Фрэнк Перетти - Пророк
– Что ж... во всяком случае, это был не синдром токсического шока, саркастически заметил Карл.
– Да, тут прямое противоречие. Но посмотри-ка: еще одна копия свидетельства о смерти Хиллари Слэйтер.
– Джон взглянул на квитанцию, приколотую в верхнему правому углу документа. – Одиннадцать долларов, заплачено чеком в Бюро демографической статистики 2 мая 1991 года. Значит, Папа пошел туда и взял копию.
– Зачем ему понадобилось покупать два свидетельства о смерти?
Джон потряс головой.
– Думаю, он не покупал два. Первое выглядит иначе. Оно новее... напечатано в другое время, на другой бумаге. И квитанция выписана только на одиннадцать долларов. Это стоимость одной копии.
Карл начинал понимать.
– Две девушки, два свидетельства о смерти... Свидетельство о смерти Энни явная фальшивка...Джон закончил мысль:
– И, возможно, Папа считал, что свидетельство о смерти Хиллари тоже фальшивка. Похоже, он двигался именно в этом направлении.
– Так давай прослушаем пленку!
– Давай. – Джон подошел к магнитоле, вставил в нее кассету, чуть помедлил, глядя на сына, и нажал клавишу «пуск».
Тишина, казалось, длилась целую вечность. Джон и Карл оба оперлись локтями о верстак и придвинули головы поближе к динамикам.
Потом вдруг раздался мужской голос:
– Отделение «службы спасения» двенадцатого округа. Женский голос. Молодой, лихорадочный:
– Здравствуйте, с моей подругой беда... у нее кровотечение, и оно не останавливается!
– Где вы находитесь?
– М-м... это в доме губернатора. Вам нужен адрес?
– Да, пожалуйста.
– М-м... Роанок-Уэст, 1527.
– С какого номера вы звоните?
– М-м... я не знаю...
– На телефонном аппарате, с которого вы звоните, есть номер?
– О... 555-9875.
– Ваше имя?
– Я... меня зовут... э-э... Хиллари Слэйтер.
– Ваша подруга в сознании?
– Она... Я сейчас не вижу ее.
– Дыхание у нее нормальное?
– Она дышит с трудом.
– Вы сказали «с трудом»?
– Да, как будто ей тяжело дышать.
– Она задыхается?
– Нет, но она... она дышит очень тяжело.
– И вы говорите, у нее кровотечение?
– Да, и оно не останавливается!
– Какого рода кровотечение?
Ответ девушки прозвучал неразборчиво.
– Какого рода кровотечение? Откуда идет кровь?
– Она сделала аборт.
– Она сменила за последний час больше двух прокладок?
– Она,.. у нас кончились прокладки. Она сменила... уже штук семь.
– Хорошо, оставайтесь на связи. Я вышлю машину. Глухой стук трубки, брошенной рядом с телефоном. Голос диспетчера:
– Алло, вы слышите меня? – Ответа нет. – Вы слышите меня? Алло! – Гудки. Один высокий, один низкий и еще два между ними.
Голос диспетчера:
– Двенадцатый округ, «служба спасения 231», «скорая помощь 231», маточное кровотечение, дом губернатора, Роанок-Уэст, 1527. – Потом снова в трубку: Алло, вы слышите меня? – Ответа нет.
Голос диспетчера, сообщающего по рации:
– «Служба спасения 231», «неотложная помощь 231», примите вызов: женщина неизвестного возраста, затрудненное дыхание; неизвестно, в сознании ли сейчас; возможная причина – аборт. В данный момент нахожусь на связи с домом губернатора.
Голос по рации на фоне сирены:
– «Неотложная помощь 231», вызов принят. Долгая пауза. Приглушенные переговоры по рации. Потом отдаленные звуки. Безумный женский крик, торопливые шаги.
Глухой стук вновь поднимаемой трубки. Голос диспетчера:
– Алло, вы слышите меня?
Мужской голос, полный отчаяния, лихорадочный:
– Кто это? Мне нужен телефон...
– Сэр, это отделение «службы спасения» двенадцатого округа. Мы выслали в дом губернатора машину «неотложной помощи» и «службы спасения». Кто вы, сэр?
– Я губернатор Слэйтер! Это моя дочь!
– Она в сознании, сэр?
– Нет, нет, кажется, нет!
– Она нормально дышит? Губернатор кричит в сторону:
– Она дышит? Эшли! Она дышит? – Женщина истерически кричит что-то в отдалении. Губернатор снова говорит в трубку: – Она дышит, но, кажется, потеряла сознание.
– Она дышит нормально?
– Нет... нет, она задыхается... очень затрудненное дыхание.
– Вы хотите оказать ей первую медицинскую помощь? Я помогу вам.
– Да! Мне просто необходимо...
Женщина что-то кричит. Глухой грохот распахиваемых дверей, торопливые шаги, голоса.
– О, они приехали! Слава Богу!
– Бригада «службы спасения» прибыла, сэр?
– Да!
– Отлично, сэр, теперь они займутся этим, хорошо?
– Да, спасибо.
– До свидания. Щелчок. Конец записи.
Джону нужно было сесть, и он тяжело опустился прямо на пол.
– О Господи... О Господи Боже... О Иисус... – молился он дрожащим голосом, закрыв глаза.
Карл нажал кнопку обратной перемотки. Он хотел еще раз прокрутить запись. Они прослушали пленку еще три раза, напряженно вслушиваясь в каждое слово, стараясь ничего не пропустить. Потом они вернулись к бумагам, которые Папа собрал и спрятал... для Джона.
– Да, – сказал Джон, у которого тряслись руки и стоял комок в горле. Посмотри на это письмо. Папа говорил мне, что писал губернатору Слэйтеру, но так и не получил ответа от него лично.
Копия письма гласила:
«Уважаемый господин губернатор!
Во-первых, позвольте мне присоединиться ко всем гражданам нашего штата и выразить вам свои соболезнования по поводу безвременной смерти вашей дочери Хиллари. Моя жена Лилиан и я ежедневно вспоминаем вас и вашу семью в молитвах.
С печалью и смирением я перехожу теперь к главной цели данного письма. Я не вправе судить никакого другого человека, но все же должен сказать то, что Господь вложил в мое сердце, и указать на факты, которые вам уже известны, но оставлены вами без должного внимания – что может обернуться серьезным вредом как для вас самого, так и для многих других людей.
Зная истинную причину смерти вашей дочери, я глубоко встревожен тем обстоятельством, что вместо того, чтобы пролить свет на означенную причину и выступить против тех лиц, той практики и той политики, которые допустили подобное, вы в выборе линии поведения по-прежнему руководствуетесь политическими соображениями – показывая тем самым, что ничего не изменится, что все будет продолжаться по-старому и страшная беда, которая случилась с вашей дочерью, не будет последней.
Священное Писание напоминает всем нам о том, что все открыто глазам Божьим и что «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы». Вы представили обществу свой образ, но он недолговечен. Он скоро рухнет – и что тогда? Увидят ли люди перед собой достойного человека, когда не будет этого образа? Что еще мне остается, кроме как предостеречь вас, даже умолять вас: отвратитесь от обмана и станьте на путь честности! Ни один политический успех не стоит вечных мук, которые вы навлечете на себя, и страшных страданий, которые вы неминуемо причините другим, если не измените свою нынешнюю политику и не предпочтете служить правому делу.
