Алексей Свиридов - Человек с железного острова
– Что им надо? Ведь не жрать же хотят?
– А может, и жрать. Или, скажем, их на нас эти, светлые мудрецы натравили. В любом случае надо от них отвязаться.
Студент после раздумья произносит:
– А что стоять-то? Кольчугу они не прокусят, я-то сразу и не сообразил!
– Можно попробовать. Давай вперед, а я страхую.
Студент отдает мне фонарь и бодро топает от камня. Шагов через сорок на него с трех сторон кидаются волколаки – он стреляет, но мимо. Студента валят наземь и пытаются перегрызть горло. Он пытается отпихнуться, но его рука с ножом прочно зажата в челюстях одного из волков, и он только дергается. Хватит экспериментов. Я даю очередь облегченными пулями, затем вторую и третью, растрачивая весь их запас. Один точно убит, да и остальных зацепило – освобожденный Студент резво кидается ко мне.
Стоит, дрожит, жалуется:
– Ты в меня тоже попал. Теперь синяки будут.
– Ну как волки вблизи?
– Неприятно. Они, сволочи, сильные и тяжелые – хорошо, что ты со мной не пошел. Сам бы я не вырвался, факт.
– Ладно. Следи вокруг, а я с Эсте поговорю.
Как узнал он про нашу незадачу, так сразу всю свою сдержанность потерял. Обругал все на свете, потом заявляет:
– Я так понимаю, до рассвета вы не тронетесь. И на месте будете после полудня, а то и позже. Сделаем тогда так – мы погрузимся с утра в лодку, затем уйдем наверх, а потом, как вы подойдете, снова сядем. Так будет лучше.
По ходу разговора еще одного пришлось угостить – забывчивый, видимо, экземпляр. Студент глотает подряд две таблетки, затем и меня угощает – сразу и усталость уплывает, и вокруг смотреть интересней становится. До утра этой заправки должно хватить – и хватает. Вместе с утром к нам приходит туман – плотная белесая мгла охватывает все вокруг. Но это уже не страшно – скоро встанет солнце, и от волколаков останутся лишь прозрачные тени. Мы со Студентом для верности ждем первых лучей а затем покидаем место осады.
Ему правда охота посмотреть, как будут исчезать трупы волков, но я не даю, и так застряли безбожно.
Утро – самое подходящее время для ходьбы по всякого рода опасным и просто непонятным местам. Всяческая нечисть, умаявшись за ночь, уже отправилась восвояси, а не менее опасная, так сказать, «чисть» еще как следует не взялась за дело. И может быть поэтому, а может и по какой другой причине, никаких дополнительных приключений с нами в это не происходит. Да лесок стал поровнее, погостеприимней, свежо и хорошо. Ровно в пол-одиннадцатого я слышу переговоры Эсте с самолетом – ребята уже грузятся, добрались без потерь. Я приподнятом настроении, Студент тоже, насвистывает даже. В полдень останавливаемся пообедать, и тут меня вызывают с самолета. Незнакомый голос:
– Алек, здесь пилот Угол.
– Да, Угол, слушаю.
– Сколько вам осталось до озера?
– Расстояние или время?
– Время.
– Часа три, самое большее четыре.
– А самое меньшее?
– Ну скажем два с половиной, а что случилось?
– Пока ничего, погоди минутку.
Пауза. Затем я слышу, как Угол обращается к оператору, видимо забыв отключить внешнюю связь. Та часть диалога, которую слышно, выглядит так: «Орри, а сколько у нас времени?… И не больше? Так они же не успеют, черт!… А с юга обойти?… Сейчас?!» Я не выдерживаю:
– Эй, эй, Угол, да что там у вас?
– Алек, дело, в общем, плохо. Через час тут будет вихрь-кольцо. А по всему материку растет напряжение.
– Замечательно! А от кольца перехлест волн ожидается?
– Да, причем очень сильный. – Угол говорит спокойно, но я понимаю, ему сейчас куда как неуютно. Кольцо – это верная гибель для всего летающего размерами крупнее хорошо откормленной вороны. Одно дело, когда на спокойном фоне кто-то устраивает прямой канал, и всех, кто туда попал, просто тащит по потоку. В такие каналы наши не раз попадали, пока обстановку щупать не научились, и обходилось без ущерба. А кольцо рвет на части, просто раскидывает в стороны кусками все что попадется, и с тем большим удовольствием, чем крупнее добыча. И волны от него, да еще при повышенном фоне вещь опасная – и зашвырнуть куда угодно могут, и просто по квадратным милям размазать.
– Еще лучше. Угол, а чего ты, собственно медлишь? Улепетывай, пока цел!
– А вы?
– Мы сами собой, а ждать будешь – и машину угробишь, и всех кто там. Все, мы к месту не идем. Проваливай!
– Погоди, но ведь можно…
– Ничего нельзя, рви назад. Я отключился. – И вправду, с последней фразой я отключаю связь, и даже сдираю наушник. Студент ничего не понимает, глазами хлопает. Наконец задает вопрос:
– Так мы… все? Не полетим сегодня?
– Да, мой юный друг. – Парень не виноват, но обращаюсь я к нему почему-то издевательски и раздраженно: – Вы удивительно догадливы нынешним утром. Мы действительно сегодня не полетим. Более того, ни завтра, ни послезавтра мы тоже не полетим. И вообще воздушная экскурсия отменяется. Ты теорию А-каналов знаешь?
– Ну.
– Здесь собирается кольцо.
Студент в ответ молча, но с чувством шмякает кулаком оземь. Эмоция простительная.
– И что же теперь делать? А, Алек? Нам же нельзя на этом месте оставаться!
– Опять в самую точку попал! Ты сегодня прямо гений!
Студент мою язвительность игнорирует, и продолжает:
– Значит надо… Во! Надо добраться до Большой Реки, и сплавиться по нему вниз до Круглого…
– Ага, и при этом неопознанным оказаться. Детская задачка!
– Ну а что еще придумать можно? В Гавань возвращаться не стоит, а до южного форпоста еще дальше.
– Да пока не знаю, что еще. А что это так стемнело резко? – сказал я это, и сам же на небо гляжу.
А в небе нехорошо. Прямо из ничего возникают плотные серые и черные тучи. Их клочки бродят безо всякого порядка, с явной тягой к центральной туче, растущей прямо на глазах. Студент говорит одновременно испуганно и восхищенно:
– Ну, сейчас будет концерт! Неужели это все против нас?
Я более прозаичен:
– Крышу бы какую найти. Доспехи доспехами, а торчать под дождем не тянет. Здесь есть какой-то проселок, куда идет, я даже не представляю, карты не хватило. Двинем-ка по ней.
Студент молчит, пытаясь постичь ход моих мыслей – значит нужны пояснения, и я их выдаю:
– В такую погоду, как сейчас устроится, все, что тут есть живого, попрячется по норам. В том числе и те, кто может быть по нашу душу послан. А мы тем временем отсюда уйдем. И еще: не сегодня – завтра придет конец мембранам нашего одеяния и с ними – всей нашей водо-газо и прочей непроницаемости. А она нам может пригодится, так что мембраны лучше не перегружать. Я думаю, что дорога эта идет к такой же деревухе, как мы были, а там и сараи есть, и прочая архитектура.
