Аркадий Стругацкий - Страна багровых туч. Глиняный бог
Обратный путь сквозь трубу я проделал за более короткий промежуток времени.
РОБЕРТ ФЕРНАН
Однажды ко мне рано утром пришел доктор Шварц в сопровождении человека, которого я раньше никогда не видел. Это был уже не молодой, высокий, широкоплечий мужчина с копной черных кучерявых волос на голове.
— Знакомьтесь. Это господин Фернан, наш биохимик, — представил мне его Шварц.
— Добрый день, — сказал я, пожимая ему руку.
— Добрый день, — ответил он по-французски. Он странно произносил “р-р-р” и имел едва уловимый иностранный акцент.
Фернан посмотрел на меня сощуренными глазами и слегка улыбнулся. Было такое впечатление, будто он близорук.
— Доктор Фернан будет выполнять функции, которые раньше выполнял Морис Пуассон, — сказал Шварц. — Я надеюсь, вы подружитесь. — Он улыбнулся и оставил нас двоих.
Фернан поставил на мой рабочий стол штатив с пробирками, наполненными знакомыми мне мутными жидкостями, и начал молча обходить лабораторию. Он останавливался у приборов, низко наклоняя над ними голову. Я следил за всеми его движениями, стараясь угадать, кто он и что из себя представляет. Мне почему-то показалось, что он не француз. Чтобы не показаться излишне любопытным, я принялся сортировать пробирки, украдкой поглядывая, как он расхаживает по комнате, заложив руки за спину и ничего не трогая. Он только смотрел.
— Анализы нужны полные или только спектральный? — спросил я безразличным голосом.
— А как у вас здесь положено? — спросил он и подошел к моему столу.
— В зависимости оттого, что требуется. Я не знаю, что вам нужно.
Он едва заметно улыбнулся и, подумав, ответил:
— Сделайте для начала полный анализ.
Я кивнул и принялся за препарат номер один.
— Вы не возражаете, если я понаблюдаю, как вы работаете? — спросил он.
— Если вам нравится, пожалуйста, — ответил я без всякого энтузиазма. Про себя я решил, что этого Фернана приставили ко мне специально. Я прошел в препараторскую, отфильтровал раствор и положил листок бумаги с осадком сушиться на электрическую печку. Раствор я перелил в кварцевую кювету и вернулся к спектрографу. Фернан неотступно следовал за мной, низко наклоняя голову над моими руками. Это начало меня раздражать.
— Сейчас я буду экспонировать спектр, и вы можете отдохнуть, — сказал я по-немецки, стараясь произнести фразу как можно более едко.
— Спасибо, — ответил он мне на чистейшем немецком языке.
“Так оно и есть. Немец”, — решил я.
Загудел трансформатор водородной лампы, я установил кювету в держатель и сел рядом со спектрографом. Фернан невдалеке уселся за столом. Несколько минут мы молчали.
— А вы не боитесь обжечь лицо ультрафиолетом? — вдруг спросил он, глядя на меня.
— Я? Я уже привык. На мое лицо ультрафиолетовые лучи не действуют.
— Значит, вы здесь уже давно?
Я посмотрел на его лицо. Для немца оно было слишком смуглым. Это меня немного смутило.
— Да, давно, — ответил я и отвернулся.
Помолчав, он продолжал спрашивать:
— Вы из Франции?
— Да.
— Вам здесь нравится?
Я поднял на него удивленные глаза.
— А это имеет какое-нибудь отношение к делу?
— Извините, — засмеялся Фернан. — Это, конечно, праздное любопытство. Извините, — повторил он.
После этого диалога он больше не ходил за мной по пятам. Он сидел, облокотившись о стол, с закрытыми глазами, погруженный в свои мысли. Когда я принялся за третью пробирку, он вдруг встал и, ни слова не говоря, вышел из помещения. Через окно я видел, как он обогнул мой барак и, широко шагая по песку, отправился в южную лабораторию. На полпути его остановил часовой, и он предъявил ему пропуск. Часовой козырнул и отошел в сторону.
“Важная птица. Разгуливает, как ему вздумается”.
Вернулся он только к вечеру. Вид у него был немного встревоженный и одновременно, усталый.
— У вас все готово? — спросил он.
— Давно. Вот здесь, на бланках, все написано.
Несколько секунд он молча рассматривал мои записи, а после поднял на меня свои близорукие глаза.
— По-моему, бессмысленная работа, — сказал он как-то неопределенно.
— Не знаю. Доктору Граберу и доктору Шварцу виднее.
Фернан пожал плечами.
— Я совершенно не понимаю. Для чего нужно вполне благопристойных кроликов превращать в каменных кроликов? Кому вместо хороших сочных помидоров и бананов нужны каменные помидоры и бананы?
Я насторожился и пристально посмотрел в его сторону. За все время моего пребывания здесь со мной никто так откровенно не говорил о делах, происходящих в институте Грабера. Может быть, это провокация? Может быть, немцы заподозрили, что я уже слишком много знаю, и просто хотят выяснить, как много мне известно? Я плотно сжал губы и ничего не ответил.
— Ну хорошо. Спокойной ночи, — сказал Фернан и ушел.
В течение нескольких дней он не появлялся. За это время произошло событие, которому суждено было стать решающим во всей истории.
Как-то вечером после работы я позвонил фрау Айнциг, чтобы сверить свои часы. Она сняла трубку и, произнеся знакомое мне “алло”, вдруг перестала со мной говорить. Вместо ее голоса я вдруг услышал сразу несколько голосов. Разговор был не очень внятным, торопливым, но очень скоро смысл его дошел до моего сознания. Кто-то сообщал фрау Айнциг, что получена радиограмма о прибытии в институт крупного начальства. В связи с этим что-то нужно было сделать, с чем-то поторопиться, за кем-то послать. Дата прибытия точно не установлена. Айнциг повесила трубку, и я больше ничего не услышал.
На следующее утро мне показалось, что на территории института началось оживление. Я видел, как несколько раз Шварц бегал из своей лаборатории в южную и обратно, как с южной лаборатории выходили люди и торопливо направлялись в здание Грабера, как по дороге вдоль восточной ограды взад и вперед метались местные рабочие.
В этот день обо мне забыли.
Однако вскоре после обеда в моем помещении появился Фернан. Он вошел очень торопливо, и его вид говорил о том, что он очень взволнован. К моему удивлению, он не принес никаких препаратов для анализа.
— Чем могу вам служить? — спросил я насмешливо, понимая, что немцы переполошились из-за приезда начальства.
Фернан виновато улыбнулся и как-то очень просто сказал:
— Ух, забегался. Решил у вас отдохнуть…
— Отдохнуть?
— Да. Вы не возражаете, если я у вас посижу несколько минут?
Я пожал плечами и кивнул на стул.
Помолчав, он добавил:
