Сергей Афанасьев - Звездный странник
Подъезжая к ее остановке он заранее стал выглядывать в окно, надеясь, что вдруг она стоит на своем обычном месте, увидит его, впорхнет, и все будет по старому. Но нет. Ее нигде не было видно. И он вдруг сорвался с места и бросился к выходу.
Дверь ему открыла Кристина.
— Привет, — сонно сказала она, поплотнее кутаясь в халатик. Проходи.
Он переступил порог.
— Где Лана? — спросил он, осторожно заглядывая в пустую комнату.
— Она со вчерашнего вечера так и не приходила, — как-то двусмысленно ответила девушка. — Сам значит в чем-то виноват.
Сергей кивнул, соглашаясь — наверное.
— Ладно, извини что я так, с утра пораньше… — сказал он, выходя.
— Да не за что, — ответила девушка, закрывая за ним дверь.
Значит она не ночевала в общежитии, в отвратительно тяжелом состоянии думал он, покачиваясь в вагоне и мучаясь от ревности. И подружки ее все остались в комнате… У него нестерпимо сильно заломило в висках. Что же я наделал? — в отчаянии подумал он. Как же теперь все это исправить?.. Но ответа не находил.
Когда Сергей вошел в зал, отдел жил своей жизнью, обсуждая утренние новости.
— Вчера вечер какой-то неудачный выдался, — жаловался Закир Густаву. — Спортзал обломился — у них соревнования по району проводились. А я уже пива взял. Пришлось дома пить без всякого интереса. Хотя бы малейший повод, хоть бы жарко было в комнате. А так вечер, считай, пропал зря, — махнул он рукой в сердцах. — Да еще этот обвал рубля…
— Вот-вот, — поддержала Ники. — А говорили — стабилизация, стабилизация.
— Да, — протянул Густав многозначительно. — Полный стабилизец.
— Что за страна у нас? — говорила тем временем Ники в каком-то детском отчаянии. — Только немного утряслось, жизнь выравнилась, можно что-то планировать, копить на что-то, и на тебе — инфляция, цены скачут, вклады обесценились — и все из-за этой приватизации. И главное, все бывшие руководители выступают по ТВ с такими умными речами. А что же они ничего не делали, когда были у власти?
— Какие умные речи? — встрял Закир. — Где ты их слышала? Одна сплошная реклама женских прокладок. Шеф, — весело заметил он, оборачиваясь. — Слышали? Опять повышение цен.
— Ну и что?
— Просто интересно, когда нам зарплату повысят?
— Мне самому это интересно, — хмуро заметил Сергей, заходя в свой кабинет. — Кстати, где у нас Ольховская? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, остановившись на пороге.
— Наверху, — Алла подняла глаза к потолку. — Бумаги заполняет, в связи с переводом. Будет где-то через час.
— Ну хорошо, — зачем-то кивнул он и закрылся у себя в кабинете.
Работа не шла, мысли были только об одном. Скорее бы она появилась, думал он в сильнейшем нетерпении. Скорее бы ее увидеть и поговорить. Появится, зайдет, я ей — здравствуй, ты меня извини, что я не был вчера, — работа задержала… А она возьмет и промолчит в ответ. И как дальше ей объяснять, чтобы она поняла и простила?
Он прошелся по кабинету и посмотрел на часы. Прошло только 3 минуты. Как долго тянется время! Он сверил с часами на компьютере все было правильно. Сергей снова нервно прошелся по комнате. Нет, подумал он, такое начало разговора не годится. Надо как-нибудь иначе, не так сухо. Может, как она зайдет, ее сразу обнять? Да нет, глупость. Она же обижена на меня и этот жест может ее еще больше разозлить. Наоборот, надо бы как-нибудь помягче, и чтобы она видела, что я сам переживаю… А может сразу же предложить ей выйти за меня замуж?
Он снова посмотрел на часы. На этот раз прошло только 2 минуты. Итого всего 5 минут. С ума можно сойти от ожидания.
Итак он мучался в течение часа, через каждые 5 минут выглядывая в общий зал. Но девушка все не появлялась. И вот, в какой-то момент, когда он уже был не в силах оставаться в одиночестве, Сергей, уставший и обессиленный, вышел в зал и увидел ее. Она спокойно сидела рядом с Коурисом, о чем-то с ним вполголоса переговариваясь. На Сергея она даже не посмотрела.
Немного поколебавшись у прибора внутренней связи — как ее позвать? Ольховская, зайдите в кабинет? — он решительно щелкнул тумблером.
— Лана, — позвал он тихо, — Можно вас на минутку?
В зале стало тихо, и девушка, под многочисленные взгляды, поднялась со своего места, перестав улыбаться, и с высоко поднятой головой решительно прошла между столов.
— Лана, вчера было много работы, — волнуясь, начал он, пытаясь взять ее за руку, но девушка вдруг его перебила, резко одернув кисть руки.
— Не надо ничего мне говорить, — сухо произнесла она, отстраняясь. — И не надо никаких объяснений. Мы знакомы были всего лишь неделю. За этот короткий срок никто никому ничего не должен. У вас по отношению ко мне нет никаких обязательств. И давайте расстанемся друзьями, закончила она, выходя из кабинета.
— Я не хочу расставаться, — негромко произнес он, не в силах прийти в себя после этой тирады.
Она задержалась на пороге, задумчиво посмотрела на него, потом отрицательно покачала головой.
— Я все равно ухожу из вашей группы, — сказала она необычайно серьезно, глядя ему прямо в глаза. — Нам легче будет забыть друг друга. И так будет лучше для нас обоих.
Она еще секунду помедлила, а потом решительно закрыла за собой дверь.
Около часа Сергей приходил в себя, пытаясь время от времени снова позвать девушку, попытаться переуговорить ее, но каждый раз останавливался, где-то в глубине души считая, что это ее окончательное решение, и чтобы теперь он ни сказал, вызовет у нее только досаду и раздражение за его непонятливость.
Серьезно выбитый из колеи, он тем не менее кое как смог привести в порядок свои мысли.
Да, действительно, думал он, нервно вертя в руках какую-то безделушку со стола, она уходит от нас. Ее забирает Август Зелински. Опять он здесь. Что-то часто он стал появляться возле Ланы. И этот ее личный прибор связи, и в служебную общагу ее что-то долго не переводили, да и, честно говоря, ее роль в 15 не совсем понятна — не будут же из-за каких-то снимков так рисковать, возить лишнего, к тому же неопытного человека, увеличивая вероятность провала.
И он дал команду компьютеру о сборе данных на Лану Ольховскую, двадцати трех лет.
На экране монитора сухо высвечивались собранные машиной кадры.
Вот Лана на остановке. Подходит его маршрут. Девушка смотрит в окна, неуверенно заходит в седьмой вагон. Потом снова выходит на перрон. Состав уезжает и Лана остается одна. (Это когда меня побили, подумал Сергей). И тут к ней подьезжает Август Зелински. Выходит из элекара. Говорит о чем-то с девушкой. Она в нерешительности смотрит на табло прибытия, потом на часы, кивает головой и садится в машину к секретарю.
