Такаюки Тацуми - Гордиев узел. Современная японская научная фантастика
— А ты можешь это делать? Ну, этот самый, секс.
— Естественно, могу. Конечно, это противозаконно. Я же вообще противозаконная кукла.
— А на что это похоже, секс?
— Не знаю. Я же ничего не чувствую. Я ведь кукла.
— Ах да.
— Но когда партнеру приятно, и мне приятно. Мне нравится радовать других.
— И мне тоже.
— Ну, решено. Если доберемся до места, обязательно займемся сексом.
— Да, но я...
— Что, ты не хочешь, потому что у меня теперь такое лицо?
— Да нет, что ты! Не в этом дело. Просто, как я уже говорил...
— Можно просто обниматься и целоваться. Это-то ты можешь.
— И что, это и есть секс?
— Не знаю, неважно. Только мне кажется, что в любом случае нам будет приятно. А тебе?
— Мне... мне тоже так кажется.
— Ну и хорошо. Хорошо, что у меня губы остались.
Вдруг Кровавый замер как вкопанный. Он прижал Криптограмму к себе и увлек ее в тень фонаря.
— Что такое?
Из станции вышли три девушки — те самые, что сидели на диване в комнате.
У всех троих руки сзади были закованы в наручники. Их вели на веревке, протянутой через наручники, мужчины в пиджаках. Позади всех шагал Курата. Он как всегда с унылым выражением на лице поглаживал живот.
— Ну же, что там случилось?
— ...Это полицейские. Те, что тогда приходили.
— Что они делают?
— Ну... Кажется, собираются куда-то идти.
У Кровавого язык не повернулся сказать, что их товарищей схватили.
— Переждем здесь.
Прижавшись к фонарному столбу, они прильнули друг к другу, как пара влюбленных.
Полицейские свернули на дорогу, ведущую к шоссе. Наверное, они сядут в припаркованную там тюремную машину. Так, по крайней мере, подумал Кровавый.
Когда процессия исчезла из виду, они, еще немного повременив, вышли из тени фонаря и направились к станции.
Там они достали монетки, специально припасенные для этого случая Криптограммой, и купили билеты.
Их никто не остановил, и они прошли мимо станционного служащего через турникет. На платформе, правда, поймали на себе несколько косых взглядов, но все-таки без приключений сели в нужный поезд.
Они уселись на лавку по направлению движения, и поезд тронулся.
Криптограмма положила голову Кровавому на плечо. За окном плыл ночной город.
Кровавый открыл окно.
Подул освежающий влажный ветерок. Хотя Кровавый не мог физически ощущать эту приятную прохладу, он все же немного повеселел.
Все шло, как было задумано.
Поезд миновал три станции и проехал два туннеля.
Они сидели молча.
В воздухе витал легкий аромат роз.
Это Криптограмма продолжала понемногу текстуализироваться. В голову Кровавого проникали бессмысленные обрывки слов.
разврати... за ней... овывал... наслажде... плоть... потому...
Шарф, которым Криптограмма обмотала лицо, развязался. Попытаться завязать его заново не хватало духа. Кровавый боялся не того, что их заметят, а того, что он увидит, насколько она уже текстуализировалась.
Как остановить это, он не знал.
Кровавый нежно привлек к себе голову Криптограммы.
Услышав приближающиеся шаги, он решил, что это кондуктор.
Порывшись в карманах, он достал билеты и протянул их одетому в пиджак мужчине. Тот отвратительно громко рыгнул.
— Да, сумасшедший сегодня выдался денек... — вздохнул Курата. — Поступило, значит, заявление от станционного служащего: мол, в поезд сели лингвокуклы. Вот, говорят, мы и решили сообщить вам, а то вдруг это нелегалы. Ну, вот я и поспешил скорее на этот поезд. На прошлой станции сел. Вы ведь лингвокуклы. Вы разве не знаете, что лингвокуклам запрещено пользоваться общественным транспортом без сопровождения хозяина? И в самом деле, уж не нелегалы ли вы?
Курата извлек из кармана распылитель.
Кровавый и сам не подозревал, что может быть способен на такое. В следующую секунду, издав громкий вопль, он бросился на Курату. Вместе они рухнули на сиденье напротив.
Навалившись на Курату и вдавив его плечи в лавку, Кровавый закричал что есть мочи:
— Беги!
Но, обернувшись, он увидел, что Криптограмма даже с места не тронулась.
— Я вам поваляю дурака! — с угрозой в голосе произнес Курата.
Кровавый ощутил отвратительный запаху него изо рта. Он рефлекторно сморщил нос. В этот момент Курата ударил его кулаком в челюсть.
Боли он не почувствовал.
Ощутил только дурманящий аромат роз.
енные щупальца извивались, источая гнойную зеленую слизь. На кончиках щупальцев блестели фосфоресцирующим светом склизкие зрачки. Искривленная пасть раскры
Тестуализировавшийся фрагмент был описанием какого-то несусветного чудовища. Галлюцинация весьма дурного вкуса. Похоже, Курата на какое-то мгновение решил, что все это происходит здесь, рядом. Пораженный, он застыл на месте, как вкопанный.
У Кровавого было совсем немного времени. Он отпрянул от Кураты и, подхватив Криптограмму на руки, бросился в следующий вагон.
Вагоны были короткие. Успокоившись, что далеко беглецам все равно не уйти, Курата не спеша следовал за ними.
Вскоре они оказались загнанными в первый вагон.
Дальше бежать было некуда.
В конце вагона показался Курата, который, как обычно, со скуксившимся лицом поглаживал живот.
Рядом со свободным сиденьем было открыто окно.
— Что случилось? — спросила Криптограмма.
— Земля обетованная. Мы все-таки добрались до нее.
С Криптограммой на руках Кровавый подошел к этому сиденью и высунул голову в окно. За окном проплывала черная ночь. Казалось, что там, в темноте, было все, к чему они так стремились.
— Пора!
Кровавый крепко прижал Криптограмму к себе и бросился из окна во тьму.
Свист ветра в ушах. Потом — гулкий удар.
Кровавый потерял сознание. Очнувшись, он тотчас окликнул Криптограмму.
Она по-прежнему лежала в его объятиях.
— Награда, — произнесла она.
У нее больше не было лица. Остался один рот.
— Какая награда? — переспросил Кровавый.
— Давай займемся сексом.
В воздухе стоял дурманящий аромат роз.
Ну же, обними меня. Скорее! Здесь. Прямо сейчас!
— Ну же, обними меня, пожалуйста.
Кровавый крепко сжал Криптограмму в объятиях.
Как приятно! Мне так хорошо с тобой! И там тоже. Ласкай меня там.
— Ласкай! Ласкай меня!
Кровавый сквозь одежду ощупывал ее груди. Так младенец просит грудь у матери.
— Просунь туда палец... Ну же, прошу тебя. Своей рукой Криптограмма направила руку Кровавого в пространство между ног. Но там ничего не было. Ниже пояса у нее вообще ничего не было.
