Евгений Прошкин - Слой
Эпилог
Тоннель все не кончался.
Переднее колесо скрипело и притормаживало – от этого каталка стремилась развернуться и чиркнуть о левую стену. Санитар матерился и сбивался с шага. Не будь у него за спиной сопровождающих, он бы не спешил.
Костя лежал с закрытыми глазами, но почему-то видел все: уставшего санитара, бесконечность зеленого кафеля и стойку с перевернутой бутылью. Из нее по желтоватой трубочке что-то текло – и втекало прямо в него. Тела Константин не чувствовал.
Каталку завезли в лифт, и сопровождающие встали рядом. Обе – женщины. Обе – красивые. Зачем он умирает?
По мере того, как кабина поднималась, стала слышна музыка. Здесь еще помнили о музыке… Песня про любовь кончилась, и голос начал рассказывать о погоде на завтра. Зачем ему завтра?
Завтра будет уже без него. Костя знал, что не выживет.
Санитар лязгнул раздвижной перегородкой и вытолкнул тележку в коридор. Их уже ждали. Сосредоточенный мужчина взял в изголовье какие-то бумаги. Второй, в зеленом халате, покатил Костю дальше.
Его ввезли в большую светлую комнату и переложили на стол. Он увидел лица врачей и с тоской понял: они бессильны.
– Вряд ли, – сказал мужчина сопровождающим. – Один шанс из ста.
– Не уходи, – попросила Настя, заглядывая Константину в глаза. – Не уходи, ты мне нужен.
Людмила прижала к губам платок и отвернулась.
Сбоку что-то зашелестело. Потом звякнуло. Голоса поплыли разведенной акварелью.
– Давление падает.
– Адреналин.
– Падает. Сердце не держит.
– Он в коме.
– Массаж.
– Пульса нет.
– Готовьте…
– Нет пульса. Все, – спокойно произнесли рядом.
Чья-то рука задернула черную шторку.
* * *Проснуться и ждать. Не открывать глаз, пока не назовут по имени. Они должны это сделать, иначе как он узнает?
Веки пропускали жидкий свет зимнего утра. Часов восемь. Скоро начнут подниматься, кто – по собственной воле, кто – под окрики медсестры, но так или иначе к половине девятого все уже будут на ногах. Он догадывался, что это коснется и его тоже, но пока не торопился. Пусть его разбудят.
Пролежав минут десять, он не выдержал и тайком, вприщурку, оглядел комнату. Ничего особенного: белый потолок, шесть коек, окно. У окна стоял человек в махровом халате. Человек мерно раскачивался и сосредоточенно царапал оконный иней. Словно что-то вспомнив, он вздрогнул и обернулся.
На стекле осталась нарисованная решетка.
