Михаил Тырин - Тварь непобедимая
Ганс направлялся в дом, где до сегодняшней ночи жил Кича. На брелке с ключами от «Понтиака» висели и два ключа от его квартиры.
Когда он открывал дверь, на кончиках пальцев уже поселилась легкая дрожь. Он не раз бывал в этой квартире и знал каждый угол, но сегодня все выглядело иначе. Теперь казалось, что каждая вещь укоризненно глядит на него исподтишка и думает: «Ты убил!»
Поминутно прислушиваясь и озираясь, Ганс начал рыться в вещах покойного бригадира. Он просто выворачивал ящики на пол, о порядке думать не приходилось. Он искал деньги, без которых теперь было просто не обойтись.
Квартира у Кичи была обставлена куда лучше, чем у Ганса, и здесь было много красивых и дорогих вещей, дразнивших взгляд. Но Ганс сейчас не мелочился, а просто спасал свою шкуру. Перевернув полкомнаты, он наткнулся на картонную коробочку из-под бритвы, внутри которой перекатились какие-то тяжелые металлические штучки.
Он содрал крышку – внутри нашлось с десяток золотых побрякушек: цепочки, печатки, кулоны. Все было новое, на всем еще болтались бирочки с указанием цены и пробы. Ганс одним движением сгреб золотой запас бригадира в карман и продолжил поиски.
Через некоторое время он нашел, что искал. Стоило раньше там посмотреть – тугой сверток зеленых бумажек был заткнут в глиняную сахарницу, стоявшую на полке среди журналов, рамочек с фотографиями, крошечных статуэток и прочей бесполезной мишуры. Почему-то Кича разделял мещанскую привычку прятать деньги там, где их в первую очередь будет искать мало-мальски опытный квартирный вор. Впрочем, мало какой вор решился бы к нему влезть.
У Ганса оказалась приличная сумма денег плюс золото. Он бы еще поискал, но выдержка была уже на исходе. Любой шум с улицы заставлял вздрагивать.
Выходя из подъезда, он пытался идти спокойно с безразличным лицом, но это плохо удавалось. Ноги так и просились рвануть вперед и скорей исчезнуть из этого двора.
Наконец «Хонда» вынесла его на оживленную улицу. С деньгами Ганс ощущал себя куда лучше. Осталось только заправить бак – и рвать из этого города на пятой скорости. Хорошо бы сменить машину, но это не сейчас.
Несколько дней Ганс рассчитывал отсидеться в каком-нибудь доме отдыха, куда они с ребятами часто срывались на шашлыки. Там были отдельные номера или коттеджи, терпимая кормежка, нелюбопытный персонал. Оттуда можно было созвониться со знакомыми в любом городе и прикинуть свои дальнейшие ходы.
Ганс не слишком волновался, куда и к кому придется ехать, с деньгами он был уверенным в себе и неуязвимым. Хорошо бы еще как-то извернуться и продать «Понтиак», но это уже риск.
Размышления прервались, когда на светофоре вдруг кто-то постучал в правое окно машины. Ганс увидел, что незнакомый человек из белого «БМВ» просит его причалить к обочине.
Он остановился, хоть и был очень удивлен и напуган.
– Привет от главнокомандующего, – сказал незнакомец, лениво растягивая слова. Ганс узнал голос и манеры помощника Сударя, с которым день назад говорил по телефону.
– Ну, ты все телишься? – спросил человек. – Деньги, что ли, не нужны?
– Нужны, – осторожно проговорил Ганс.
– Сегодня последний срок, не забыл? Будет товар-то?
Ганс словно бы повис над пропастью, не зная, в какую сторону качнуться. Отказаться от всего и спокойно уехать или раскрыть карты напоследок, рассказать, кто есть кто. Конечно, лучше поскорей отсюда убраться, но ведь надо же и последний должок больнице вернуть. Сам же собирался выложить Сударю, что они сделали с Лукой.
Ганс решил говорить. «Видать, сама судьба, – подумал он, – подогнала сюда этого мужика на «БМВ».
– А знаешь, что это за товар? – угрюмо спросил он.
– Животное какое-то редкое, что ли... – равнодушно ответил человек.
– Животное? А вот хрена. Это Лука! Которого весь город сейчас ищет.
– Не понял... – Он мигом отбросил скуку с лица и весь как-то собрался. – Хочешь сказать, что ты Луку у себя держишь? И что, выкуп за него хочешь?
Ганс понял, что ошибся, заговорив не с того места. Он поспешил поправиться:
– Я до сегодняшнего дня сам не знал, что это Лука. Короче, так: он попал в одну платную больницу и там из него сделали такого вот урода. И сейчас он у них, я сам видел, как его со свалки увезли.
– Со свалки? – Человек пристально и долго посмотрел на Ганса. – Ты сам-то понял, чего нагородил? Какая свалка? Какая больница?
– Если интересно, могу сказать, какая больница, – довольно усмехнулся Ганс.
– Стоп! Так, пристраивайся за мной, поехали. – Он деловито влез в свою машину.
– К Сударю? – с тайной надеждой спросил Ганс.
– Ага, к Сударю. – И дверца машины захлопнулась.
Тут вдруг Гансу стало не по себе. Он вляпался туда, куда ему совсем не надо было. Сдать айболитов – это одно, но куда-то ехать, объяснять, да еще в такой момент... И не послушаться нельзя, это ребята серьезные. Это не дорожный патруль, от которого можно просто нагло удрать, притопив газ.
Следуя за «БМВ», Ганс подъехал к неприметному офисному центру, где на трех этажах уживались и страховая компания, и кадровое агентство, и турфирма, и школа бухгалтеров, и еще много чего. Его долго водили по полупустым и неуютным кабинетам на нулевом этаже, где пришлось несколько раз пересказать всю историю разным людям. Сударя среди этих людей Ганс, конечно, не увидел.
Потом кто-то ему со странной усмешкой бросил: «Ты, оказывается, бригадиру своему чан просквозил? Чего глаза лупишь, весь город уже в курсе, уже и менты знают».
Ганс проклинал тот момент, когда заговорил на улице о Лукове. Нужно было срочно рвать когти, а его все еще держали при себе. А потом произошло и вовсе неожиданное. Его отвели во дворик, где ремонтировались машины, и сунули в какой-то пустующий железный сарай.
«Обосрался ты, чувак, по полной программе. Посиди, подумай, пока люди будут разбираться. И не трясись, тебя здесь не найдут».
Ганс остался один под замком, вновь погружаясь в то мерзкое чувство, которое мучило его утром. И поделать с этим он ничего не мог.
В тот же день доверенные лица встретились с Сударевым и виноватыми голосами доложили, что вот, дескать, ходят слухи, что Лука и тот говорящий уродец – одно и то же.
Сударев рассвирепел было, что его отвлекают какими-то идиотскими баснями, но вдруг насторожился. «Надо проверить», – сказал он, и голос прозвучал как команда.
* * *Майор Соляков был во всех отношениях сильным человеком. Он имел не только крепкие мышцы и кости, не менее крепкой была у него и психика. Поэтому он не впал в панику, когда обнаружил в своей личности провал глубиной в несколько месяцев.
В течение двух дней, сидя дома, он пытался сам по частицам воссоздать свое «я» с того момента, как его жена повредила колено на льду. Но цельной картины не получалось, хотя какие-то куски памяти удалось поднять на поверхность.
