Орсон Скотт Кард - Тень Эндера
Графф отвернулся.
– И среди них есть те, кого Мэйзер Рэкхем знал лично?
Графф еле заметно кивнул.
– Вы не думаете, что Эндер в какой-то степени способен улавливать ощущения Мэйзера? Я его не знаю; может быть, он действительно каменный, но мне кажется, что, когда он после сражения проводит с Эндером разбор операции, он невольно… в общем, его боль передается Эндеру. Дело в том, что Эндер после разбора устает куда больше, чем… Возможно, он еще не полностью понимает, что происходит на самом деле, но он ощущает это на каком-то очень глубоком подсознательном уровне как нечто жуткое и болезненное. Он чувствует, что Мэйзер Рэкхем по-настоящему страдает от каждой совершенной Эндером ошибки.
– Ты что, умудрился каким-то образом проникнуть в комнату Эндера?
– Нет, я просто вслушиваюсь в Эндера. Я не ошибся в отношении Мэйзера?
Графф отрицательно качнул головой.
– Полковник Графф, вы просто не поняли, а остальные, видимо, забыли, что в последнем сражении в Боевой школе Эндер передал командование своей армией мне. Стратегия тут была ни при чем. Он просто вышел из Игры. Ему все обрыдло. Он забастовал. Вы этого не поняли, так как тут же выпустили его из школы. История с Бонзо прикончила его. Я думаю, что боль и отвращение Рэкхема приводят к тому же самому. Я думаю, что если Эндер разумом, может быть, еще и не понимает, что убивает людей, то он это ощущает сердцем, и это сжигает его.
Графф бросил на него острый взгляд.
– Я знаю, что Бонзо умер. Я видел его. Я встречался со смертью раньше, как вам известно. Нельзя встать и пойти на прогулку, если ваши носовые хрящи вбиты прямо в мозг и вы потеряли два галлона крови. Вы не сказали Эндеру, что Бонзо убит, но вы дурак, если полагаете, что он этого не знает. И благодаря Мэйзеру он чувствует, что с каждым нашим потерянным кораблем гибнут хорошие люди. И это бремя губит его.
– Ты гораздо более проницательный человек, чем тебя считают многие, Боб, – сказал Графф.
– Знаю… У меня же холодный нечеловеческий ум, да? – Боб горько рассмеялся. – Раз я генетически изменен, значит я чужак, верно? Вроде жукера?
Графф покраснел:
– Никто тебе этого не говорил.
– Вы хотите сказать, что вы не говорили мне этого в глаза? Словами – не говорили. Но вы, видимо, не можете усвоить, что иногда людям необходимо говорить правду или просто просить их сделать что-то, а не хитростью заманивать их в ловушки.
– Не думаешь ли ты, что Эндеру надо сказать, будто эта Игра самая что ни на есть реальность?
– Нет! Вы что – обезумели? Если на него так сильно действует подсознание, то что же произойдет, если он узнает истину! Да он тут же окаменеет.
– А ты не окаменеешь. Верно? Ты будешь спокойно командовать и в следующем сражении.
– До вас все еще не доходит, полковник Графф, что я не каменею только потому, что это не мой бой. Я всего лишь на подхвате. Я помогаю. Я свободен. Это Игра Эндера.
Ожил имитатор Боба.
– Время, – сказал Графф. – Удачи тебе.
– Полковник Графф, Эндер может опять забастовать. Он может вообще уйти прочь. Он может сдаться. Он, в конце концов, может сказать себе: «Это всего лишь вшивая Игра, от которой меня воротит, и мне наплевать, что они со мной сделают, но я с ней покончу». Такое желание в нем сидит крепко. Оно приходит, когда все кругом представляется несправедливым и бессмысленным.
– А что, если я пообещаю ему, что это будет последнее сражение?
Боб надел наушники и спросил:
– А это правда?
Графф кивнул.
– Так. Что ж… Хотя я не думаю, что это даст эффект. Кроме того, он же ученик Мэйзера, не правда ли?
– Это понятно. Но сам Мэйзер хотел сказать ему, что это его последний экзамен.
– Мэйзер сейчас учитель Эндера, – задумчиво проговорил Боб. – Значит, со мной остались вы? С нежеланным ребенком?
Графф заполыхал от стыда.
– Это верно, – сказал он. – Я действительно не хотел тебя. Раз уж ты знаешь так много.
Хоть Боб все это знал, но слова полковника снова ранили его.
– Но, Боб, – сказал Графф, – все дело в том, что я был не прав. – Он положил руку на плечо Боба, сжал его и вышел из комнаты.
Боб включил дисплей. Он был последним командиром флотилии, который сделал это.
– Вы готовы? – Голос Эндера.
