Джефф Вандермеер - Пиратское фэнтези
— Выпить! — крикнула Зверь.
Ей ответило ворчание из-за низкой дверцы в кормовой перегородке, которую Гервард принял за дверцу шкафа. Из приоткрывшейся двери показался костлявый обрубок руки, покрытый татуировками. Обрубок небрежно сбросил на стол винный мех, подцепленный за ременную петлю.
— Иди подбери на баке мясо, — добавила Зверь.
Подняв мех, она изящно направила струйку темного смолистого вина себе в рот и, глотнув, тщательно облизнула губы. Мех перешел к Герварду. Тот ограничился одним глотком. Он следил взглядом за низкорослым, страшно изуродованным человечком, проползавшим у него под ногами. Человечек был так густо покрыт татуировками, что узнать в нем альбиноса удалось не сразу. У него уцелела только левая кисть, правая рука была обрублена у запястья. Не было и обеих ног до колена, так что он перебирал обрубками но палубе, словно трехпалый сверчок.
— Мой стюард, — пояснила Зверь, когда калека скрылся, и сделала еще один большой глоток. — Превосходно готовит.
Гервард мрачно кивнул. Он узнал часть татуировок — человечек был членом одной из общин каннибалов, расплодившихся далеко на юге в умирающих городах Корадона.
— Я бы пригласила вас пообедать со мной, — хитро поглядывая на него, продолжала Зверь, — да мало кто разделяет мои вкусы.
Гервард кивнул. Ему, правда, доводилось питаться человечиной — при тяжелом отступлении от Джеминеро, когда не оставалось другого выхода. Но повторять этот опыт без крайней необходимости ему не хотелось.
— В конечном счете все мы — только мясо и вода, — заметила Зверь. — О тебе не говорю, кукла.
— Ваши философские взгляды меня не удивляют, учитывая ваше прошлое, — ответствовал Фитц. — Лично я не нахожу странным, что вы поедаете мертвецов, особенно учитывая постоянную нехватку в море свежего мяса.
— А что ты знаешь о моем прошлом? — спросила Зверь, слегка улыбнувшись, так что острый клычок показался над нижней губой.
— Только то, что вижу сам, — заметил Фитц. — Хотя следы стерты, но я распознал рабское клеймо Лурквиста между левой грудью и плечом. Кроме того, на левой руке у вас характерный шрам от наголонских кандалов. Из этого следует, что вы по меньшей мере дважды побывали в рабстве и, следовательно, дважды добивались свободы или получали ее. Наголонцы кормят своих живых гребцов мясом умерших — отсюда и ваши вкусы.
— Думаю, довольно, — перебила Зверь. Она взглянула на Герварда. — Каждому хочется кое-что сохранить в тайне, не так ли? Однако кое-чем нам придется поделиться. Команде хватит старых песен об ученых-пиратах Сарске и опасностях вод у их острова. Но я должна знать все. Расскажи мне побольше об этих ученых-пиратах и об их крепости. Они и до сих пор скрываются за своими Морскими Воротами?
— Морские Ворота не открывались более двухсот лет, — осторожно ответил Гервард. Нужно было опередить с ответом Фитца, который не всегда соглашался с необходимостью слегка уклониться от истины, даже при выполнении заданий, требовавших коварства и хитрости. — Все это время никто не видел ученых-пиратов, так что, скорее всего, их крепость теперь — темная и безмолвная могила.
— А если и нет, так станет, — вставила Зверь и, чуть помедлив, добавила: — Для ученых-пиратов. — И трижды постучала по столешнице простым железным кольцом, которое носила на большом пальце левой руки.
Этот древний жест еще кое-что рассказал Фитцу о прошлом капитана.
— Если верить песням, они в самом деле были столько же учеными, сколько пиратами, — проговорила Зверь. — Груду пыльных пергаментов и книг не назовешь завидной добычей. На что, кроме легенд, ты опираешься, говоря об их сокровищах?
— Я видел их крепость изнутри, — ответил Фитц. — Около четырехсот лет назад, прежде чем Морские Ворота… окончательно закрылись. Уже тогда среди них было очень немного истинных ученых, а большинство давно забросило науку ради богатства… И они в самом деле разбогатели, что верно, то верно.
— Ты очень стар, кукла?
Фитц пожал кукольными плечиками и не ответил — Гервард в душе одобрил его сдержанность. Зверь не походила на заурядного пирата, а всякий, знающий возраст Фитца и хоть немного помнивший историю, вполне мог сложить два и два, получив ответ, который сильно осложнил бы им выполнение задания.
— Золота там хватит на всех, — поспешно вмешался Гервард. — Известны четыре или пять сообщений пленников, отпущенных учеными-пиратами за выкуп, и во всех упоминаются груды сокровищ. Готовых упасть к вам в руки.
— Да-да, нас от них отделяют всего-навсего непроходимые воды и легендарные Ворота, — усмехнулась Зверь. — Я уже сказала — выкладывай все.
— Хорошо, — согласился Гервард. — Фаролио?
— Если позволите пролить малость вина, я начерчу карту, — предложил Фитц.
Зверь кивнула. Гервард налил лужицу вина на углу стола, и кукла, нагнувшись и обмакнув в вино самый длинный палец — указательный, — быстро набросала на столе карту со множеством островов. Фитц не прибегал к явному колдовству, однако влажные линии не расплывались и не спешили высыхать.
— Собственно крепость построена в естественном укреплении внутри острова, в самом сердце архипелага. Пираты называли и крепость, и остров Крор Холтом, хотя настоящее его название — Сарске. Так же называется и вся группа островов.
Фитц выполнил еще один набросок — увеличенное изображение того же острова — округлого участка суши, рассеченного с востока линией с пятью изгибами, протянувшейся к центру.
— Единственный вход в пещеру Крор Холта — с моря, через этот каньон, прорезанный в известняковом берегу почти на девять миль вглубь. Каньон упирается в сплошную скалу, однако пираты пробили сквозь нее туннель к своей пещере. Вход в туннель преграждают знаменитые Морские Ворота, имеющие ширину сто семь футов и высоту — девяносто семь футов. При отливе вода скрывает около сорока футов нижней части ворот, а в самый высокий прилив — шестьдесят три.
Каньон такой узкий, что три корабля едва пройдут в нем борт к борту, поэтому обстрелять Морские Ворота из пушек невозможно. Однако мы изобрели приспособление, которое позволит, сделав выстрел от входа в каньон, послать снаряд так, что он минует изгибы и ударит в верхнюю часть Ворот. За Воротами открывается вход в гавань, достаточно просторную для дюжины судов, подобных вашему «Морскому котику». От мощеной набережной протянуты три бревенчатых причала. Сокровищница и склады ученых-пиратов расположены на склоне, огибающем гавань, так же как жилые и прочие не интересующие нас здания.
— Ты не совсем обычная кукла, — заметила Зверь, подняла мех и направила себе в горло новую винную струю. — Продолжай.
