Николай Полунин - Цербер
- О себе не скажу, не знаю, а Паша мне точную дату называл, запамятовал я только. Сами у него поинтересуйтесь.
- Другие? Кто они? По какому признаку вы их отбирали?
Андрей Львович просто не мог остановиться. С настоящими аномалами редко удавалось найти общий язык. Они были все-таки слишком замкнуты. В этом смысле штат фирмы Андрея Львовича являлся поистине уникальным.
- Андрей, я вновь спрошу вас: что вы имеете в результате всех ваших трудов? Во имя чего все-таки? Вот этого? - Михаил указал на вертолеты, "Ми" и дальний "Алуэтт". - Меня всегда занимал вопрос о притягательности власти. Она? Так приятно держать в своих руках жизни и судьбы? Уверяю вас, что...
Он понял, что говорит лишнее.
"Что ты хотел ему сказать? Что это страшно и больно и вовсе неинтересно? Да знает он, наверное. А если и не знает, свое ты ему никогда не сумеешь передать, даже и рассказав все".
"В Бакановку, - думал Андрей Львович. - С Леной ли, без - еще посмотрим, но только туда. С ним я, похоже, смогу договориться. Даже если он "двойной" и к нему уже кто-то приложил руку. С другой стороны - кто мог? Я бы знал. Но зачем ему собирать кого-то там, да еще и Лену?.. Два часа. Пора".
- Михаил, я покину вас с вашего разрешения. Мне нужно подключиться и взглянуть, что там про вас еще набежало.
Это был один из приемов Андрея Львовича. Как правило, любого ошарашит, когда ему прямо в лоб дают понять, что он - в игре. Этот, каким бы ни казался невозмутимым, вряд ли будет исключением.
- Мне с вами можно?
- Пока нет. Усните, если на голой земле сможете. Мне тут написали ваш график за последнюю неделю - после такого месяц отсыпаться надо.
- Да и вы, должно быть, не особо отдыхали.
- Из-за вас. Коньяк я оставил.
"Вот так он со мной, - подумал Михаил. - Знай, пацан, мы тебя... и насквозь видим. Коньячок тебе марочный вместо конвоя. Куда сбежишь? Так и будешь дрессированной блохой на аркане скакать. А сейчас я кто?"
Он громко и весело расхохотался:
- Андрей, вы же не задали мне самого главного вопроса: на кого я работаю?
- Вскорости это произойдет, - обнадежил его Андрей Львович. Боком уселся в распахнутую заднюю дверь "Порша".
Он не беспокоился, оставляя Михаила в ночи одного: из темноты за ним наблюдало много глаз. Соединившись с системой, вызвал информацию.
...Волны сна чередовались с приливами ожесточения и злобы.
Как они смеют с ним так? Жалкие смертные черви. Они не видят, кто перед ними? Как он разговаривал, этот червь. Снисходительно. Посмеиваясь. Поучая.
Нет!
Лапа с когтями, способными крушить скалы, пробороздила эту мягкую отвратительную землю с отвратительными слабыми стебельками растений. Он не привык к мягкой почве. Черный песок и камень - вот его дом. Берега Реки - его место.
Три горла вздрогнули в беззвучном рыке, драконья пасть на хвосте приготовилась ударить пламенем, змеи ошейника обнажили ядовитые зубы.
Нельзя. Здесь этого нельзя. Он должен оставаться одним из них, в привычном для них облике. Это дается ему все тяжелее и тяжелее. Тот, благодаря которому он может походить на них и жить среди них, тоже устал. Он мучается и тоскует от непреодолимости Судьбы, он не знает, что будет Река и синий берег на той стороне, с которого его позовет далекий любимый голос.
О, эта полная луна! Две полные луны по обеим сторонам Реки!
Цербер все же зарычал. Он сделал это совсем тихо и коротко, но и такого тихого зловещего звука было достаточно, чтобы у всех, кто его услышал, на мгновение встали сердца и застыла кровь в жилах. А потом его вновь схватила ОНА:
вспышка - цветы - дорога - зеленый газон - вспышка ...
- Смотри, Андрей Львович, смотри, смотри! Крича, шофер одной рукой тыкал в свое боковое окно, а второй не попадал под мышку к пистолету.
Андрей Львович вскинул глаза от раскрытого кейса:
- Никому не стрелять! Не стрелять! Спокойно всем!..
- Что с вами, Андрей? - ровно спросил Михаил, приподнимаясь на локте.
Глава 35
- Инженер-полковник Бусыгин по вашему приказанию...
- Обращайтесь по имени-отчеству. Я Максим Петрович. Немного о себе, пожалуйста. У меня не было времени ознакомиться с вашими данными.
- Бусыгин Матвей Кириллович, год рождения одна тысяча сорок восьмой... то есть девятьсот сорок восьмой. Суворовское училище, Рязанское летное, служба в Подмосковье, Одинцово, параллельно - заочный институт радиоэлектроники, МИРЭА, специальность - твердотельные ОКГ, завод "Полюс", разработка и внедрение лазерных дальномеров, КБ Сухого, в настоящее время - начальник отдела.
- Семейное положение? Да не волнуйтесь так.
- Женат... женат вторым браком.
- Где находится в настоящее время ваша супруга, знаете?
- Никак нет. То есть... должна быть дома. Меня экстренно вызвали из командировки, я не имел возможности...
- Это я приказал перебросить вас вашей "Сушкой" с Урала и с аэродрома в Жуковском - сразу сюда. Приношу извинения за такую неурочность, но время не терпит. Видите ли, Матвей Кириллович, не вдаваясь в подробности, с вашей женой не все в порядке. Уже несколько лет она является нашим сотрудником. Вы не были в курсе, это естественно. В какой-то степени вы с супругой даже коллеги - она тоже занимается новой техникой.
- Еленочка? Простите, Максим Петрович, но у нее отношения с техникой... чисто женские. То есть они не понимают друг друга. Она утюг-то дома включать боится - током бы не ударило.
- И тем не менее. Техника, которой она занималась, несколько специфична, скажем так. Но ваша Елена Евгеньевна попала сейчас в очень сложное положение. Она вывезена за город, ничего особенного, одна из дач, небольшой отдых. Однако ее непосредственное окружение... В общем, там произошли некоторые накладки. Люди просто зарвались, перестали чувствовать обстановку. Боюсь, Елена Евгеньевна попала под влияние своего непосредственного руководителя. Знаете, азарт, научный поиск, недолго утратить чувство реальности, броситься в авантюры. Вы со своей стороны должны воздействовать своим авторитетом, своим словом близкого и более... опытного человека.
-Так точно, но...
- Для вас это неожиданность. Я, к сожалению, не смогу открыть вам, какими именно направлениями занимается ваша супруга, да и она вряд ли скажет тоже. Не мне объяснять вам. Положение усугубляется еще и тем, что Елена Евгеньевна сейчас... немного нездорова. Переработала, сдали нервы. Ей необходим покой, а не та напряженная обстановка, в которой она сейчас находится.
- Но вы говорили - отдых, дача...
- Если бы, дорогой Матвей Кириллович, если бы. Она человек увлекающийся, продолжает не щадить себя и на отдыхе. К тому же, как я уже говорил, люди, с которыми она непосредственно контактирует, ее, можно сказать, поощряют, потворствуют, подталкивают на безрассудства. Короче говоря, у нее вот-вот может наступить нервное истощение, чего, конечно, мы допустить не имеем права. Что вы?
