порядок.
— Добрый день, — раздалось от дверей.
Сергей быстро обернулся на такой знакомый голос.
Легкой свободной походкой к ним приближалась Лана в достаточно дорогом и нарядном платье, похожим на тот, в котором была Элора на каком-то приеме. Мгновенье они не мигая смотрели друг другу в глаза, потом девушка подошла к Элоре.
— Поздравляю, — чуть слышно деревянным голосом сказала она.
— Не за что, — тоже тихо ответила грустная невеста.
— Молодые, прошу вас, — хорошо поставленным голосом произнесла немолодая женщина в нарядном платье и они торжественно ступили на длинную ковровую дорожку.
Журналисты сделали по паре ленивых снимков.
— Я вам еще устрою сладкую жизнь, — еле слышно проговорила Элора, не разжимая губ и продолжая улыбаться гостям и плавно идти к столу регистрации. — Вы еще пожалеете об этих деньгах и о том, что согласились на все это.
— Да, — кивнул он, тоже как дурак улыбаясь направо и налево. — Я тоже неподарок.
Наконец их длинный путь закончился…
