Николай Грязнов - За дверью в лето
Четыре часа он обходил западную окраину города квартал за кварталом, обшаривая в ментальном пространстве все закутки и закоулки, подвалы и пустыри. Наконец, его упрямство было вознаграждено. Мститель обнаружил не только Бормана, но и пятерых членов его стаи на заднем дворе заброшенного полуразрушенного дома. Как не велико было желание тут же поквитаться с негодяями, но резко повзрослевший лиат не спешил. Он понимал, что против шести толстокожих членов ордена шиенов у одинокого бойца, даже сильного и опытного, шансов не так уж и много.
Разведав все подходы к месту отдыха проклятых шоргов, Роджер выбрал направление главного удара и залег в укромном уголке. В ожидании наступления темноты он восстанавливал силы и хладнокровно продумывал план мести. Сумерки пришли без задержек, до северной столицы было еще далеко, а в широтах, заметно удаленных от полярного круга, переход от света к полной темноте даже летом происходит быстро.
Понимая, что часы полумрака дают специалисту по дезориентации заметное преимущество, одинокий охотник не стал затягивать паузу и, прокравшись на балкон второго этажа, спрыгнул вниз. Он едва ли мог объяснить даже самому себе, зачем надо было врываться в самую середину стаи, но ощущение беспредельной внутренней мощи создавало пьянящий кураж вседозволенности. Шорги вскочили на лапы, словно по команде, и стали медленно сходиться со всех сторон. Леомур застыл на месте приземления, не обращая внимания на планомерное затягивание петли.
— Идите, идите сюда. Пришло возмездие, щенки шелудивые. Помолитесь своим богам, если веруете в кого-то, ибо ждет вас ад кромешный.
— Смотри-ка, кто появился. — Борман расплылся в довольной улыбке. — А мы с ног сбились в поисках по всему городу. Не могли понять, куда же ты смылся. Думали, что плакали наши денежки.
— Продажная дрянь. А ведь так красиво говорил о четланах и Хозяине. Я даже чуть было не поверил. Мразь и подонок. — Мститель ударил изо всех сил, но не в то туманное облако, что скрывало искорку вожака, а по самому нижнему его краю.
Расчет оказался верным. Маскировку всегда проще располагать сверху, чтобы она лишний раз не цеплялась за мусор под лапами и не волочилась по неровностям почвы. Самоуверенный шорг споткнулся на ровном месте и всей своей широкой улыбкой воткнулся в кусты какого-то дворового сорняка. По всей видимости, удар пришелся по мотосу. Остальные члены стаи среагировали на атаку мгновенно и прыгнули все разом, чтобы не дать наглому агрессору еще один шанс воспользоваться своим телепатическим даром.
Вели они себя профессионально и не забыли перекрыть все вероятные пути отступления для мелкого и верткого леомура, но не учли изобретательности противника. В самую последнюю секунду сотворенный Роджером клон прыгнул вверх, словно в безумной попытке взлететь обратно на балкон. Двое из пяти врагов, не раздумывая, рванулись следом. Молодой воин абсолютно хладнокровно нырнул под одного из взлетевших противников и тут же крутанул бедрами, выходя боевым разворотом в позицию для новой атаки.
Один из монстров все-таки успел заметить движение реального тела лиата. Только в отличие от вожака стаи у него не было пижонски расфуфыренной маскировки искорки. Видимо, боевик считал, что накаченная толщина астральных канатов служила для него достаточной защитой от молний. Он явно не учел силы и ярости свалившегося на голову стаи мстителя. Даже не пытаясь нанести прицельный выстрел, леомур лихо махнул виртуальным ломом и… промахнулся.
Тем не менее, мощь пронесшейся перед самым носом молнии ошарашила шорга. Внимательность и впечатлительность не пошли зверю на пользу. Увернувшись от виртуального удара огромной силы, он подставился под реальные тела обрушившихся с поднебесных высей соратников. Прыгуны не обнаружили в воздухе искомой цели, растворившейся прямо в воздухе. Зато они сцепились передними лапами, потеряли равновесие и свалились на спину обладателю особо острого зрения.
Двое бандитов, оставшихся в строю, попытались обогнуть кучу лап и хвостов с разных сторон. Одну высунувшуюся морду встретил пудовый астральный молот в лоб, а вторую — острые когти по глазам. Последнему монстру повезло больше всех. Потеряв один глаз, и почти ничего не различая вторым, он бросился прочь, не разбирая дороги. Остальных убийц Алисы Роджер резал беспощадно, как жертвенных овец, оглушая сознание стальными хуками по эмосам и перерезая костяными серпами артерии жизни.
Бормана он оставил напоследок. Оклемавшийся вожак, наблюдая кровавую бойню, устроенную крошечным леомуром, попытался спасти свою шкуру бегством, но опоздал. Покончивший с очередной жертвой лиат, почти не целясь, легко опрокинул его с десятиметровой дистанции. Подойдя вплотную к парализованному шоргу, Тобио Экселанц Сильвер тихо процедил сквозь зубы:
— Больше ты уже никого и никогда не убьешь, тварь продажная.
Глава 23
Через час после расправы над шоргами из ордена шиенов заматеревший странник сел на поезд и отбыл из города в северо-западном направлении. Нельзя сказать, что им двигала какая-то определенная цель. Просто Роджер хотел как можно быстрее покинуть то место, где его нежной юношеской любви так жестоко обломали крылья. Всю ночь случайный состав, без зазрения совести остановленный на забытом богом и людьми полустанке, уносил безбилетника от города, в котором он навсегда расстался с детством. Но и десятки, и даже сотни километров расстояния не спасали от тоски, поселившейся в сердце, не защищали от черных мыслей, оккупировавших голову.
Под утро Тобио понял, что бездействие лишь усугубляет положение, погружая одинокого пассажира все глубже в бездну отчаяния. Философские размышления тоже не излечивали от хандры. Притормозив локомотив около очередного переезда, леомур сошел с поезда и отправился вдоль разбитого полотна автострады куда-то в сторону северной столицы. Он даже не пытался скрываться или маскироваться.
Ему было наплевать на режим анонимности и надзор сканеров, а о встрече с наемными убийцами можно было только мечтать. Но "удача" отвернулась от внезапно повзрослевшего лиата. Даже встреченная им стая бродячих шоргов, словно почувствовав настроение потенциальной добычи, ретировалась быстрее порыва ветра. Дважды он заходил во дворы, отгонял от мисок огромных монстров, сидящих на цепи, и неспешно поглощал их пищу, с нетерпением ожидая хоть какого-нибудь проявления недовольства.
Во втором случае, за немыслимой сценой из окна с изумлением наблюдал старый коборт, не понимающий, почему его лютый зверь прячется в конуре от грязного леомура. Как ни странно, но и сам хозяин чудовища по непонятным ему самому причинам не рискнул выйти из дома, чтобы прогнать чумазого беспардонного наглеца. Более того, он никогда и никому не осмелился рассказать, что видел, как его краса и гордость из породы ротвейлеров, поджав хвост, скрывалась в будке от драного бродячего котенка. Хотя, если честно, его уже трудно было назвать даже юношей, а не то, что котенком.
