Борис Мешарин - Посланник
— Вот это правильно, гниды они.
— Петя, ну чего ты — праздник у Коли, а ты со своим разборками лезешь, — переби-ла его Ольга Федоровна. — К столу давайте, рассаживайтесь.
Вошел дежурный офицер охраны.
— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться к Ирине Петровне?
— Обращайтесь.
— Ирина Петровна, на КПП задержан автомобиль с гражданином Тихоновым. Ут-верждает, что он директор вашей фирмы, и вы его сюда пригласили.
— Есть у меня такой директор, но я его сюда не приглашала, — удивилась Ирина. — Хорошо, пропустите его.
— Есть пропустить, — дежурный козырнул и вышел.
— Вы пока действительно садитесь за стол, а я на минутку выйду. Есть еще один сюрприз сегодня, сейчас принесу. Садитесь, садитесь, — подтолкнул легонько Николай Суманеева с Фроловым.
Пока они рассаживались, Посланник спустился на первый этаж к смотровой ком-нате.
— Вам сюда нельзя, товарищ генерал-лейтенант, — закрыл собой дверь офицер ох-раны, — гражданин еще не досмотрен. Подождите, пожалуйста, немного.
— Наручники есть? — спросил Посланник.
— Есть, товарищ генерал-лейтенант.
— Давай и иди отсюда, погуляй пару минут
— Товарищ генерал, не положено, я не могу.
— Это приказ, выполняйте. Выполнять, я сказал, — прикрикнул генерал.
Офицер отошел от двери, и Посланник зашел внутрь.
— Ну, здравствуй, мил человек. Ты же ко мне шел — вот он я, говори.
— Товарищ генерал, я не к вам, я к своей хозяйке пришел.
Тихонов оглядел генерала — не соврали шефы. И звание и звезда героя. Он еще не определился с ним и решил потянуть время. Можно, конечно, вырубить, но вывезти сложно будет, охраны слишком много.
— Брось воду мутить, мил человек, я прекрасно знаю, кто ты. И тебе не уйти отсю-да. Сейчас охрана зайдет и все, твоя песенка спета, пойдешь в камеру. Сам знаешь — ста-тья по высшей мере без амнистии. Так что говори, что хотел и руки вперед, — генерал по-крутил наручниками.
Тихонов решил не рисковать дальше. Вывезти генерала не получится, но сам он уйти сможет, в боевых искусствах нет ему равных. Тогда нужно генерала убить. Резкий, быстрый и сильный удар ребром ладони по кадыку, удар, словно молния. Генерал едва успел поставить блок и Тихонов взвыл от боли. Его рука, наткнувшись в ударе на сталь-ной блок генерала, практически переломилась пополам. Но он, превозмогая боль, решил применить еще один коронный и смертельный удар под ложечку двумя пальцами, разры-вая диафрагму и поджелудочную железу. Резкий выпад и снова неимоверная боль от сло-манных пальцев, которые натолкнулись на пресс живота, как на броню.
Генерал открыл дверь и позвал охрану.
— Наручники на него наденьте и отведите в мой кабинет. Вести его только вот та-ким образом, — генерал взял руку на прием через плечо, сгибая задержанного пополам, — если выпрямится — убьет вас ногами. Никаких туалетов и остановок в пути, может симу-лировать потерю сознания от боли, чтобы потом убить вас. При симуляции покрутите ему сломанную руку: сразу придет в себя. И самим его не тащить, это один из приемов вывернуться. Стукните по перелому и ноги побегут без всяких отказов. При любой нестандартной ситуации — охнет, пукнет, споткнется — бить по перелому без разговоров. Выполняйте.
Задержанного повели, генерал вздохнул и пошел за ними, все-таки не надеясь на охрану. На пролете меж этажами Тихонов засеменил ножками, потом споткнулся и повис у охранников на руках. Все произошло так естественно, что они и не подумали стукнуть его по сломанной руке. Опираясь плечами на руки охраны, Тихонов оттолкнулся от земли, нанося удар каблуками сразу по двум головам. И снова взвыл от боли, натолкнувшись на блок генерала. Ноги, правда, не сломал, но зашиб сильно, и идти сам уже не мог.
— Говоришь вам, говоришь — как в стену горохом, — начал журить охранников ге-нерал, — лежали бы сейчас с проломленными черепами, — он указал на каблуки с выдвину-тыми наружу железными шипами. — Сказал же конкретно: споткнется — бить по руке, а не держать за руки. Дети, ну прямо дети. Ладно, тащите теперь его волоком, сам уже не пой-дет и драться не будет.
Николай вернулся к гостям и отвел Ирину в сторону, шепча на ушко:
— Этот Тихонов гнидой оказался, задержала его охрана и в мой кабинет отвела. Похитить меня приехал или убить, в крайнем случае. Мы с генералами поговорим с ним, а ты родителей займи, придумай что-нибудь подостовернее. Некрасиво все вышло, но что поделать, не зря твоя интуиция не хотела его принимать.
— Коленька, а ты заранее знал, что Тихонов плохой человек?
— Знал, Ирина, не скрою, но так надо было.
— А Фролов с Суманеевым знали?
— Нет, они не знали, но должны были знать, об этом мы еще поговорим. Все, ми-лая, иди к родителям.
— Иду. На сердце тревога прошла, спокойно стало, его не обманешь, если оно лю-бит.
Николай обнял жену, потом произнес уже громко:
— Господа генералы, есть срочное дело государственной важности, прошу в мой кабинет.
Фролов с Суманеевым встали, пожали плечами, глядя на родителей Ирины, и вы-шли.
— Что случилось, Николай Петрович? — Тревожно спросил Фролов.
— Случилось то, что случилось, Иван Сергеевич. Твоя охрана обгадилась по-детски полностью. Иди, они тебе сами все расскажут. Завтра рукопашный бой лично у них принимать стану, как экзамен. А мы с Петром Степановичем у меня в кабинете будем, ему тоже блеснуть нечем, кроме детской неожиданности.
Генералы прошли в кабинет. Суманеев от неожиданности замер, увидев лежащего на полу незнакомца.
— Кто это и как он сюда попал?
Начальник УФСБ стал понимать теперь, почему Посланник отчитал Фролова.
— Кто он — надеюсь, сам расскажет, а попал сюда по своему заданию и по недос-мотру охраны. Ваш прокол, генерал, сыграл большущую роль.
— Ничего не понимаю…
— Подожди, Петр Степанович, ты вызови лучше сюда своего следователя для оформления задержания и официального допроса. Я пока с задержанным побеседую, а ты сиди и слушай, в разговор не вмешивайся — сам скоро все уразумеешь.
Задержанный стал приходить в себя и прислонился спиной к стене.
— Присесть тебе, мил человек, не предлагаю, поговорим так. Рассказываешь все, получаешь пожизненный срок и сидишь себе спокойно, без эксцессов. Не рассказываешь — тоже пожизненный срок, но с прибамбасами. Ты уже понял, что мне не можно, а нужно верить. И так начнем. Кто ты?
— Тихонов…
— Понятно, один минус уже заработал. Какое задание получил в ЦРУ?
— Не понимаю…
— Понятно, два минуса заработал. Признаешься в убийстве майора КГБ Тихонова?
— Я и есть Ти…
