Евгений Прошкин - Слой
Тот посмотрел в зеркало и прибавил скорости. Оба джипа и «Роллс-Ройс» Горшкова сделали то же самое. Водитель приосанился и еле сдержал довольную улыбку. Боссу было приятно, и от этого ему было приятно вдвойне.
– Ты глухой? – Крикнул Горшков.
– И слепой, и немой, – добавил Нуркин. – И как им только права дают? Безобразие.
– Все равно скоро приедем, – мстительно произнес Горшков. – И вы будете иметь дело с моей охраной. А если со мной что-то…
– Пока вы у меня в гостях, можете не переживать. Это произойдет позже, и не здесь, а где-нибудь в Австрии. Вам же придется скрываться. О, вы не знаете, какая это горькая доля – быть изгнанником.
Горшков достал вторую сигарету и все-таки закурил.
– Ты забыл назвать сумму.
Нуркин вытащил из-под сидения кейс и нажал на замки. Горшков увидел ровные ряды пятисотрублевых банкнот.
– Все, что влезло в чемодан, – сказал Нуркин. – Остальное в багажнике. Там больше.
– Он у тебя полный? Полный наличных?! – Воскликнул Горшков.
– Если не хватит, дам еще. У меня их много.
– Фальшивые?.. – С ужасом догадался он.
– Никто не отличит. Гравер, инженер, технолог – все бывшие работники Гознака. У нас собралась превосходная компания.
– Владислав, ты сошел с ума… Подрыв экономики, за это дают пожизненное…
– Первое, – назидательно произнес он. – Открою тебе секрет: руководство московского ОБЭП…
– Ясно, переходи ко второму.
– Второе, про подрыв экономики. Это то, к чему я стремлюсь – в том числе. Экономика у нас будет новая. Другая. Лучше.
– Ты сошел с ума… – завороженно повторил Горшков.
– И третье, – повысил голос Нуркин. – Это ты должен был узнать раньше. Гораздо раньше. «Ощущение реальности», – передразнил он. – Дорогой друг, реальность, которую ты…
Его прервал писк спутникового телефона. Выслушав, Нуркин озадаченно надул губы и тут же перезвонил. Горшков заметил, что номер, который он набирает, состоит из двенадцати цифр. Запомнить все ему не удалось.
– Сашок… – Молвил Нуркин. – Этот ополченец… Рогов? Роговцев?.. Так вот, он до того обнаглел, что вступил в партию… В какую, Сашок! Ты что, с похмелья? В нашу. В нашу партию вступил… Вчера. Сегодня утром на сервер пришла его анкета. Ты представляешь, он там даже не изменил ничего. В анкете. Все указал: и домашний адрес, и… Да, кураж я оценил, но… Это похоже на черную метку… Смешно? А мне не очень. Позаботься о нем, Сашок. Ради такого дела я готов потерять одного из сторонников… Да… А это уже твои трудности. Все.
Нуркин воткнул трубку в гнездо и рассеянно заморгал.
– Третье, – подсказал Горшков. – Про реальность.
– Я помню. Никак не соображу, с чего начать… Однажды на мой кортеж напали террористы. Это было не здесь, а…
Первый джип неожиданно вильнул вправо.
– Что там у них? – Нервно спросил Нуркин.
Шофер приложил палец к левому уху и передал:
– Скаты пробило, сразу два. Замыкающую машину перегонят в голову, а в хвосте пойдет «Роллс-Ройс».
– Мне это не нравится.
– В лесу останавливаться нельзя, Владислав Борисович. Они нас потом догонят.
Впереди, метрах в пятистах, маячили «Жигули» с темно-зеленым прицепом. Прицеп болтало из стороны в сторону, но «Жигуль» ехал не меньше ста и левой полосы не покидал.
– Дачники, Владислав Борисович, – отозвался на его мысли водитель. – Сейчас ребята их шуганут.
Легкий «Митсубиси Паджеро» быстро перестроился и включил сирену, но через секунду мигнул поворотниками и тоже съехал на обочину.
– Что за черт! – Вскричал Нуркин.
Водитель снова прижал наушник.
– Велели двигаться дальше, – сказал он.
– Шины, да? А у нас почему не лопаются?
– Успокойся, Владислав, – проговорил Горшков. – Меня однажды отсекали от охраны, это происходит по-другому.
– Владислав Борисович, – резко произнес Нуркин.
Когда до «Жигулей» осталось меньше ста метров, шофер посигналил, но дачники и не думали уступать. Колымага настойчиво перлась в левом ряду. Прицеп мотало и подбрасывало, а грязный тент полоскался, как знамя.
– Обойди его, что ли.
– Нельзя. Эти чайники иногда такое…
Внезапно тент откинулся, и из-под него выглянул какой-то парень.
– Во, дают… – брякнул шофер.
Парень в прицепе весело помахал обеими руками и облокотился на скомканный чехол. Затем достал снизу яблоко и, потерев его о майку, надкусил.
– Отклейся от этого психа, – приказал Нуркин.
– Сейчас, я запрошу охрану.
Доев яблоко, молодой человек запустил огрызком под колеса и потянулся за вторым. Он поводил рукой где-то у колена и вдруг поднял из-за бортика длинное ружье.
Шофер ударил по тормозам, и Нуркина швырнуло на переднее сидение. Через долю секунды его откинуло назад – это врезался не успевший среагировать «Роллс-Ройс» Горшкова. И еще через мгновение, почти одновременно, он ощутил третий толчок, правда, не понял, от чего.
«Вольво» развернуло на девяносто градусов и понесло кувырком – с колес на двери, с дверей на крышу, опять на двери и снова на колеса.
Нуркин вцепился в сидение, но, сорвав ногти, отскочил к потолку и запрыгал по салону. Вместе с ним, натыкаясь на пружинящие спинки, колотился Горшков. Пристегнутый ремнем водитель сидел на месте и истошно орал.
Сквозь выбитые окна Нуркин видел черно-синюю карусель земли и неба, слышал скрежет металла об асфальт, чувствовал запах горящей резины. Страх почему-то отступил, мысли неожиданно упорядочились и потекли в ускоренном темпе.
Черная метка, это она… но о поездке никто не знал… но четыре шины… но никто же не знал… из своих – никто… из Ополчения – тем более… его просто нет… это чужие… это не за ним… не важно… выжить… он уже умирал, это не страшно… но выжить… выжить… ведь это не за ним…
– Падла! – Выдохнул Нуркин, хватаясь израненными пальцами за подголовник.
Автомобиль продолжало тащить по дороге, долго, невообразимо долго крутить, корежить, царапать, и Горшков – прогоревший туз, вонючий сноб, виновник катастрофы – перелетев на переднее сидение, продолжал содрогаться, разбрызгивая повсюду густую, липкую кровь.
Наконец, инерция погасла, и машина, замерев в верхней точке, со скрипом рухнула на асфальт.
Жив?!
Нуркин подергал ручку, но дверь заклинило. Он уперся в нее пятками и застонал от натуги. Дверь не поддалась. Он попробовал вторую – то же самое. Путаясь в разорванной обивке, Нуркин повернулся к заднему окну, но оно было сплющено в узкую бойницу.
– Владислав Борисович… – еле выговорил водитель. – Владислав Борисович, вы целы?
– Все, нет выхода! – Захохотал он. – У меня нет выхода!
Сквозь дыру в крыше он видел, как к «Вольво» несется стрелок из прицепа. Парень спешил, но его ноги отрывались от земли так медленно, словно он бежал под водой. Краем глаза Нуркин заметил хромированный обруч – вращаясь, железка неторопливо опускалась в кусты, и все никак не могла упасть.
