От имени Земли - Манс Майк
– Дело в том, Шан, – сказала она, – что «Одиссей» контролируется нами лишь формально. Земля мгновенно перекроет доступ. Взламывать его системы у меня кишка тонка. Попробовать, конечно, можно – не зря мы на нём летели целый год, я неплохо изучила корабль. Но сколько там «задних дверей» для программистов с Земли – трудно представить. В крайнем случае они могут просто удалённо отключить системы, и корабль будет потерян для всех. Рано или поздно он сойдёт с орбиты и грохнется на Марс.
– И, честно говоря, мы должны понимать, что любое наше сообщение можно будет опровергнуть. У нас нет никаких доказательств существования инопланетян, кроме сомнительных записей, – добавила Мари. – И даже если они признают существование пришельцев, – ничто не помешает заявить, что те промыли нам мозги и хотят нашими руками распустить все службы безопасности мира, чтобы потом было проще управлять человечеством.
– Резюмируем: такой метод тоже не сработает, – грустно заметила Рашми.
Все замолчали. Интересно, а почему молчит Крис? Он какой-то подавленный, да и Мичико тоже. Надо обязательно выведать, что случилось. Но потом, а сейчас нужно думать. Бороться со спецслужбами не выходит, это ясно. Но как там говорят? Не можешь победить – возглавь. Необходимо как-то сыграть на спецслужбах, убрать это единство, заставить их следовать Согласию, найти вариант, чтобы получилось так, будто хвост вертит собакой [50]. Значит, им придётся определить выгоду для ЦРУ и подобных, сделать из них союзников, а не врагов, заставив действовать по заданному сценарию и думать, что они всё контролируют, до тех пор, пока не станет поздно. Но сначала, определённо, стоит выпить кофе.
– Так, перерыв. И я за кофе. Кому-то ещё приготовить? – спросил он, вставая. Мари кивнула, Джесс подняла руку. Рашми улыбнулась Айку, который поднялся со своего стула вслед за Димой.
– Я с тобой. Пора прерваться, ты прав. Мозгам нужно зарядиться, – сказал Кинг.
Они прошли на кухню, Волков плотно заполнил рожок и включил кофемашину, подставив кофейник. Лучше уж сразу сделать на всех, чем по одной чашке. Айк открыл холодильник и выудил из него какие-то соленья, оставшиеся ещё со свадьбы.
– Будешь огурец? – спросил он, протягивая маленький маринованный корнишон. Дима кивнул, взял огурчик и прожевал его. Вкусно, но слишком много уксуса на его взгляд. Однако, иначе он бы не долетел. Черт, странно осознавать, что такие мелкие мысли мелькали где-то среди роя значимых идей и гипотез.
– Айк, мы не можем победить, атакуя в лоб. Нам нужно повлиять на ход их мыслей. Я уверен, что письма Артура Уайта и Генриха Ланге после вчерашнего рапорта прочли все значимые спецслужбы. При этом ты – единственный среди нас, кто получил информацию об аресте Уайта. Так что, если я кину утку в ответ на его письмо, её тут же перехватят и начнут анализировать. Надо сделать так, чтобы они развернули всю ситуацию в правильную сторону, – Дима тужился, формируя слова из пока что слабо связанных мыслей.
Айк с любопытством посмотрел на него. Кофемашина булькала и источала манящий аромат, а Волков подбирал формулировки. Это было не так-то просто. Идеи роились, но девяносто пять процентов из них казались ерундой. Нужно быть весьма умным и хитрым, чтобы играть в такой лиге. И всё же парень продолжил:
– Например, можно написать так, чтобы они подумали, что рапорт Криса являлся неполным. Я отправлю Артуру якобы свои размышления, но агенты, в присущей им манере, станут искать в послании нечто большее. Надо, чтобы они проанализировали, ужаснулись, освободили профессора Уайта и вернули его. Нам необходимо придумать то, что заставит их плясать под нашу дудку. Мы же понимаем, что это люди, помешанные на контроле. Так что, чем опаснее будет изображённая в письме альтернатива – тем лучше для нас. Новая информация должна выглядеть настолько страшно, что спецслужбы в неё непременно поверят. А потом, когда она не подтвердится, окажется, что это были просто рассуждения. И с нас всех – как с гуся вода.
Дима заметил, как в глазах Айка мелькнули огоньки. Значит он понял задумку. Осталось разобраться с деталями.