– Все готовы, – ответил Боб. – А ты немного опоздал сегодня, верно?
– Извини, – сказал Эндер. – Разоспался.
Засмеялись все, кроме Боба.
Эндер заставил их проделать какие-то маневры, чтобы разогреться. А потом пришел час битвы. Дисплей очистился.
Боб ждал. Тревога жгла его сердце.
На дисплее появился неприятель.
Его флот прикрывал планету, которая сверкала в самом центре дисплея. Битвы вблизи планет случались и раньше, но в прошлые разы планеты жукеров располагались где-то в стороне, их можно было видеть на самом краю поля дисплея – вражеский флот всегда стремился увести от них корабли землян.
На этот раз все было иначе. Никаких попыток увести врага подальше в сторону. Совершенно невероятное скопление кораблей жукеров, какое даже и вообразить было сложно.
Корабли соблюдали между собой достаточно большую дистанцию. Многие тысячи кораблей, образующих странные, непредсказуемо меняющиеся, пересекающиеся траектории, которые вместе создавали смертоносную пелену, обволакивающую планету, сияющую в центре этого шарообразного скопления непрерывно движущихся кораблей.
«Это их центральный мир», – подумал Боб. Он чуть было не произнес это вслух, но вовремя заставил себя сдержаться. Ведь для всех это всего лишь имитация защиты жукерами их родной планеты.
У них было много времени, чтобы подготовиться к появлению здесь человеческого флота. Предыдущие сражения – просто пустяки в сравнении с этим. Жукеры могут позволить себе потерять любое количество особей, им это безразлично. Значение имеет лишь королева. Как та, которую уничтожил Мэйзер Рэкхем во время Второго нашествия. И они ни разу больше не подвергали своих маток опасности. Во всяком случае, во всех предыдущих сражениях это было так. Ни разу до этого боя.
Вот почему они так кишат, так роятся. Где-то здесь королева улья.
Но где же она?
«Она на поверхности планеты, – подумал Боб. – Их идея состоит в том, чтобы задержать нас и ни в коем случае не допустить прорыва к поверхности. Значит, именно туда мы и должны прорываться. „Маленький Доктор“ нуждается в массе, чтобы начать действовать».
Планета имеет массу. Все очень просто.
За исключением того, что ничтожно маленький флот землян никакими способами не сможет прорваться сквозь вихри вражеских флотилий, чтобы оказаться вблизи планеты и задействовать «Маленького Доктора». Ибо если и существует в истории военной науки хоть один верный вывод, то он таков: иногда случается, что одна из воюющих сторон так могуча и непобедима, что единственным приемлемым решением для другой стороны является упорядоченное, но немедленное отступление, дабы сохранить силы для будущих сражений.
Но в этой войне будущих сражений не будет. Нет и надежды на спокойное отступление. Решения, благодаря которым это сражение проиграно, а следовательно, проиграна и вся война, были приняты еще несколько поколений назад, когда эти корабли сходили с земных стапелей – сила совершенно недостаточная для поставленной задачи. Командующий, который отправлял этот флот, надо думать, даже не подозревал, где находится родина жукеров. Так что виноватых нет. Просто у землян сейчас нет достаточных сил, чтобы сделать хотя бы зарубку в обороне противника. А то, что ими командует гениальный Эндер, значения не имеет.
Когда у вас есть только один парень с лопатой, нечего и думать строить плотину, которая защитит вашу землю от напора океана.
Отступать некуда, победа невозможна, отложить сражение нельзя, а врагу даже тактику менять не надо – знай продолжай то, что уже делаешь.
У землян осталось всего двадцать звездолетов, каждый из которых нес по четыре эсминца. Эсминцы старого образца, медлительные, совсем не такие, которые использовались в предыдущих битвах. Это было понятно: родная планета жукеров, вероятно, лежала много дальше остальных их миров, так что тот флот землян, который подошел к ней сейчас, был запущен раньше других флотов. До того, как появились более совершенные модели звездных кораблей.
Итого восемьдесят эсминцев. Против пяти, если не десяти, тысяч вражеских кораблей. Точно определить их численность невозможно. Боб видел, что компьютер пытается проделать эту операцию, но все время сбивается, конечная цифра колеблется то в одну, то в другую сторону – кораблей так много, что система сбоит. Световые точки на дисплее непрерывно меняют положение, они вспыхивают и гаснут как светлячки.
Время тянется долго – то ли секунды, то ли минуты.
Обычно Эндер за это время уже успевал всех задействовать, подготовить к началу боевых действий. На консоли Боба зажегся огонек. Он знал, что это значит. Все, что ему нужно было сделать, – это нажать кнопку и взять командование на себя. Ему предлагали сделать это, так как опасались, что Эндер отключился.
