Хол Клемент - Американская фантастика. Том 10
Писарь, которого никто не слушал, теперь фотографировал адмирала.
Пан Сатирус пригладил шерсть и заковылял вперед, постукивая костяшками пальцев о палубу.
Первым его увидел адмирал. Он перестал позировать перед аппаратом и показал пальцем:
— Обезьяна! Почему не обеспечена безопасность?
Врач обернулся и что-то сказал одному из сторожей, который торопливо полез в вертолет.
— Не надо обеспечивать мне безопасность, адмирал, — сказал Пан Сатирус. — Мне очень нравится говорить с людьми. У нас был такой славный ленч в мичманской столовой.
— У мичманов не бывает ленча, — сказал адмирал. — Они обедают и ужинают. Ленч бывает только у офицеров.
Пан Сатирус пожал плечами и отвернулся. Спорить с этим человеком было совершенно бесполезно. Спор продолжался бы годами, а толку не было бы никакого. Как от самолетов и вертолетов… и космических кораблей под названием «Мем-саиб».
Штатский вернулся, и, заметив его, Пан Сатирус, собиравшийся уйти, тотчас повернулся к нему лицом. Он знал, что было в руках у этого человека: смирительная рубашка и пистолет, стреляющий зарядом успокоительного лекарства.
— Уберите эти штуки, — сказал он. — Я не хочу их видеть.
— Стреляйте, стреляйте, — рявкнул адмирал. — Я не собираюсь лететь вместе с обезьяной, пока ее не свяжут!
Сторож колебался.
— Это просто успокоительное, сэр, — сказал он. — Оно его с ног не свалит.
Пан Сатирус решил, что ему пора зарычать. Затем он немного поколотил себя в грудь кулаком, подражая человеку, который играл гориллу в какой-то телевизионной постановке.
— Осторожней с пистолетом, Нельсон, — сказал врач. Обеспечьте безопасность.
— Взять обезьяну! — командовал адмирал. — Обеспечить безопасность.
Тут что-то было неладно. «Обеспечить безопасность» могло, оказывается, означать и «оставить в покое», и, наоборот, «что-то предпринять». Пан пожалел, что ему пришлось мало читать морских рассказов, рассказов о военно-морском флоте. Интересно, что теперь с тем сторожем, который хотел поступить в торговый флот радистом?
Адмирал адмиральствовал вовсю.
— Вы командир этого корабля? — вопросил он старшего лейтенанта. — Выделите несколько человек, пусть займутся этой обезьяной и обеспечат безопасность!
— Я бы вас попросил не подчеркивать мою принадлежность к обезьянам, адмирал, — сказал Пан Сатирус. — Я не люблю, когда меня сваливают в одну кучу с гориллами, орангутангами и гиббонами. Я шимпанзе, Пан Сатирус, для краткости меня можно называть просто Пан. — Он почесал голову и добавил: — Сэр.
— Он еще разговаривает! — возмутился адмирал.
Пан Сатирус ответил вполне резонно, как он полагал:
— Как и вы, адмирал.
Адмирал побагровел.
— Старший лейтенант, вы слышали, что я сказал? Выделите несколько человек и…
Командир вытянулся в струнку.
— Сэр, для этого мне придется вызвать добровольцев.
— Действуйте.
Пан Сатирус завопил. На этот раз он бил не в грудь, а по палубе. Шум получался изрядный.
Служитель, державший смирительную рубашку, вытирал ею лицо.
— Вряд ли вы найдете добровольцев, — сказал Пан.
— Старший лейтенант, прикажите главному старшине корабельной полиции пристрелить это животное, — распорядился адмирал.
Пан шагнул к адмиралу.
Но тут произошла заминка. Моряк с такими же почти знаками различия, как у Счастливчика Бронстейна, но только с меньшим числом нашивок, подбежал к адмиралу, отдал честь и вручил листок бумаги. Радиограмму.
Адмирал прочитал ее и перечитал снова. Он отер пот с лица, хотя в руках у него не было для этого смирительной рубашки.
— Старший лейтенант, — сказал он. — Отмените последний приказ. Пусть ваш главный старшина корабельной полиции поставит у космического корабля часовых. Никто не должен заходить в корабль. Повторяю, никто. И никто не должен говорить с… с пилотом.
Подбежавшие моряки построились вокруг «Мем-саиба».
Горилла Бейтс, стоявший во главе своих минеров, печатая шаг, подошел к адмиралу и отдал честь.
— Сэр, — сказал он. — Я вызываюсь охранять мистера Сатируса.
Адмирал внимательно поглядел на Гориллу. Казалось, он считает нашивки на его рукаве.
— Мичман, вас зовут Бейтс? — спросил адмирал. — Мы вместе служили на «Хауленде».
— Так точно, сэр. Вы были тогда лейтенантом. Я вызываюсь охранять мистера Сатируса.
— Кого?
— Пана Сатируса, сэр, шимпанзе. Он любит, чтобы его называли Паном Сатирусом, мистером Сатирусом.
— Не называйте его мистером.
— Но он же пилот? Я буду стоять на часах и следить, чтобы никто не говорил с ним, пока не прибудут с берега ребята из службы обеспечения безопасности.
Пан Сатирус раскачивался на руках. Его уже не беспокоило, сколько он здесь пробудет. Тут было гораздо приятнее, чем на мысе Канаверал.
— Откуда вы знаете, что прибывают люди из службы обеспечения безопасности, мичман? — спросил адмирал.
Пан посочувствовал Горилле Бейтсу, у которого был такой вид, будто ему хотелось почесать в затылке — ощущение, весьма знакомое Пану и особенно острое, когда тебя привязывают в космической капсуле, в барокамере или в реактивной тележке. Мичман с трудом нашелся что ответить.
— Ну, за де… обедом Пан сказал, будто он переделал свой космический корабль так, что тот полетел быстрее света. Вот я и прикинул… Телеграмму вы насчет этого получили, ребят к космическому кораблю пускать не ведено и разговаривать с мистером Сатирусом тоже никому не разрешается… Полет быстрее света — это, видно, очень хорошее секретное оружие.
Адмирал кивнул. Теперь его лицо было уже не краснее обычного.
— Старый верный служака, — сказал он. И, взволнованно откашлявшись, бросил старшему лейтенанту: — Вы здесь командир, распорядитесь!
— Возьмите себе в помощь еще одного добровольца, мичман, — тотчас распорядился старший лейтенант. — Господин адмирал, кофе подадут в кают-компании.
— Вызвался еще радист первого класса Бронстейн, — сказал мичман Бейтс.
Счастливчик и Горилла с серьезными физиономиями подошли к Пану Сатирусу, а адмирал, капитан и врач направились вниз, или внутрь, или куда там ходят на корабле.
Лейтенант распустил строй. Оба сторожа, бросив смирительную рубашку в вертолет, полезли туда же и заперлись изнутри.
— Пошли вниз, в каюту Гориллы, Пан, — сказал Счастливчик. — Я не могу сообразить никакой выпивки, но у меня в радиорубке есть немного лимонада и печенья.
— Это будет совсем неплохо, — сказал Пан. — У этого адмирала не все дома, что ли, Горилла?