– Давай намекнём на ряд фактов, – предложил американец, – на внешнюю схожесть пришельцев и людей, ну и на то, что нас может ждать вторжение. Это те вещи, которые могут их напугать сильнее, чем потеря контроля.
Кофе был готов. Айк взял кофейник, а Дима шесть чашек. Вернувшись в кают-компанию, Волков рассказал о своей идее, и полковник поддержал его. В общем, казаки сели писать письмо турецкому султану [51].
«Дорогой Артур. Вы очень помогли нам советами и письмами в этих переговорах, и я бы хотел от души поблагодарить вас и Генриха. Передавайте ему привет от меня и от Мари.
После последнего общения с собеседником, которое мы, само собой ПОЛНОСТЬЮ отразили в рапорте Кристофа, у меня появилось огромное количество мыслей – ни я, ни товарищи, не стали их включать в отчёт. Нам показалось, что эти рассуждения, не пройдя ваш фильтр, способны напугать всю семью, оставшуюся дома. ТЕОРИЯ, возникшая у меня (остальные согласны со мной), заключается в том, что гости очень стремятся побыстрее договориться. По интонациям нашего собеседника мне показалось, что он чем-то обеспокоен, хочет, чтобы переговоры, наконец, закончились. Как будто вода уже готова залить огонь. И если мы станем тянуть, то не факт, что гости помогут с чужими. Надеюсь, вы меня понимаете. В итоге мы долго анализировали вторую ответственность, в том числе в беседе с ним. Складывается впечатление, что это – наша ответственность за судьбу всей семьи в случае, если гости нас покинут. Сейчас, когда мы получили приказ остановить переговоры и отказаться от Согласия, мы, конечно же, выполним его, но переживаем, что дома случится наводнение или пожар, причем в ближайшем будущем, и мы согласны, что это – худший выбор.
Не стану вам говорить, что это слова собеседника, однако не могу сказать и то, что я придумал их сам. Так вот, чужие, которые не согласны с гостями, похожи на членов семьи, их просто не отличить от своих и от гостей. Они могут незаметно занять наши дома, не давая ничего взамен, и доставляя огромные неудобства, ломая всё, чего мы достигли ранее, и выгнав семьи из дома на верную гибель. В отличие от гостей, готовых щедро делиться ресурсами взамен маленьких минусов, сопутствующих их дружбе.
Кстати, как мне показалось, собеседник высоко оценил вашу роль. Я думаю, он был бы рад личному знакомству с такими здравомыслящими людьми, как вы и Генрих. Буду признателен, если вы не станете передавать мои ТЕОРИИ всем до того, как поразмыслите над ними с Генрихом. Дело в том, что мне кажется, что некоторым моим коллегам диктуют волю родственники из семьи, помешанные на контроле и безопасности дома больше, чем на его процветании и счастье семьи.
Надеюсь застать вас в добром здравии по возвращении на Землю. Буду ждать ответа о том, что вы думаете про мою ТЕОРИЮ. С уважением, Дмитрий Волков».
Над письмом они работали несколько часов с перерывом на обед. Возникли прения, так как текст должен был быть достаточно кратким, но в то же время ёмким. Он должен быть написан на английском языке такого уровня, чтобы его автора точно можно было бы счесть русским, но в то же время, чтобы нарочно созданные недомолвки не затерялись. Шла крутая совместная работа, и Дима очень гордился тем, как они сплотились вокруг миссии и спасения Артура Уайта. Письмо ушло после обеда. Когда его прочтут, и кто именно успеет перехватить послание – они не знали. Но если уж это не поможет, то ничто не поможет, останется только молиться за адекватность дипломатов, правительств и спецслужб, что уже само по себе абсурдно.
Дима знал, что ответа не будет несколько часов, так что требовалось себя чем-то занять. Например, пора бы уже заняться спортом. Он пошёл в третий модуль и стал тягать самодельную гантель из тяжёлого металла, лёгкого как перышко. Физические упражнения успокаивали, приводили в порядок мысли. Он был один – Мари решила отдохнуть, почитав книгу, Айк и Шан играли в шахматы, которые Волков не очень любил, Крис с Мичико ушли к себе, а Рашми и Джессика смотрели какой-то фильм, который он уже трижды видел. В общем, весь зал оказался в его распоряжении. Парень взял стул и приспособил его для упражнений на растяжку. Потом занялся прессом. Тут это можно было делать, лишь повиснув вверх ногами – все остальные варианты не давали нагрузки. Так что Дима использовал прикреплённую к потолку перекладину и верёвку, чтобы на неё забраться.
