Елена Федина - Бета Малого Льва
— А ты думаешь, я ничего не заметила? — выпалила Ингерда.
Пришлось немного остудить ее романтический пыл.
— Я с ней спал, — беспощадно сказал он, — как нормальный самец. Но я не хочу, чтобы какой-то аппир проделывал то же самое с моей дочерью. Ты свободная земная женщина, а не идеальная любовница, выведенная из пробирки.
— Теперь я понимаю, — покачала головой дочь, — почему она не с тобой, а с Ольгердом. А я-то никак понять не могла! Просто ты никогда ее за женщину не считал, так, за аппирскую подстилку. А Ольгерд ее любил. И теперь она с ним. А тебя даже не помнит!
— Меня это вполне устраивает, — сказал он, — а ты, — он окинул взглядом ее комнату, — собирай вещи, — и добавил нервно, на секунду теряя контроль над собой, — и сними этот идиотский халат!
— Зачем? — насторожилась она.
— Завтра же отправишься на корабль вместе с Туки и Расселом. А оттуда домой. Старт послезавтра.
— Никуда я не полечу! — визгнула Ингерда, — ни за что!
— Полетишь, — властно сказал он.
— Если ты мой отец, это еще не значит, что ты можешь вмешиваться в мою личную жизнь!
— Прежде всего, я — твой командир. И я тебе приказываю завтра же явиться на корабль в распоряжение Торела.
— Так нечестно, — сказала она потрясенно, — па, что ты делаешь? Я же тебе этого никогда не прощу!
— Простишь, — сказал он, — когда опомнишься.
Леций плавал в своем бассейне. Ричард встал на краю, сунув руки в карманы.
— Ты решил, кто из аппиров летит на Землю? — спросил он.
— Да, конечно, — лениво отозвался хозяин замка, — они уже готовы, сидят на чемоданах.
— Антиграв стартует в восемь утра.
— Отлично.
— Моя дочь улетает с ними, — сухо сказал Ричард.
Леций закрыл глаза. Через минуту он взглянул на Ричарда.
— Кто же заменит ее в больнице?
— Ты хочешь сказать, кто ее заменит в твоей постели?
— Извини, — усмехнулся Прыгун, — я не предполагал, что это — беседа с разгневанным отцом.
Он вылез из воды и накинул халат. На голове его была чалма, и вообще он напоминал изнеженного древневосточного правителя. Старательно прикрыв длинной полой свою изуродованную ногу, он сел на край круглого дивана со столиком в центре, взял со стола длинную трубку и закурил. Глаза его устало щурились.
— У меня нет никаких шансов? — спросил он.
— Ни малейшего, — твердо сказал Ричард.
— Послушай… а вдруг ты ошибаешься, Оорл? Вдруг все не так пошло и мерзко, как ты думаешь?
— Если б ты думал о ней, а не о себе, то давно бы понял, что ей нужно жить на Земле, иметь нормального земного мужа и рожать от него нормальных здоровых детей. При чем тут ты, Леций Лакон? Зачем ты стараешься привязать ее к себе?
Леций глубоко затянулся.
— А что говорит она сама?
— Это не имеет никакого значения. Слушай, что говорю тебе я: это моя дочь, и напрасно ты этого не учел. Если я вдруг узнаю, что ты преследуешь ее на корабле или на Земле, от тебя останется мокрое место.
— Куда уж мне против черного тигра! — усмехнулся Леций, — наконец-то ты показал свои зубы, Ричард… Только угрозы твои совершенно напрасны. Я и сам понимаю, что лучше иметь тебя в друзьях, чем во врагах, — лицо его стало холодным и жестким, голос окреп, — у меня есть цель, — сказал он, — и ты мне нужен. И если для этого придется отказаться от прекрасной девушки, я откажусь от нее, можешь не сомневаться. Еще не поздно, Ричард. Отправляй ее отсюда, она быстро меня забудет, зачем ей, в самом деле, какой-то аппирский урод?
К такому неожиданному отступлению Ричард был не готов. Он даже почувствовал нечто вроде угрызений совести, словно это он виноват в его уродстве.
— Ладно, — сказал он хмуро, — будем считать, что мы договорились.
— Я уже со всеми договорился, — усмехнулся Леций, — и с твоим сыном, и с моим братом. Только они выбирали более мягкие выражения, чем ты… но на то ты и отец своей принцессы.
— Я вообще против смешанных браков, — заявил Ричард, — ничего хорошего из них получиться не может.
— Ты категоричен. И, наверно, прав, — Леций посмотрел, прищурившись, — я не буду с тобой спорить. Но ты даже не представляешь, чего ты меня лишаешь, Оорл.
— Почему же, — ответил ему Ричард с тихой досадой, — того же, чего ты лишил меня: прекрасной женщины, которая меня почти уже любила.
Леций выпрямился и широко распахнул свои синие глаза.
— Уверяю тебя, это вполне можно пережить, — закончил Ричард.
Немая сцена прервалась появлением Ольгерда. Он вбежал в зал, споткнувшись о ковер, и спросил с отчаянием в голосе:
— Па, вы не видели Ла Кси?
— Нет, — сказал Ричард, — а в чем дело?
— Кажется, она опять сбежала!
— Подожди, не волнуйся так. Мало ли, где она может быть.
— В последний раз ее видели в больнице. Она была одна с пациентом. А потом куда-то вышла… Он говорит, что на ней лица не было!
— Успокойся. Если ей стало плохо, значит, она где-то в замке. Она не могла далеко уйти.
— Я не думаю, что ей стало плохо, — мрачно сказал Ольгерд.
— А что же? — тоже нахмурился Ричард.
— Я думаю, что она все вспомнила, — сын посмотрел на него с отчаянием, — в том числе и своего эрха.
Ингерда, захлебываясь слезами, собирала рюкзак. Не так уж много у нее было вещей, но, кажется, каждую она намочила. Всем было не до нее, Туки готовился к отлету, Конс занимался подготовкой переброски на Пьеллу, а отец, брат и Леций занимались поисками Зелы. Она с ее маленьким горем была просто нелепа на этой планете больших проблем. Принцесса улетала, так и не дождавшись своей сказки.
Все оставалось тут: безобразные аппиры с их гнойными язвами и лишаями, осенняя пожухлая трава, облетевшие голые деревья и киты, дружно плывущие куда-то в синем море.
— Не реви, — сказал заглянувший Ольгерд, — отец прав, — нечего связываться с аппирами.
— Ты так говоришь от злости, — всхлипнула она, — потому что Зела исчезла.
— Беги ты с этой планеты к чертовой матери, — устало сказал брат, — я бы тоже сбежал, да долги не пускают.
— А я не хочу! Почему он за меня решает?
